Голод (СИ) - Вазанов Максим Викторович - Страница 14

Еще раз окинув взглядом пришедших сюда людей, Икя убедился, что Славы здесь не было. Блондин то ли погиб, то ли отстал, то ли уже успел превратиться в одного из «болванчиков».

— Девчонка… — с наигранным сожалением произнес Николай. — У нее запястья было разворочено, как будто бультерьер постарался.

— Вот как, — теребя свою щетину, задумчиво произнес Икя.

Сомнений не было. Сейчас голос Николая был совершенно неискренним. Да и сам русоволосый здоровяк казался каким-то пустым, бездушным.

— Куда путь держишь, тезка? — повторив свой вопрос, полюбопытствовал Николай.

— Наверх… — с едва прикрытой насмешкой ответил Икя.

— Смотрю, у тебя фонарик появился… Дал кто-то? — со столь же насмешливым любопытством спросил русоволосый Николай.

— Нашел, — вновь соврал Островитянин.

Фонарик был даром Антона — надеждой на успешный спуск вниз, в мрачные глубины Острова.

— А нет пути наверх, — вмешался в беседу один из незнакомцев.

— Мы прорвались на первый уровень. Многих людей потеряли… — не сдержавшись, подхватил другой мужчина. — А люк-то внешний заблокирован… В общем, генераторы нужно включить. Иначе — ни хрена нам светит.

— Вот как, — пожав плечами, с наигранным удивлением ответил Островитянин.

— Мы идем вниз, — спокойно произнес русоволосый Николай.

— Попробуем запустить электрогенераторы, — неожиданно вставила девушка.

— Спуститесь по шахте? — вновь полюбопытствовал обитатель Острова.

— Не, не получится, — отмахнулся один из незнакомцев.

— В трех шахтах, на двенадцатом уровне, стоят кабины лифтов, — вмешавшись, пояснил русоволосый здоровяк. — А в четвертой шахте лифт застрял, как раз, на этом уровне, на «восьмерке».

— Мы дойдем до «десятки». Там, спустимся на «больничку». А с больнички перейдем на уровень электростанции, — подхватила тему беседы девушка.

— Возьмете меня с собой? — сжав губы, спросил Островитянин.

— Конечно, — с беззлобным смешком ответил русоволосый Николай. — Мы, кто выжил, должны помогать друг другу…

Расплывшись в улыбке, он добродушно похлопал своего тезку по плечу.

Прошло лишь мгновение, и яркий свет ослепил людей, стоявших в диспетчерской комнате. Лампы, работавшие в аварийном режиме, отключились, уступив место системе постоянного освещения.

— Все в порядке? — неуверенно, себе под нос, произнес Гена.

— Ага, — кивнул Островитянин.

Открыв карман комбинезона, Икя достал оттуда листки, исписанные пояснениями Яворского. Просмотрев их вновь, обитатель Острова убедился в правильности действий Николая. Сложив их, Коля был готов всунуть их обратно, но он промахнулся — три листка соскользнули на пол, в небрежную кучу бумаг.

Резко наклонившись, Икя подхватил ее, но валявшаяся рядом фотография казалась до боли знакомой.

— «Икя…», — прошептал Островитянин.

Эта надпись отчетливо виднелась на обратной стороне фотокарточки. Неровные корявые буквы выдавали руку ребенка.

Повернув фотографию, Островитянин вновь посмотрел на веселого задорного парнишку — мальчика с золотисто-каштановыми волосами.

— Ну как? Красава? — удовлетворенно рассмеявшись, произнес один из незнакомцев. — Сейчас лифты запустим.

Антон был прав. Русоволосому здоровяку и двум мужчинам, помогавшим ему, понадобилось лишь четверть часа на то, чтобы включить электроснабжение жилых блоков.

— Твой сын… — протянув Николаю смятую фотокарточку, произнес Островитянин. — Береги его. Сделай все, чтобы вернуться к нему.

Сжав губы в подобии улыбки, русоволосый здоровяк молча кивнул.

— Как тебя называл сын, когда был совсем маленьким? Когда учился говорить? — неожиданно начал обитатель Острова.

Его собеседник молчал. Лишенным чувств, пустым взглядом он смотрел куда-то в сторону.

— Он пытался выговорить твое имя — Николай? А получалось — «Икя»…

— Ага, — русоволосый здоровяк попытался улыбнуться, но смог выдавить из себя лишь глуповатую ухмылку.

— Давайте, пошевеливайтесь, — приблизившись к собеседникам, произнес из незнакомых Островитянину мужчин. — Четвертая кабина сейчас спустится.

— Одной кабины будет мало, — услышав это, неожиданно вмешался один из незнакомцев. — Вторую тоже неплохо было бы запустить.

— Зачем? Предельный допустимый каждой кабины — тысяча четыреста… А тут, нас — шесть калек.

— Просто, лучше, если мы в разных кабинах поедем, по трое… — уверенным голосом ответил товарищ незнакомца.

— Хорошо. Я с Алисой поеду и с Геной, — рассмеявшись, мужчина толкнул Геннадия в бок.

— Без проблем, — развел руками его собеседник, бросив взгляд в сторону обоих Николаев.

— Почему ты нажал на «третий уровень»? — удивленно, хотя и без искреннего изумления, громко спросил Николай.

— Я должен кое-что доделать… — погрузившись в раздумья, отмахнулся Островитянин.

— Все нормально, — глядя на закрывающиеся двери кабины, произнес стоявший рядом с ними незнакомый мужчина. — У нас, по идее, все ровно пойдет. А вот у них дела похуже. В ту другую шахту люди тела болванчиков не скидывали. Но я слышал, что система противовеса там не совсем исправна. Могут быть проблемы.

— Ясно. Посмотрим… — пожал плечами русоволосый здоровяк.

— А тебя, Петруха, вижу, занесло в ледяные дали, — не сдержавшись, мужчина рассмеялся.

Николай молчал, уставившись на аварийные схемы, предельно понятные, но выполненные на испанском языке.

— Что, Петя, мечты о непыльной работе — такие мечты… — со смешком продолжил незнакомец.

— А он не «Петя»… Его Николаем зовут, — глядя на пол кабины, неожиданно произнес Икя.

— Мы знакомы? Разве? — негромко, с заметным напряжением в голосе, буркнул русоволосый здоровяк.

— Да ну, — рассмеялся незнакомец. — Мой брат тебе деньги сколько раз давал в долг? Три? Четыре?

— Так вы знакомы? — с наигранным изумлением вновь вмешался Коля.

— Он, в девяносто втором еще, к нам в Хантингтон приехал?

— Куда? — с любопытством спросил Икя.

— В Хантингтон Вудс, в Мичиган. Мой брат ему все способы показал, как в Детройте можно деньги заработать, не рискуя жопой… «Город-руина», «Город-призрак» — пусть говорят, рассмеялся незнакомец. — А бабло легкое там так и плавает, как сливки…

Кабина лифта остановилась, и мужчина неожиданно прервал свою речь. Не теряя времени, Островитянин шагнул в открывшиеся двери. Жилой блок все еще был окутан полумраком — работало лишь аварийное освещение.

Медленно, осторожным шагом, идя вдоль стены, обитатель Острова успел отойти лишь на несколько метров. Услышав звук открывающихся дверей кабины, он остановился, бросив взгляд в сторону второго лифта.

Увидев успевшие стать знакомыми лица, Икя облегченно вздохнул. Но прошло лишь мгновение, и в сторону открытых дверей бросились зараженные — трое или четверо. Геннадий успел нажать кнопку, чтобы направить лифт на первый уровень. Но было уже поздно — болванчики вваливались в кабину лифта один за другим. Секунду спустя, Икя смог насчитать уже шесть болванчиков.

Они теснили людей, царапали их и вгрызались зубами в человеческую плоть. Двери лифта закрылись, погрузив второй уровень в тягостную тишину.

— Давай, шевелись! — не сдержавшись, окрикнул своего тезку русоволосый здоровяк.

Не произнеся ничего в ответ, Островитянин двинулся в сторону помещения, ненадежной обители Яворского.

— Как обычно, — с разочарованием, тихим голосом, произнес себе под нос Икя.

Разочарованно сжав губы, потупив взгляд, обитатель Острова погрузился в подобные дреме раздумья. Растерянность ушла — она уступила место странной смеси отчаяния и чего-то иного, темного, пришедшего из глубин души.

Их пути разошлись лишь два часа назад, но Антон уже был мертв. Он смог отползти в угол, под громоздкий, привинченный к полу стол. Но болванчики успел погрызть его ноги, разорвать жилы — Яворский истек кровью.

— Давай, быстрее! — вновь окрикнул его Николай.