Белым по черному (СИ) - Даниленко Жанна - Страница 13

— Миша, получается, ты всё делал только ради мамы?

Оле это казалось несколько странным, хотя объясняло то, что он не женат.

— Мне повезло, я занимаюсь тем, что мне интересно, а вот материальный достаток — это да, я хотел обеспечить маму всем, чтобы она не считала копейки, чтобы могла осуществить свои мечты о путешествиях, музеях, театрах. У меня получилось. — Михаил потёр лицо и устало посмотрел на Олю и Сергея Владимировича. — Давайте спать. До утра осталось совсем мало времени, а завтра трудный день.

Когда Михаил уходил — Оля ещё спала. Да что Оля, все спали. Никого не тревожа, он аккуратно сложил бельё, выпил кофе, вымыл за собой чашку и оставил записку, напомнив в ней, что ждёт Олю с отцом к двум у себя в офисе, и приписал просьбу — не опаздывать.

Сергей Владимирович долго смеялся по этому поводу, говорил, что ночью пришёл просто мужчина, а ушёл уже генеральный директор. Марина Семёновна слушала рассказ мужа с нескрываемым беспокойством и ужасом. Сетовала, что не заметила Олиного плохого самочувствия, и десять раз переспросила, хорошо ли муж пальпировал её живот. И никак не могла поверить, что всеми любимая Людочка так поступила с их дочерью.

— Господи, ну вот как так?! Я снотворное выпила, потому что после скандала с Димкиной женой успокоиться не могла, а тут такое… Серёжа, да что ж это делается? — причитала она. — Я с вами поеду. И не возражай.

— А что с Димкиной женой? — спросила вошедшая в кухню Оля. — Я вчера была у брата, он дежурил и ничего не сказал.

— Он теперь каждую ночь дежурит. Они разбежались, а она требует квартиру — за напрасно прожитые с ним годы, — развела руками Марина Семёновна.

Оля положила колбасу на сыр и почти целиком отправила в рот.

— Вот почему ты не можешь поесть нормально? — Марина Семёновна пододвинула к Оле кусок хлеба. — Лёль, ну ты ж худая, как вешалка, мужчины таких не любят, а тебе замуж ещё выходить.

Оля загадочно улыбнулась и, выпив кофе без сахара, сообщила, что наелась.

— Мам, так пусть к нам идёт жить Димка, — прибавила она.

— К нам? А квартиру бабушкину его мымре отдать? — возмутилась Марина Семёновна.

— Ну да, на работе ему лучше ночевать, чем у родителей. И на квартиру это не влияет. Странные вы. Он сын ваш родной, а жена у него стерва. Разводятся — так хорошо. И пусть к нам возвращается, я ему комнату уступлю. В зал перееду.

— Посмотрим, куда ты переедешь и когда. Мала ещё родителям указывать! — продолжила мать.

— Я не указываю, а озвучиваю очевидные вещи. Папа, что ты хихикаешь?

— Оцениваю ссору на ровном месте. Оля, времени у нас с тобой не так много, приведи себя в порядок, чтоб красавицей была, когда в офис поедем.

— Папочка, я тебя обожаю.

Чмокнув отца в щёку, Оля побежала в ванну.

Дальнейший разговор родителей она не слышала — его заглушил душ. Встав под ласковые струи, Оля блаженно зажмурилась.

По дороге в офис Ольга молчала. Что там будет происходить, она даже не представляла. Краситься не стала, побоялась, что может расплакаться и будет выглядеть потом чучелом в самый неподходящий момент. Просто красиво уложила и подколола по бокам волосы, оставив их волнами спадать по плечам. Да и одежду подобрала поскромней. Ей было всё равно, что она увидит и услышит. Теперь её точно никто больше не пнёт в живот, никто не предаст и не сделает больней, чем Людка. Потому что она едет к Мише, а уж он-то защитит её ото всех нападок и той грязи, что собираются на неё вылить.

Приехали вовремя, без пятнадцати минут два уже вошли в холл, и Оля, взяв отца за руку, потянула его в сторону лифта.

— Ольга Сергеевна, — услышала она сзади чужой незнакомый мужской голос, — вам сегодня в зал для переговоров, пойдёмте провожу.

Она обернулась и встретилась глазами с высоким импозантным мужчиной. Он приветливо улыбался ей, а с Сергеем Владимировичем поздоровался за руку.

— Моя фамилия Сухов. Виктор Сухов, — представился он. — Нам лучше не заходить пока в зал. Так будет правильно. А хотите кофе? У нас есть маленький кафетерий, и здешний бариста готовит просто божественный напиток.

Они прошли к столику, и Виктор сделал заказ. С их места хорошо было видно людей, входящих в зал для переговоров, но зато они сами оставались практически незаметными.

— Как у вас всё интересно устроено, — проговорила Оля, отламывая ложечкой кусочек пирожного.

— Здесь в основе всего лежит математика. И больше ничего. Царица всех наук, а шеф её верный рыцарь. Кстати, он принимал очень активное участие в проектировании этого здания. Всё должно быть удобно и комфортно. Михаил считает, что это повышает работоспособность сотрудников.

Они наблюдали, как в зал вошли Регина с Людкой, Крутиков-старший с сыном и, наконец, Олег Мирошниченко с матерью.

Оля доела пирожное и допила свой кофе, промокнула губы салфеткой и огляделась, ища, куда отнести посуду.

— Всё, нам пора. Ольга Сергеевна, тут уберут, не беспокойтесь. И ещё, огромная просьба, вы отвечаете только на вопросы Михаила Александровича, если он вам их задаст, и не поддаётесь ни на какие провокации.

Первым в зал вошёл Сергей Владимирович, ведя за руку дочь, за ними Виктор. Взгляды всех присутствующих обратились к ним.

— Дядя Серёжа, что происходит? — спросила растерянно Регина. Поднялась из-за круглого стола, за которым все сидели, и хотела подойти к ним, но рука охранника опустилась ей на плечо и Регине пришлось сесть на место. В её взгляде читались испуг и непонимание.

Оля наблюдала, как Людка глазами пытается что-то объяснить Олегу. Как, понуро опустив вниз голову, сидит рядом с очень крупным папашей тощий Игорь.

Но как только стрелки огромных, во всю стену, часов показали ровно четырнадцать часов, дверь отворилась и в зал вошёл Михаил.

— Добрый день. Хотя я не считаю этот день добрым и нашу вынужденную встречу тоже.

С этими словами он подошёл к креслу во главе стола, за спинкой которого и располагалась стена с часами. Сел в него и внимательно оглядел всех присутствующих.

— Итак, речь у нас с вами пойдёт о деньгах. Сегодня вам, молодые люди придётся объяснить, кто и за что вам должен триста тысяч. Я внимательно вас слушаю. И если решу, что правда на вашей стороне, я незамедлительно отдам вам озвученную сумму.

— А вы кто такой? — нагло, с вызовом спросила Людка, несмотря на то, что мать пыталась жестами призвать её к молчанию.

— Оказывается, не все присутствующие меня знают, — совершенно спокойно ответил Михаил. — Ну что ж, я могу и представиться. Моя фамилия Фадеев, зовут меня Михаил Александрович. Вы находитесь в головном офисе моей компании «Advanced IT-developments». Ольга Громова — мой очень близкий друг.

— Вот как, а я-то думала, что вы миф.

Люда ещё что-то собиралась говорить, но Михаил снова перебил её.

— Людмила, положите, пожалуйста, украденную вами в анатомке почку на стол. Я знаю, что она у вас в рюкзаке.

— Какая ещё почка! Что вы выдумываете! Что вы вообще можете обо мне знать?! — Видно было, что Людка растерялась и испугалась, но сдаваться не собиралась и потому огрызалась.

— Всё. Мне не нужны ваши слова, чтобы озвучить правду. Я знаю всё о всех здесь присутствующих, или могу узнать, если мне будет вдруг интересно. Я не зря пригласил вас вместе с родителями, потому что они не догадываются о забавах своих великовозрастных детей, ценой которым может быть человеческая жизнь. Итак, я прошу вас, Людмила Воронина, положить почку на стол. После этого Игорь расскажет свою версию событий и заодно объяснит, почему у него перебинтована правая рука.

Слёзы всё-таки подступили к глазам Оли. Значит, и почку украла Людка — просто так, чтобы подставить подругу, чтобы Оля нервничала, переживала, чтобы учиться спокойно не могла. Неужели всё из зависти? А чему, собственно говоря, завидовать? Отношениям с Мишей? Подаркам, которые тот сделал Оле? Так ведь все Людкины пакости начались раньше, до того как Оля с Мишей познакомилась. Зачем Людка притащила её к этим парням? И ведь как уговаривала, что одной вроде идти нехорошо, а вдвоём ничего. Что Олега потерять не хочет, а на деле выходит, знакомы они давно. Как теперь с ней в одной группе учиться? В университете встречаться? Как по району одному ходить? И как быть с тётей Региной? Папа с мамой к ней как к дочери относятся, жалеют её, помочь стараются. Всегда помогали: и одежду Людке покупали, и игрушки, что Оле, то и ей.