Темное дело (сборник) - Ямалеев Рамиль Кимович - Страница 14

Ну точно, светский прием, не иначе.

— Нет, благодарю, — отказался я. — Завязал на время круиза.

Это было правдой, я просто забыл вам сказать об этом.

— Что так? — прищурившись, посмотрел он на меня.

Интересно, почему, если в этой стране ты отказываешься от спиртного, на тебя смотрят, как на ущербного?

— Морская болезнь, знаете ли, — объяснил я ему. — Не переношу качки.

— Здесь нет качки, Григорий Иванович, — засмеялся Туровский.

— А вдруг?

Крыть ему было нечем и, мило улыбнувшись, он отошел и растворился в толпе отдыхающих.

Я с облегчением осмотрелся вокруг себя и, к своему удовольствию, заметил, что ко мне приближались Вероника и Вячеслав Сергеевич.

— Добрый вечер, Григорий Иванович, — издалека еще начала Вероника. — Мы думали, что вы заболели. Почему вас не было на ужине?

— Я действительно болел, — ответил я, — но теперь все в порядке.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Что ж, это радует, — сказала актриса. — Вы хотите сыграть?

— Боюсь, что я не умею, — развел я руками.

— Вы новичок? — оживилась Вероника. — Тогда вам обязательно нужно сыграть. Новичкам везет, если вы слышали об этом.

Я улыбнулся.

— Подозреваю, что им везет, даже если бы я об этом и не слышал, — сказал я. — Но только не мне. Мне никогда не везет в азартные игры. Я не Аркадий Арканов.

— И слава Богу, — включился в разговор Вячеслав Сергеевич. — Случай с Аркашей и его машиной — это уже легенда, ставшая мифом.

— Вы знакомы с Аркановым?

— Мы соседи.

Я хотел развить эту тему, мне нравится Арканов, люблю некоторые его вещи, но как раз в этот момент меня сзади похлопали по плечу.

Я обернулся и увидел Рябинину.

— О! — сказал я. — Познакомьтесь, пожалуйста. Юлия Ряб…

— Мы уже познакомились, — перебила она меня. — На ужине, пока ты спал.

— Да, — улыбалась Вероника. — Ваша невеста сказала нам, что вы заболели, и поскольку больше ничего она нам не поведала, мы решили, что вы заболели серьезно.

Моя невеста?! Да, она время зря не теряет.

— Расспрашивать о вас подробно мы сочли неудобным, — добавил Вячеслав Сергеевич.

— Понятно, — сказал я, не имея представления, что еще можно сказать в такой ситуации.

— Григорий, можно тебя на минуту? — спросила меня Рябинина, отводя в сторону и даже не задумываясь над тем, что выглядит это по меньшей мере бестактно.

Увлекаемый ее твердой рукой, я беспомощно улыбнулся Веронике, как бы извиняясь, на что она сделала просто понимающее лицо.

Оттащив меня метров на пять, Рябинина нашла более-менее тихий уголок и с ходу спросила:

— Ты знаешь, почему умер этот толстый бизнесмен? Ну, сегодня утром?

— Это все знают, — удивленно глядя на нее, ответил я. — От сердечного приступа.

— Да, так все думают, — кивнула Рябинина. — Но что-то здесь не так.

— В каком смысле?

У меня не было ни малейшей тени сомнения, что Юлия говорила все это серьезно. Более того, раз она говорит так, значит, именно так дело и обстоит. Я мог быть какого угодно мнения о ней как о женщине, но в профессиональных ее качествах я не сомневался никогда. Скорее, я засомневаюсь в собственных профессиональных качествах.

Итак, я ей тут же простил «невесту».

— У тебя есть основания сомневаться в диагнозе? — смотрел я на нее.

— Ничего не знаю про диагноз, — мотнула она головой. — Просто я случайно оказалась свидетельницей одного разговора. Очень интересного разговора, надо признаться.

Юлия собралась на ужин и довольно долго путалась в этих указателях на стенах. В это я сразу поверил. Ей трудно понять то, что понять легко. Зато то, что понять трудно, она с лету понимает. Но я отвлекся.

Итак, она плутала по лабиринтам коридоров, спросить дорогу было не у кого, она уже совсем отчаялась найти кают-компанию и перед одним из поворотов остановилась, чтобы прийти в себя и унять нараставшую в ней злость на себя, на меня и на этот чертов ужин. Вдруг где-то рядом послышались чьи-то легкие шаги, она уже было обрадовалась, приготовилась спросить, как пройти на ужин, но первая же фраза, услышанная ею, заставила ее насторожиться и профессионально замереть:

— Это было убийство, Леша, — говорил женский голос. — Самое настоящее убийство.

— С чего ты взяла? — второй голос был мужским, — обыкновенный инфаркт. — Шаги затихли — они остановились.

— Это было убийство, — повторила женщина. — Если даже не хуже.

— Хуже убийства? — усмехнулся мужчина. — Ну-ну… Ольга, не накручивай себя. Уйми фантазии. Что это еще значит — хуже убийства?

— Это значит, что лодка опасна для здоровья, — ответила женщина. — Вредна. Вот что это значит.

— Тогда почему только этот толстяк умер?

— А ты уверен, что он — последний?

Наступило молчание. Рябинина старалась не дышать, в панике от мысли, что ее могут услышать.

— Ладно, — сказал после паузы мужчина. — Пошли.

Рябинина поняла, что сейчас они обогнут угол и столкнутся с ней. И увидят, что она стоит и слушает их. Нужно было их опередить, что она и сделала. Она тут же обогнула угол и с ходу налетела на мужчину.

— Ох! — оказал он. — Извините.

— Ничего, — пробормотала она. — Я сама виновата. Несусь, как угорелая, а куда, и сама не знаю.

— Вы что-то ищете?

— Ага, — простодушно ответила Рябинина, — столовую. Голодная, как собака. Не завтракала, не обедала. Поэтому и не знаю, как пройти туда.

— Пойдемте с нами. Мы как раз идем на ужин. Так что покажем дорогу, если хотите.

— Спасибо, — улыбнулась Рябинина. — Вы очень любезны.

И они втроем направились на ужин. И женщину, и мужчину Юлия разглядела детально в течение тех нескольких секунд, пока мужчина с ней разговаривал.

— Ну, и что ты скажешь на это? — спросила у меня Рябинина, закончив свой рассказ.

— А что говорить? — пожал я плечами. — Какая-нибудь напуганная пассажирка и ее муж. Паникеры, они были всегда и везде.

— Да? — насмешливо смотрела на меня она. — А хочешь, я покажу тебе этих паникеров?

— Они здесь?

— Да.

— Ну покажи, — скучающе попросил я.

— Один — вон, седоватый.

Она показала на человека, который разносил на подносе напитки, и я вздрогнул. Это был знакомый мне мужчина. Днем он сидел на месте крупье за столом рулетки.

Внезапно меня пронзила догадка. Ну, не пронзила. Просто я кое о чем догадался сам.

— А хочешь, я покажу тебе женщину? — спросил я Рябинину.

— Вот так, да? — посмотрела она с интересом на меня. — Ну, попробуй.

Я взял ее под руку и подвел к столу, где играли в рулетку. Красивая женщина элегантно вела игру.

— Делайте ставки, господа. Ставок больше нет. Спасибо, господа, ставок больше нет. Спасибо.

Я улыбнулся Рябининой.

— Она?

Рябинина в недоумении на меня уставилась.

— Ты тоже там был? — довольно глупо спросила она.

И сразу же поняла, что сморозила глупость. Я подмигнул ей:

— Ты сама-то поняла, что сказала?

— Ладно, — отмахнулась она. — А откуда ты знаешь?

— Так, — туманно ответил я. — У меня тоже источники есть кое-какие.

— Какие?

Я помахал перед ее носом указательным пальцем.

— Своих информаторов мы не выдаем. Понятно?

— Пошел ты… — обиделась Юлия.

— Уже иду.

Я повернулся к ней спиной, чтобы уйти. Конечно, профессионал она великий, но мало ли на свете профессионалов? Если каждый начнет меня посылать… Нашла проблему — изучай. Рой землю. Я тут причем?

Далеко я не ушел. Скорее, мозгом, кожей, чем угодно, я услышал за спиной легкий ветерок, неслышное смятение, а потом и испуганный голос:

— Что с вами?!

Я резко развернулся. Я еще не знал, что случилось, но уже был уверен, что что-то очень неприятное. С Рябининой, слава Богу, все было в порядке. Проследив за ее взглядом, я увидел, что красавица женщина-крупье сильно побледнела и, хватая воздух ртом, пытается освободиться от тугого ворота, безуспешно расстегивая пуговицу. Глаза ее закатились, и через мгновение, которое мне показалось вечностью, стала валиться прямо на стол. Ее попытались подхватить, но она каким-то образом умудрилась миновать все протянутые к ней руки и рухнуть прямо на пол.