Дереза. Любовь зла (СИ) - Соломина Мария - Страница 8

С самого утра начала упрашивать, чтобы свели ее к волхву, да только у Федора дела неотложные были. Тогда она за Аленку принялась.

- Слушай, Уля, у тебя конечно всегда характер не сахар был, и за словами ты не особо следила. - не сдержалась та на упреки сестры. - но как козой стала - совсем испортилась.

- А может я из-за тебя козой стала? - спросила эта бесстыжая морда и глазам янтарные выпучила. - Это же ты меня все время козой называла! Вот и накликала беду!

Ничего Алена не сказала, молча стала собираться в путь, только спросила у Матрены провожатого.

- Как же я вас одних отпущу? - возразила свекровь и достала из сундука черный платок с красными узорами, повязала взамен домашнего. - С вами пойду. Мне самой у Вольги совета нужно испросить.

Вот и отправились они впятером... Почему впятером? Так не дело женщинам одним из терема выходить, взяла Матрена Неждановна двоих охранников.

Чудной городок Ужгард встретил Ульянку шумом, лаем собак, криком ребятни, запахом сосновой стружки под копытцами. Улицы, по которым ездили тяжелые телеги, были вымощены горбылем, площадь отсыпана щебнем вперемежку с опилками и ореховой шелухой. Здесь же на площади стоял глашатай и громко объявлял последние новости Норманда.

- Штоб им! Опять пошлины на рыбу подымают! - тихо ругались в толпе почтенные купцы.

- К нам в Малые Тинки на прошлой неделе сборщик податей из соседнего баронства заехал. По ошибке так сказать. - ведал знакомому какой-то селянин. - Мы ему сперва пытались объяснить, что это уже земли барона Ульриха, да без толку. Начал обвинять в клевете, и что совсем обленились, отправил татей своих скотинку отбирать, грозился посевы сжечь, коль не повинимся.

- И что? - открыл от удивления рот любопытный собеседник.

- Да ничего! Там-то на поле его дракон и слопал.

- А нам по весне дракон на общинное поле нагадил. Свезло! Драконий навоз уж больно в хозяйстве пользителен!

Матрена встретила на площади старую знакомую и остановилась перекинуться словцом, Аленка то разглядывала торговые ряды поодаль, то дивилась на нарядную толпу.

- Ты только помалкивай! - шепотом предупредила сестра. - На говорящую козу не все адекватно реагируют. Еще подумают, что нечисть или одержимая.

Ульяна прислушивалась к разговорам.

Не казался ей спокойный и зажиточный Ужгард опасным местом. Даже несмотря на то, что где-то рядом, по слухам, жил дракон.

Украли Ульяну прямо на площади.

Вот так! Завязали пасть, чтобы и мекнуть не успела, веревку на рога накинули и свели. А ведь сама утром была против всяких поводков, когда Неждановна предлагала. Что она, собачка какая!

Знать бы раньше, чем это все обернется.

Егорка собирался домой.

День давно клонился к вечеру, ярмарка свое отгуляла. Только редкие зазывалы все еще приглашали в свои лавки, да лотошники нет -нет, да и продавали леденец али пряник вездесущей детворе.

Он же свои горшки распродал еще до обеда. После успел отведать в трактире ушицы с пирогами рыбными да с грибами, и (что греха таить?) медовухи выпил изрядно. Хороший торг обмыть стоило! Прикупил жене десять аршин ситцу на сарафан, платок пестрый да сапожки новые, льна полосатого на портки... Опять же обмыть удачные покупки требовалось, чтоб износу им не было. Вот и сморило его малость, прилег под телегу вздремнуть на часок, да заспался. Вон, уже солнце к горизонту клонится, домой так совсем затемно теперь доберется. Г лашка ругать станет.

Пора погонять лошадку до дома. Колеса заскрипели. Смазать бы. А, потом! К следующей ярмарке.

На опустевшем скотном крае, что у самого выезда с ярмарки, какой-то чудак торговал козу.

- Покупайте козу! Козу-Дерезу! Хороша коза! Молода, здорова, молоком богата! -возмущенная последним заведомо ложным доводом Ульяна резко дернула веревку. -Норовом крута! - продолжал мужик, так и не выпустив повод. - Покупай козу, всего за три рубля!

Козочка и в самом деле была ладненькая, беленькая, не то что наши - пятнистые или черные. Видать, породистая! Помнится, Глашка как раз такую козу хотела. Решено! И как раз монета имелась.

- А коза не стара? - стал торговаться Егорка. - Не больна? Раз за весь день покупатель не сыскался.

- Хороша коза! - нахваливал мужичек. - А не веришь - сам погляди зубы, вымя пощупай.

От такой перспективы Ульяна смутилась, замешкалась. пропустила момент, когда Егорка схватил ее могучей пятерней, открывая пасть, засунул в рот грязные пальцы, ощупывая зубы. Ее даже слегка замутило от резкого запаха кислого перегару.

- Ничего так. Вроде все зубы на месте. - заключил тот.

Еще бы не на месте! Не чета твоим, кривым и желтым, за всю жизнь не знавшим не только стоматологов, но и зубного порошка!

Щупать вымя коза не дала.

- Молодая еще. С норовом. - оправдывался вор. Ульяна молчала из соображений безопасности.

- Хм. Глашка раздоит. Она у меня такая, из кого угодна все до капли выжмет.

Знакомиться с Глашкой Ульяна не хотела, но ее последнюю попытку сбежать резко пресекли, связав попарно передние и задние ноги. Для надежности. Затем рубли перекочевали в кошель укравшему ее давеча мужику, а ее саму закинули на телегу.

До деревни ехали долго. Сперва у телеги отвалилось надрывно скрипящее колесо. Егорка прилаживал его назад около часа, но и козе было ясно, что ремонт дрянной. На соплях держится. Не исключено, что ими он и смазал ось, чтоб меньше скрипело.

Потом и без того чахлая лошадь подвернула ногу...

Посему, когда телега заехала во двор, Ульяна спала. Разбудил ее собачий лай да ругань вышедшей на крыльцо простоволосой бабы, необъятных габаритов.

- Ты где шлялся, козел? - накинулась она на Егорку. - Говорил же, что после обеда вернешься! Опять пил?

- Ну почему сразу пил. - виновато замямлил супруг. - Колесо в дороге отвалилось, а потом лошадь ногу подвернула.

Он распряг трудягу и повел в стойло. Лошадь изрядно хромала, правая передняя нога начала заметно опухать.

- Ты бы завтра к бабке Зимчихе сходила. Пусть она лошаденку посмотрит, может мазь какую даст. А заодно и козочку глянет, дойная ли?

Тут Г лашка заметила лежащую на телеге козу.

- Тьфу! Одни убытки от тебя. - выругалась она и пошла в дом.

Егорка сам напоил лошадь, дал ей овса, а потом развязал Ульяну и запер ее в сарае. Добро с телеги разбирать не стал, до завтра потерпит. Не пропадет.

Сарай встретил Ульяну запахом навоза, кислого молока и темнотой. И там, в этой страшной темноте кто-то был.

- Меее-ее! - сказала темнота и зашевелилась. В слабом свете ущербной луны, что проникал через щели сарая, Ульяна разглядела рога, и не одни. - Мееее-ее! - повторили козы.

- Что ме? Я по-вашему не разумею!

Но козы не оставили попыток продолжить знакомство. Самая дерзкая, бурая с белым ромбовидным пятном на боку и обломанным рогом, подошла поближе, попыталась боднуть новенькую, но та тоже оказалась не лыком шита - выставила вперед рога и угрожающе крикнула:

- А ну пошла прочь! Кому говорят!

И козы по притихли, отступили. Но расслабляться было рано.

- МЕЕЕЕ-ЕЕ! - прозвучало почти басом и как-то. призывно? И из темноты к Ульяне вышел матерый козлище.

- Твою ж мать! - выругалась Уля и села на попу.

Козел же воспринял отсутствие агрессии у новенькой за благосклонность и подошел ближе, потрясая бородой. Вот мол я какой! Какие у меня рога, какие копыта! Ухажер немного покрасовался, а потом перешел к активным действиям, толкнул мордой Ульянку в шею, вынуждая подняться, и без всяких прелюдий попытался наскочить сзади.

- Нет, нет! Мы так не договаривались! - взвыла Ульяна, выставляя рога, которые против козлиных были весьма хлипким оружием. - Я не такая! - но козел уже обходил ее сбоку, пытаясь пробраться в тыл.

Ульянка кинулась к сбившимся в кучку козам, в попытке затеряться среди них. Козел не отставал, в буквальном смысле приняв вызов «кто на новенького?», козы мекали и бестолково суетились, так что Уле было не так легко лавировать, уходя от ухажера.