Закон Рипли (СИ) - Хведчин Андрей - Страница 4

Ихилон мялся позади него, скрипел и не находил себе места. Зачем лидер грузит его этой информацией? Его создали, чтобы выполнять поручения, а не предаваться рассуждениям. Пусть этим занимается Ипурон, а его основная функция действие.

Эталон уловил поднимающуюся внутри него волну негодования и резко оборвал фразу.

— Мой приказ же таков: выследи остатки эскадры недруга и уничтожь их. Я разрешаю использовать любые инструменты в достижении цели. Закроем этот вопрос раз и навсегда. Они слишком долго мешаются у нас под ногами.

— Так точно, повелитель! Уверен, что новый корпус очень ценен для них. Попробуем же словить их на живца. Я немедленно отдам все нужные указания и подготовлю капкан.

Такс очнулся в реинкарнационном отсеке корабля. Это было круглое помещение с высоким потолком и висящими на конвейерах оболочками. Место, которое многие бы посчитали кладбищем или обычной кладовкой было колыбелью, началом новой жизни для адвантаксов.

В момент пробуждения его обуревали все возможные эмоции, что были ему ведомы. Все, кроме гнева. Только его он был лишен от рождения. Он был максимально похож на людей, мог сострадать и печалиться. Радоваться и восхищаться. Ведь он был главным помощником человечества в период его расцвета!

Компиляция прошла успешно, и он шагнул вперед. Корабль уже разгонялся для гиперпространственного прыжка. Это чувствовалось по включившемся инерционным компенсаторам и легкой тряске, характерной для усиленной работы охладителей двигателя. Они снова убегают, потому что другого выхода им просто не оставили.

В памяти восстановились последние минуты до выгрузки. Его осенило и, что было мочи, он рванул на мостик, попутно передав сообщение, что у него есть важная информация.

Такс несся сквозь серые тоннели старого корабля и не мог сдержать нахлынувших на него чувств. Если бы он был человеком то, наверное, задыхался бы от радости.

Он влетел в командный отсек, едва не свалившись с ног.

— Там был человек! — кричал он. — Живой человек! Нам нужно срочно вернуться за ним!

— Вернуться? — спросил капитан. Его корпус был с бордовой, местами облупившейся краской. Он был почти на голову выше Такса. Более мощные конечности и короткий торс, говорили о том, что данный корпус некогда принадлежал совсем другому шеврону. — Да мы еле ноги унесли! Нам пришлось подлететь как никогда близко. Надеюсь, ты успел залить червя в их сеть?

— Лантан, ты слышишь меня или нет! Там один из создателей! Очнись же! — Такс подошел максимально близко к капитану и готов был схватить его и затрясти, не взирая на корабельную субординацию. Что еще надо сделать, чтобы до него дошло?

— Что с твоим эмоциональным блоком? По-моему, у тебя неисправны схемы или повредился код, вследствие неудачного восстановления, — он удрученно посмотрел на подчиненного. Корпус Такса был старый и пошарпанный. От некогда синей глянцевой краски на массивных плечах остались одни отголоски. А две стрелки — герб их шеврона, стерся до неузнаваемости. В некоторых местах виднелись вмятины, голова была щербата и исцарапана. — Тебе не могли оболочку поновее подыскать что ли?

— Это последний корпус из нашего резерва. На остальные уже очередь распределена, — ответил бортовой ИИ.

— Хм, перезалейте его еще раз. Возможно, повреждено ядро или сам Синт.

— Я не слетел с катушек! Мои эмоции оправданны! — завопил Такс.

— Синт был дважды продиагностирован до выгрузки. Оба полушария нейронного мозга стабильны и работают исправно. — подтвердил уже знакомый голос корабля.

— Да услышь же меня! Все шло по плану, я смог загрузить вирус в локальную сеть корабля. Затем меня схватили, и я ждал, когда вы меня выгрузите. И тут в камеру привели его. В стальном доспехе, с обгоревшим плащом за спиной. Сначала я подумал, что это какая-то новая оболочка. Но он снял шлем и там оказалось обычное человеческое лицо! С глазами, ушами, носом, всем что должно быть! Он заговорил на каком-то древнем и редком диалекте, который оказался в моей памяти. Мы успели пообщаться, и он подтвердил мои догадки. Вот только системы жизнеобеспечения, как и у нас, на «Ретивом» на половину отключены, там поддерживаются комфортные для мехов 5 градусов Цельсия. Хорошо, хоть регенерацию кислорода не отключили. Только он окоченеет, если мы его не заберем.

— Открой доступ к изображению. Хочу посмотреть произошедшее воочию.

Секунды прошли, прежде чем капитан выдал вердикт. Его мозг был способен обрабатывать информацию и быстрее, но заложенные создателями алгоритмы позволяли делать все с определенными задержками. Так было комфортно для людей.

— Выходит прихвостни Эталона не определили, что это человек!

— Надеюсь! Правда я не знаю при каких обстоятельствах его задержали и вообще откуда он свалился на нашу голову.

— Недостаток информации может стать для нас фатальным. Прыжки в гиперпространство — наше единственное спасение. Развернувшись обратно, мы можем угодить прямо в пасть зверю и потерять все наши наработки. Мы готовились к внедрению червя сотни циклов — это может стать последней надеждой повернуть ход войны.

— Нет, кэп! Человек — единственная и последняя надежда и ты знаешь это!

Лантан издал звук напоминающий вздох.

— Вот дерьмо! Ну что, попробуем сделать разворот Фрея?

— Все или ничего, кэп! — воодушевился Такс.

— Лэсли, готовься к маневру, — сказал командир, садясь в кресло. И спустя мгновение добавил. — Включи системы жизнеобеспечения на полную, будем гостеприимны.

Корабль в очередной раз сильно тряхнуло, когда пришлось резко выйти из гиперпространства. Во всех коридорах и отсеках включилось аварийное освещение, некоторые люки со звоном открылись. Из электрических щитков вырвался сноп белых искр. В коридорах было неспокойно — появились группы адвантаксов-техников, призванные ликвидировать неполадки.

— Угроза перегрева гипердрайва, — продекларировал ИИ корабля, зная, что это ничего не меняет. Ведь они готовились к новому короткому прыжку. — Вражеский корабль «Ретивый» просканирован, заложник находится в кормовом отсеке, в карцере V2. Челнок прошел отстыковку. Нас засекли!

— Прыгай, дубина!

— Прыжок через пять…

— Сейчас же! — завопил капитан.

Освещение полностью погасло и корабль ушел в новый прыжок.

Но через десять минут ему предстояло вернуться.

Даже грохот взрыва не мог расколоть толстый лед, отделяющий сознание Дарроса от зыбкой реальности. Цокот шагов и новые хлопки пытались вырвать его из сладкого забытья, но вызвали лишь волну леденящего ужаса, от которого и без того слабое дыхание едва не утихло навсегда. Он пытался вырваться из оков мрака, поднять голову, но не смог даже пошевелиться.

Кто-то взял его цепкими руками и резко поднял.

Его охватило чувство движения. Они неслись без остановки минут семь. Их верными спутниками стали отдалённые канонады взрывов и выстрелов. Но чуждые звуки ускользали. Не воспринимались сознанием, а лавировали где-то на грани восприятия. Организм сейчас требовал лишь одного — сна! Просто оставьте его, не трогайте, дайте уснуть… навсегда. Гробовая тишина — то единственное, что ему сейчас так было нужно.

Навсегда? Стоп! Мироздатель завещал стремиться к свету, но никак не к тьме!

Он сделал усилие, приоткрыл глаза и увидел перспективу убегающего вперед пустынного коридора. Было зябко, холодные пластины доспеха сжимали и без того продрогшее тело. Забирали последние крохи тепла, грозя не оставить и капли. Он не чувствовал конечностей, все онемело. Словно кукла-инвалид, он подскакивал и мерно качался на металлических руках неизвестного спасителя.

В конце тоннеля возникли силуэты двух огромных демонов. Он сразу узнал их! Значит опять близился бой. Но где оружие? Эта мысль осенила его, заставив быстрее биться уставшее сердце.

— Мой м… олот, — с трудом пробормотал он.

Эти несколько слов высосали остатки сил. Он прикрыл глаза, захотелось вздохнуть полной грудью. Опять уснуть.