Я тебя проучу (СИ) - Кейн Лея - Страница 3

Во мне взрывается настоящая бомба.

— Не смей! Слышишь?! — предупреждаю его. — Не смей трогать Ярослава!

Легкая, едва уловимая улыбка касается уголка его губ, и он разжимает мою руку. Делает медленный шаг назад, подарив мне глоток свежего воздуха. Поправляет свой пиджак и с таящейся в своих мыслях опасностью угрожает:

— Будет так, как я захочу. Я получу все, на что имею право: твое тело, своего ребенка и тотальный контроль над всеми, кто тебя окружает. Ты пробудила во мне зверя, Рита. Теперь корми его.

Неясный шум и только. Вот чем после разговора с Богатыревым кажутся мне звуки гудящего офиса. Я чувствую на себе озадаченные взгляды подчиненных. Видимо, вид у меня, будто огребла от начальства в первый же день на новой должности.

Кое-как собрав себя в наспех слепленную из осколков фигуру, прохожу вдоль кабинок и сразу в кабинет, на двери которого все еще висит табличка с именем Афанасьевича. Сам старик собирает вещи в коробку, но удосуживается наградить меня раздражительным взглядом.

— Я еще не закончил, Маргарита Андреевна.

— Не торопитесь, — отвечаю ему бесцветно и выхожу.

Надо где-то спрятаться, уединиться, пока у меня не случилось истерики.

— Какого хрена он тут забыл? — Мадлен вылавливает меня по пути в туалет. Берет под локоть и спешно ведет по коридору.

— Уверяет, что купил фирму за бесценок, — произношу словно во сне. — На него это похоже.

— Он знает про Сашку?

— Знает, — вздыхаю, входя в туалет. — У него на столе личные дела всех руководителей. И мое, и Ярослава. И похоже, он с раннего утра в офисе торчит. Видел, как мы с Яром отлучались.

— И что?

— Это Богатырев, Мадлен! — выкрикиваю с надрывом и ладонями упираюсь в раковину. Опустив лицо, прикрываю глаза и протяжно выдыхаю. — От него ни одна мелочь не уходит. Он даже заметил появление кольца. — Приковываю взгляд к маленькому украшению — символу нового начала, но уже не испытываю прежнего восторга. — Я должна обо всем рассказать Яру.

— Додумайся! — фыркает подруга. — Сразу же его потеряешь. Ярослав хоть и мужчина мечты, но даже он в здравом уме не смирится с твоим долгом перед Богатыревым.

— Господи, Мадлен! Да Саша же — его копия! Когда Яр догадается — это лишь вопрос времени.

— О чем догадаюсь? — Ярослав толкает от себя дверь, пристально смотрит на меня и, распрямив плечи, засовывает руки в карманы брюк.

— Оу! — Мадлен вытягивает губы трубочкой, осторожно пятится к выходу и тихонько говорит на прощание: — Не буду вам мешать.

Мне стыдно и больно смотреть в глаза Ярослава.

Чистое замарать легче, оттого и язык не поворачивается во всем ему признаться. Не хочу я пачкать его в этой грязи. Не могу. Совесть не позволит. Что он подумает обо мне, когда узнает о том, как бывший муж отдал меня Богатыреву за карточный долг? Про семь ночей, из которых отработано только шесть? Про то, как я была влюблена в него? Единственное, о чем я могу сказать смело — это о своей сегодняшней ненависти к нему. О презрении. Об обиде. И только. За все остальное гореть мне в аду.

— Ну, Рит, — допытывается он, когда стук каблуков Мадлен стихает. — Не тяни.

— Яр, я правда не знала, кто наш новый генеральный, — произношу охрипшим от волнения голосом. Голосом, который дребезжит на каждом звуке. От паники. От ужаса, что могу потерять этого потрясающего мужчину. И его кольцо начинает жечь, щипать. Кажется, слишком чистым для такой, как я.

— Я догадался, — признается он, все так же неотрывно глядя на меня. Но настолько контрастно по сравнению с Богатыревым. Тот взглядом в лепешку раскатывает, Яр же успокаивает, убаюкивает. Нет в нем ни корысти, ни желания уничтожить. — Ты побледнела, когда увидела его.

Да, наверное, так и было. Я же ног чувствовать перестала.

Сглотнув, полностью разворачиваюсь к Ярославу и, двумя пальцами крутя его подарок на своей руке, виновато опускаю ресницы.

— Нам нужно серьезно поговорить, Яр.

В дверь за его спиной протискивается бухгалтерша. Увидев нас, становится мрачнее тучи и шипит:

— Я на вас жаловаться начну.

— Воспользуйтесь мужским… — бросает ей Яр через плечо. Пытается вспомнить ее имя-отчество, но безрезультатно. А ведь я предупреждала его, чтобы не привыкал к прозвищу — Мегера Калькуляторовна.

— Милена Каллистратовна, — подсказывает она, насупившись. — Почему бы вам не воспользоваться мужским? Сильная половина нашего офиса вроде бы равнодушна к вашей романтической активности. Даже не заметят вас рядом.

Спорить с бухгалтершей — это обречь себя на санкции.

Сдвинувшись с места, но по-прежнему не чувствуя ног, я обхожу эту крысу и выхожу из туалета. Яр послушно следует за мной — в лифт и на подземную парковку. Скорей бы закончили ремонт в нашем родном девятиэтажном здании. Достало ютиться в общем тесном пространстве, арендованном в бизнес-центре. Два месяца толкаемся задницами.

Щелкнув кнопкой на автобрелоке, открываю свою машину и залезаю на заднее сиденье. Как только Яр усаживается рядом и закрывает дверь, я выдыхаю. Здесь нас точно не потревожат. В худшем случае — новый гендиректор устроит взбучку за отлынивание от дел в рабочее время. Ну и черт с ним! Я и так уже боюсь, что не продержусь до возвращения в наш офис. Придется готовить резюме.

— Этот Богатырев — отец Саши, — произношу, не в силах взглянуть Ярославу в глаза. Смотрю в спинку переднего кресла и не знаю, как преподнести своему жениху мерзкую правду из прошлого. — Я никогда не рассказывала тебе о нем. Наши отношения были… специфическими. Я знала его всего неделю, потом он уехал и не давал о себе знать.

Замечаю, как Ярослав медленно откидывается на спинку кресла и поднимает лицо кверху. Пауза, в которую мне следует вставить проблему невыплаченного Богатыреву долга, затягивается. У меня язык к небу прилипает от одной только мысли признаться Ярославу, что Платон имеет право на мое тело. Как я скажу ему об этом? «Сорри, Яр, но я разочек с ним пересплю»? «Ничего личного, просто бизнес»? «Войди в мое положение, это чисто секс, а люблю я тебя»? Нормальный мужик меня на все четыре стороны пошлет за подобное. И правильно сделает.

— Он вернулся из-за вас? — первым нарушает молчание Яр.

Поднимаю лицо и смотрю в его потускневшие глаза.

— Утверждает, что нет.

— Тогда смысл паниковать? Вы ему не нужны. Он здесь ради бизнеса.

— Он поклялся, что отнимет нас у тебя, — произношу, затрясшись от силы этих страшных слов. — Он опасный человек, Яр. Он сумасшедший.

— Рита, — улыбается он, придвинувшись ко мне и пальцами погладив меня по щеке, — ты чего так распереживалась-то? Что он нам сделает? Убьет меня? Изнасилует тебя? Украдет нашу Сашулю?

От того, с какой теплотой он говорит о моей дочери, как о нашей, в груди ноюще щемит.

— Рит, тебе нечего бояться. Я вас никому не отдам. Хочет поиграть — пусть рискнет. Побороться? Так я тоже не пальцем деланный.

Гляжу в его открытые голубые глаза, и хочется разреветься, прижавшись к его груди. Если бы я встретила его раньше. Намного раньше, чем Дена. Не было бы в моей жизни ни подпольных казино, ни Богатырева, ни побега из родного города.

— Я тебя не заслуживаю, Яр, — шепчу, а у самой глаза слезами застилает.

— Рита, если тебе есть еще что рассказать, сделай это сейчас. Не держи в себе. Я все пойму.

От позора щеки огнем вспыхивают. Какого мнения он будет обо мне, когда узнает, какой дурой я была в браке с Королевым? Не сопротивляясь, отдала свое тело за его долги. Плюнув на самоуважение. Растоптав свою гордость. Но будет куда хуже, если Яр узнает об этом от Богатырева, а тот украсит свой рассказ видео-компроматом.

Набираю воздух в легкие, чтобы выложить все как на духу, но нас отвлекает стук по стеклу.

Обернувшись, вижу склонившегося к нам Афанасьевича.

— А ему-то что надо? — хмурится Яр.

Пожав плечами, приоткрываю дверь и сдвигаю ею коробку с вещами своего бывшего начальника.