Падение Твердыни (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 23

— Конечно Витале-бей, — кивнул он, — это род Харезм-бея. У него почти двадцать тысяч луков.

— А вы с ним в каких отношениях?

— В таких же, как и со всеми остальными, — улыбнулся он одним уголком губ, поправив жиденькие усы рукой, — когда выгодно обоим родам — сотрудничаем, когда невыгодно — воюем.

— Хм, — задумался я, — усильте передовые отряды, пусть останавливают любого, кто попадается, нам нужно знать, что происходит в столице. Сколько войск смог собрать царь Калоян и прочее.

— Будет выполнено Витале-бей, — склонил он голову и поехал к своим.

— Город находится на скалистом холме, — подъехал ближе, видя, что я освободился сеньор Бароцци, — гонец передал, что внизу город окружают два ряда стен, ров, так что фортификационные работы займут огромное количество времени, слой земли очень небольшой, дальше идёт только скальная порода.

— Да, не очень хорошие новости, — согласился я, — не хотелось бы брать его в длительную осаду, у нас просто нет на это времени.

— Ну у нас есть карронады, что сняли с корабля, — он взлохматил себе рукой волосы, — это нам конечно сильно поможет, но потери при штурме будут точно большие. Штурмовать почти двадцать метров скалистого холма, до последнего ряда стен, такое себе удовольствие.

— Посмотрим сеньор Бароцци, — хмыкнул я, соглашаясь с ним, — у Ивана есть кочевники, их он не сможет загнать в город, а это нам на руку, сразиться с ними в чистом поле.

— Я отправлю гонцов к отрядам разведки, скажу, чтобы искали становище кыпчаков.

— Спасибо сеньор Бароцци.

***

Моё предположение оказалось правильным. Разведка нашла и даже успела пообщаться с кочевниками, которых позвал себе на помощь царь Калоян и их становище находилось глубже и восточнее столицы Болгарии, и то, что мы нашли их, кыпчаков совершенно не обрадовало. Поскольку вместо того, чтобы идти сразу на столицу, я отдал приказ войску сворачивать и обогнув город идти к становищу союзников царя, чтобы разбить сначала их.

Увидев, как войско снимается с лагеря, который мы оборудовали недалеко от города, разоряя всю округу, со стороны неприятеля послышался звук рога, и взметнулось белая простыня на копье.

— Похоже, с нами хотят поговорить, — я поднял руку, останавливая движение войска.

— Идёмте, надену на вас доспехи, — сказал мой военачальник.

— Думаете нужно?

— Хотя бы похвастаетесь, — улыбнулся он.

— А, ну это да, дело нужное, — хмыкнул я, отправляясь за ним к обозу, где хранились мои вещи.

Через час, когда, миновав все ряды стен на поле показалась сотня всадников, я был готов и выдвинулся им навстречу. Было сразу видно, что это непростые переговорщики, поскольку доспехи, одежда были отличного качества и просто усыпана драгоценными камнями. Это объяснилось довольно быстро, когда я увидел на знамени едущего впереди оруженосца, герб самого царя.

Мы подъехали ближе и сначала внимательно рассматривали друг друга, ведь будь одет я словно кочевник, ко мне даже никто бы не выехал, не говоря уже о разговоре. А так, начищенные доспехи, все в золотой и серебряной чеканке, необычного вида шлем, всё даже без драгоценностей говорило, что перед вами весьма и весьма обеспеченный человек.

Я отщёлкнул защёлки шлема и сняв полностью, передал его сеньору Бароцци.

— Добрый день, — я запнулся, поскольку не знал, как обращаться к царям, да и на каком ещё языке.

Высокий, атлетично сложенный мужчина лет тридцати пяти, спокойно мне улыбнулся.

— Можете обращаться ко мне государь, — понял он причину моей заминки и ответил он на неплохой латыни.

— Государь, меня зовут Витале Венецианец, я представляю Латинскую империю, — я протянул назад руку и мне вручили грамоты, которые перекочевали к одному дворянину из его свиты, который зачитал их царю.

— Никогда не слышал о такой, — с лёгкой улыбкой он посмотрел на меня.

— Недавно образованная, после захвата нами Константинополя, — с такой же улыбкой, сообщил ему я, не веря, что до его двора не добрались греки, покинувшие город до штурма.

— Христиане захватили, христианский город? — уточнил он.

— Они отказались помогать крестоносцам, предоставить флот и помощь в походе на Египет, — выдал я официальную версию, — нам нечего было есть, поэтому пришлось постучаться в ворота силой.

Он задумался, осматривая меня и моё окружение.

— Я не вижу сопровождающих войско архиепископов или епископов, что вроде бы является обязательным для латинян, — заметил он.

— Это излишне, — улыбнулся я, — я сам являюсь патриархом Виталианским.

Его глаза чуть расширились, и тут к нему подъехал один из дворян и что-то прошептал ему на ухо. Глаза царя ещё больше расширились.

— А вы случайно не тот полководец, что захватил и разграбил Польшу и ещё пять княжеств по соседству? — поинтересовался он, когда его дворянин отъехал.

— Он самый, — улыбнулся я.

Калоян задумался повторно, я терпеливо ожидал его решения.

— Примите ли вы моё гостеприимство? — неожиданно поинтересовался он у меня, — я думаю, прежде чем начать воевать, мы могли бы для начала поговорить.

— У меня не было в планах воевать с вами, — я пожал плечами, — новые земли, неизвестные люди, я просто осторожно перемещал войска по вашей земле.

Иван хмыкнул, смотря на огромное войско за моей спиной.

— Даже более того, чтобы показать, что мы не враги, я готов оплатить подвоз вами припасов для моего войска, — продолжил я, — заплачу золотом.

Дворяне в его свите удивлённо переглянулись. А царь пристально посмотрел на меня.

— Моя дочь Мария сможет погостить у вас в лагере, пока вы гостите у меня? — поинтересовался он.

У меня чуть от удивления челюсть не отпала, он вообще первый из европейских правителей, с кем я встречался, предлагал заложника сам. Мне нужно было на такое исключительно правильное рыцарское поведение повести себя ещё более правильно, если я хотел расположить царя к себе.

— Я думаю принцессе будет неудобно ступать по грязи и пыли, мы ведь грубые и простые солдаты, — улыбнулся я ему, — считаю, достаточно будет вашего слова, что со мной и моими людьми, пока мы будем гостить у вас, ничего не случиться.

От моих слов загудели в его свите, а рядом со мной взволнованно дёрнулся сеньор Бароцци и капитаны наёмников, но одна моя поднятая рука и снова за моей спиной воцарилось молчание. Со стороны же Калояна это длилось много больше, что не ускользнуло от его внимания.

— Я даю вам это слово, господин Витале Венецианец, — ответил он.

— Сеньор Бароцци, вы остаётесь, — я лишь слегка повернул голову к нему, — я возьму ваших оруженосцев?

— Конечно сеньор Витале, я распоряжусь, — ответил он.

— Вы подождёте меня государь и мы поедем вместе, или же я вас нагоню позже? — я повернулся к царю, — мне нужно снять доспехи.

— Поскольку вы воин, то думаю мы подождём вас, — улыбнулся Калоян, — не думаю, что этот процесс у вас затянется надолго.

Он оказался прав частично, понимание того, что меня ждёт сам царь Болгарии не только ускорило моё переодевание, но и похоже я поставил новый личный рекорд в этом, вернувшись буквально через шесть минут, одетый в самый свой дорогой костюм, с уже привычным огромным изумрудом на подвеске, и богато украшенным золотым поясом.

Толчком ноги от земли, я одним движением оказался в седле, и поклонился Калояну.

— Прошу прощение, за ожидание.

Он хмыкнул, оглядывая меня целиком, затем повернул коня, показывая мне ехать рядом, что я конечно и сделал. За нами потянулась его свита и моя, с небольшим обозом моих вещей.

— Пока мы вас ждали, мне ещё кое-что о вас поведали господин Витале, — покосился он на меня, — говорят вы ещё к тому же знаменитый мореплаватель, открывший новые земли.

— Про новые земли правда, — склонил я голову, — ну а о своей славе не мне говорить, об этом пусть лучше судят люди.

— Ещё говорят, что вы были весьма близки с прошлым Папой, и что более удивительно и с нынешним. Это так?