Трилогия Мёрдстоуна - Пит Мэл - Страница 12

Мёрдстоун обнаружил вдруг, что лежит на залитой лунным светом траве с подветренной стороны от Пальца Ворчуна. Глядя вверх, он видел лишь глаза Покета Доброчеста — огромные-преогромные, как то последнее, что видит перед смертью какая-нибудь полевка.

А потом он заснул.

Меч с шипением вырвался из ножен.

Чернила зазмеились по странице. Запели боевые рога.

Багряный рассвет озарил грядущие ужасы.

Премудрый повернулся к Кадрелю и произнес слова, которых Филип Мёрдстоун не мог даже вообразить.

В понедельник утром розовый и свежевыбритый Филип легкой стопою вошел в почтовую контору Флемуорти. Его бьющая в глаза жизнерадостность заставила остальных клиентов опасливо расступиться. Добравшись до стойки, он купил конверт с воздушной прослойкой, положил туда компакт-диск и адресовал Минерве Кинч, экспресс-доставкой. Столь необычное отправление привлекло к нему уйму настороженного внимания. Еще он приобрел пластиковый пенал с разноцветными карандашами.

Когда он шагал обратно через Сквер, в воздухе висела мелкая противная морось, но Вещим сестрам, провожавшим его взглядами из окна библиотеки, показалось, что он озарен бунтарским лучом солнца. Они отметили пружинистость его походки, новый прямой разворот плеч, затаенность улыбки. И молча синхронно сунули в рот по большому пальцу.

Уэльс — известный экспортер дождя. В самом деле, согласно Llyfr y Meirw, валлийской Книге мертвых, дождь был изобретен в Уэльсе, когда король Сагвинд воззвал к богам о средстве хоть как-то остудить сексуальный пыл жителей Нижних долин. Что, как мы знаем, не помогло. Но миф остается популярен, а дождь не унимается.

Районы Англии, которым не повезло оказаться ближайшими соседями Уэльса, заливает с удручающей регулярностью, так что, в общем-то, странно, что один из крупнейших английских литературных фестивалей проводится в Хей-он-Уай, аккурат на границе. Проливные дожди книгам на пользу не идут, однако книг в Хее миллионы, причем великое множество выставлено прямо на улице. В результате фестиваль прячется под безбрежными и беспорядочными конструкциями из брезента, парусины и полиэтилена, в хаосе шатров и навесов. Меж всех этих временных убежищ змеятся длинные колонны обтрепанных людей, выстроившихся в очереди к прилавкам с едой, туалетам, раздаче автографов и публичным чтениям знаменитостей. Глядя вниз с самолета, летящего чуть ниже полога туч, вы бы подумали, что видите душераздирающую гуманитарную катастрофу в Бангладеш или каком из самых неблагополучных уголков Африки.

Глядя на ливень через окно мерседеса, Филип Мёрдстоун сильно переживал, какой эффект погода может оказать на его костюм, не говоря уж о новой дорогой укладке на голове — в стилистике «творческий беспорядок». Мог бы не волноваться. Как раз перед тем как автомобиль с хлюпаньем остановился, дождь стих и в небесах чудесным образом проглянуло солнце. Филип с Минервой прошли по дощатому настилу к навесу «Горгоны», даже ботинок не испачкав. А к тому времени как было покончено с формальными поцелуями в воздух и рукопожатиями, стены павильона налились цветом и легонько раздувались, точно паруса галеона, несомого ласковым бризом к берегам родной Испании.

После того как к Филипу и его собратьям-гостям приладили микрофоны и проверили звук (программу записывали для «Радио-3»), в павильон хлынула публика. Когда шуршание и перешептывания дождевиков и пластиковых книжных оберток притихли, Вэл Снид, генеральный директор опубликовавшего «Темную энтропию» издательства «Горгона-букс», поприветствовала всех собравшихся на «Горгона-фэнтези-форуме» и сказала, что вместе со всем издательством счастлива и польщена честью принимать здесь троих столь блистательных звезд жанра фэнтези. В этот момент в системе громкой связи что-то заверещало, точно там холостили свинью. Тощий бритоголовый техник засеменил через сцену, повозился с контактами почти под ногами у Вэл Снид, украдкой заглянул ей под юбку и засеменил обратно. Там-сям прошелестели жидкие аплодисменты. Затем Вэл от имени «Горгона-букс» передала слово заведующей Форумом представительнице «Книжного шоу» Би-би-си Глории Раусел, которой предстояло представить гостей.

Филип разглядывал публику. Павильон был забит под завязку и еще немножко. Досадно, но среди мокрых паломников сплошь преобладали мужчины. К несчастью, «Фэнтези-форум» совпадал по времени с тем, как Гермиона Грир читала в павильоне «Вираго» отрывки из книги «Рисуя вагиной». Впрочем, отсыревшие юные девицы здесь тоже присутствовали в достойных количествах. Филип предположил, что они стеклись насладиться встречей с непомерно долговязым и напряженным юнцом, изогнувшимся на сиденье слева от него. Юнец сосредоточенно грыз ногти и запивал водой. Это был Вирджил Перони.

— Который поразил мир, — возвестила Глория, — в шестнадцать лет написав «Хроники драконьера», ставшие бестселлером по обе стороны океана и легшие в основу одноименного фильма, в настоящий момент собирающего огромные кассы по всему миру. Теперь, в почтенном возрасте восемнадцати лет, он представляет на суд публики второй роман, «Драконья повестка», опубликованный в Англии на этой неделе. Добро пожаловать, Вирджил.

Юное дарование сглотнуло, яростно закивало и выговорило что-то вроде «Очрад».

Аплодисменты.

Второй участницей панели была облаченная в расшитый иероглифами кафтан, джинсы и сандалии дама средних лет, родом из Хебден-Бридж. Казалось, она крепко спит. Филип забыл ее имя сразу же, как Глория его назвала, но, по всей видимости, она была автором опуса под названием «Сосуд с цикутой».

— Дебютный роман, — сообщила Глория публике, — вызвавший самые противоречивые отклики из-за эпизодов межвидового секса и бестрепетных описаний насилия.

Вялые аплодисменты. Спящая кивнула, не открывая глаз.

— Третий наш гость сегодня — Филип Мёрдстоун. Что я могу сказать? Это человек, первый роман которого, «Первый у финиша», завоевал столько наград, что все не перечислишь. Затем он создал ряд проникновенных романов о мальчиках-подростках — романов, в корне пересмотревших наши представления об инвалидности. Однако в начале этого года он сумел всех удивить, совершив глобальный переход в царство фэнтези. Он, разумеется, автор опубликованной «Горгона-букс» «Темной энтропии».

Бурные аплодисменты.

— Филип, если позволите, начнем с вас. И не просто потому, что «Темная энтропия» остается абсолютным бестселлером двенадцатую неделю подряд.

Смех, слабые аплодисменты. Филип улыбнулся скромной, даже чуточку виноватой улыбкой.

— Критики единодушно объявили вашу книгу поразительно оригинальным переосмыслением классического толкиновского, гм, образца фэнтези. — Тут Глория помолчала и задумчиво положила два пальца на щеку. — Вынуждена признать, — сказала она, — что, прочитав ваши предыдущие книги, я не могу не задаваться вопросом, откуда, во имя всего святого, возникла последняя.

Филип подпер кулаком подбородок и, как советовала Минерва, выждал три секунды перед тем, как ответить. И тогда, задумчиво хмурясь, но слегка улыбаясь, сказал:

— Конечно же, я всегда любил Толкина. Он — Эверест, который все мы стремимся покорить. Однако я не считал себя альпинистом. Поэтому взялся за исследование, образно говоря, подножий. Холмов социального романа. Разумеется, я всегда знал, что в один прекрасный день мне придется бросить вызов вершинам, позволить воображению воспарить. Однако, — Филип благожелательно улыбнулся Вирджилу Перони, — полагаю, все дело в том, что до недавнего времени я чувствовал себя слишком юным, чтобы добиться настоящей оригинальности.

Рокот смешков постепенно нарастал, пока до самых тугодумов среди публики доходил этот очаровательный и полный самоиронии парадокс.

Глория переждала и продолжила:

— Пожалуй, самое поразительное в «Темной энтропии» — это голос рассказчика. Голос Покета Доброчеста. Который не только участвует в этой истории, но и перебивает ход повествования своими будничными комментариям, объяснениями, обращениями к читателям и так далее. Один из критиков назвал его Бильбо Бэггинсом в переосмыслении Дэвида Герберта Лоуренса с небольшой помощью Чосера. Откуда возник он?