Наступление тьмы - Кук Глен Чарльз - Страница 7

Похоже, что ее появления никто не ждал.

Фиана подошла прямо к Браги, и в ее глазах промелькнуло нечто такое, что проливало новый свет на горькое замечание Эланы.

В кварталах силуро до него доходили некоторые слухи.

Впрочем, это никого не трогало, пока сердечные дела королевы не мешали делам государственным.

Насмешник внимательно посмотрел на Рольфа Прешку. Та боль, которая отразилась на лице этого железного человека, подтвердила его предположения.

– Ваше величество, – произнес Браги с такой куртуазностью, что Насмешник хихикнул про себя, припомнив прошлые манеры этого типа. – Какая неожиданная честь.

Гости, в зависимости от обычаев своих стран, поклонились или приклонили колени. Даже послы Хаммад-аль-Накира приветствовали леди, низко склонив голову. Только Насмешник остался стоять как столб, глядя в глаза королевы через плечо Браги.

От радостного изумления лицо Фианы помолодело лет на пять.

– Ах вот в чем дело. Теперь я понимаю, почему весь этот шум. И где же они тебя откопали?

– Ваше величество, мы нашли его в месте, где никто не догадался посмотреть, – ответил Рагнарсон. – А мне следовало бы сообразить, ведь я его знаю лучше всех. Все это время он оставался в городе.

– Добро пожаловать домой, старый друг, – произнесла Фиана и совершила один из своих поступков, которые возмущали аристократов и приводили в восторг простой народ.

Она крепко обняла Насмешника и затем, развернув его лицом к благородному собранию, встала рядом с ним, обхватив рукой за плечи.

Он, сияя от счастья, поймал взгляд Непанты, и жена ответила ему тем же счастливым сиянием. Насмешник без труда прочитал ее мысли. «Я же тебе говорила», – думала она в этот момент. А все из-за его упрямой гордости, опасения оказаться нищим просителем перед лицом более преуспевающих сотоварищей.

Насмешник ухмыльнулся, приложил указательный палец к носу и заклеймил образ жизни королевы так же, как только что обличал излишества других.

Фиана хохотала ничуть не меньше остальных.

Через некоторое время, совладав с собой, она поднялась на цыпочки и что-то шепнула на ухо Рагнарсону. Браги кивнул. Когда Насмешник закончил обличения, Фиана заняла пустующее кресло, ранее лишь символизирующее ее присутствие. Обратившись к гостям, она попросила продолжить веселье.

Охрипший Насмешник уселся, скрестив ноги, у подножия трона и принялся вместе с остальными обитателями подиума наблюдать за празднеством. Один раз королева тихо сказала:

– Это лучший День Победы из всех, что мы праздновали когда-либо.

А через некоторое время добавила шепотом:

– Я думаю, не назначить ли тебя моим представителем в Совете. Им иногда будет полезно расслабиться.

Насмешник кивнул с таким видом, словно предложение было сделано серьезно, но тут же рассмешил королеву, выдвинув чудовищные условия своего согласия, не забыв при этом сообщить, какими средствами он станет запугивать Совет.

Тем временем Браги спустился с возвышения, чтобы протанцевать со своей женой и поговорить с Непантой. Последнюю он подвел к братьям, которых она не видела уже много лет.

У Насмешника было хорошо развито чувство смешного. Он знал, что смешное бывает забавным, но бывает и вызывающим жалость. Его танец с супругой на несколько дюймов выше его вызвал бы смех жалости. А ему следовало блюсти свое достоинство.

Наступил следующий день, а Насмешник остался в замке Криф. Общее веселье прекратилось, и только он продолжал испытывать радостное возбуждение. Все возвращались к делам, и Браги взял его с собой на совещание для того, как он объяснял, чтобы Насмешник лучше понял, что происходит и почему старые друзья не предавались веселью, а оставались в тени, надев боевые одежды.

– Лично я, – разглагольствовал Насмешник, когда они шли на совещание, – должен признаться в грандиозной самообманчивости. Я думал, что до конца познал моего большого друга Медведя за столько лет знакомства. Больше лет, чем лично я могу сосчитать. – Он поднял руки и уставился на свои пальцы. В те редкие моменты, когда Насмешник не выдавал себя за самого великого специалиста, он прикидывался несмышленым младенцем.

Рагнарсон взял Насмешника с собой не потому, что тот был невежественен или глуп. Толстяк уже начал подозревать, что его, как выразилась королева, «откопали» не потому, что он принадлежал к когорте старых друзей и должен был получить свою долю славы. И даже не потому, что Браги хотел дать ему возможность разыграть маленький спектакль, представив таким образом потенциальным «клиентам».

Браги верил в его интуицию и мудрость и хотел получить совет или даже согласие на прямое участие в какой-нибудь глупейшей затее.

В своих предположениях Насмешник оказался прав по обоим пунктам.

В штабной комнате Рагнарсон собрал всех, кто стоял в тени прошлым вечером. Кроме них, там присутствовали Фиана и послы Алтеи и Тамериса. Обе страны были традиционными союзниками Кавелина, а их послы – старыми друзьями Браги.

– Насмешник, – начал Рагнарсон после того, как были закрыты двери и выставлены часовые. – Я позвал тебя потому, что ты являешься единственным специалистом в вопросе чрезвычайной важности. Экспертом, мнению которого я полностью доверяю.

– В таком случае ответь на мой вопрос.

– Хм. Какой вопрос?

– Да тот, что я начал вопрошать в коридоре. Пальцы? Самообманчивость?

– Хорошо. Продолжай.

– Лично я знаю друга Медведя долгие веки. Знал до прошлого вечера. Никогда не видел означенного Медведя бритым. Объясни. Почему?

Эта несуразица поставила Рагнарсона в тупик. Но он тут же улыбнулся, вспомнив, насколько силен Насмешник в подобных шутках.

– Все так, как ты думаешь. Эти изнеженные и развращенные южане превратили меня в безбородую бабу.

– Хорошо, я удовлетворен и отвечаю на твой вопрос о Гаруне.

У Рагнарсона отвисла челюсть. А его адъютант Гжердрам спросил:

– Откуда вы…

– Лично я, могучий колдун…

Его прервала королева:

– Насмешник получил достаточно информации, Гжердрам. Кто, кроме него, может называть своими друзьями и бин Юсифа, и маршала?

Насмешник ухмыльнулся и подмигнул. Фиана изумила его, подмигнув в ответ.

– Эта женщина дьявольски умна, – прошептал он театральным шепотом, обращаясь к Браги.

– Ты прав. А вообще-то она – ведьма. Но давай по делу.

– Самая дилеммистая из дилемм. Определить намерения указанного Гаруна.

У Насмешника были большие уши и прекрасный слух. Он жил в кварталах, частенько посещаемых беженцами из Хаммад-аль-Накира, которые повсюду следовали за давним врагом Эль Мюрида бин Юсифом – Королем-без-Трона. Получая от них информацию, он был осведомлен о делах Гаруна лишь немногим хуже тех, кого бин Юсиф лично посвящал в свои планы. Насмешник хорошо помнил Гаруна прошлых лет. В течение нескольких лет после войн Эль Мюрида, еще до того, как им овладела идея восстановить в Хаммад-аль-Накире королевское правление, бин Юсиф участвовал во многих авантюрах бок о бок с Насмешником и Браги.

– Наш старинный друг Песчаная Крыса опять никуда не годится, не так ли? Это в характере животных. Пожирает маленького бурундука. Рычит, отдыхает и как лев пожирает газель. Становится доволен. Отдыхает как лев. Хватает ягненка. Спит с ягненком в брюхе. Наверное. Бараньи котлеты. Котлеты из баранины! Эй! Прошли века с тех пор, когда губы умирающего от голода, лично меня, касались бараньих отбивных!

Браги ткнул Насмешника ножнами кинжала в пузо.

– Если ты избавишь нас от своих гастрономических излияний, я объясню ситуацию.

– Мир! Мир! Лично я очень нежен животом, несчастное создание…

Браги ткнул его ножнами еще раз и начал:

– Суть дела такова. В течение многих лет Гарун совершал набеги на Хаммад-аль-Накир со своих баз в горах Капенрунг, из Кавелина и Тамериса получая деньги и оружие из Алтеи и Итаскии. Я всегда скромно отворачивался, когда он вербовал себе бойцов из наших северных лагерей для беженцев.