Забытый брак - Серебрякова Екатерина "Kate Serebryakova" - Страница 12

После каждого стихийного бедствия, называемого влюбленностью, самой сильной волной меня выкидывало на берег и больше не утягивало в пучину. Так же молниеносно я заканчивала отношения и еще некоторое время сидела на берегу, глядя как волны еще бушуют, но уже с меньшей силой.

Мне хватало пары дней, чтобы обсохнуть. И после этого я снова шла по берегу в ожидании нового порыва стихии.

На фоне всех моих предыдущих влюбленностей Арсений пока был волной от проплывающего мимо катера. Игрушечного картера.

Но, в конце концов, я не выхожу за него замуж! И мы, можно сказать, не знакомы вовсе. Цунами может прийти в любой момент!

– Ипподром в поселке пользуется большой популярностью, – рассказывал Арсений, пока мы шли по какой-то улице мимо однотипных домиков. – Сюда приезжают и москвичи, чтобы опробовать первоклассных скакунов.

– Давно занимаешься этим?

– С ранних лет. Мама настояла на занятиях, когда мне было пять. Сев на лошадь первый раз, слезть я уже не мог. Возможно, ты поймешь меня.

Ипподромом называлось большое белое здание высотой в два этажа. Снизу находились конюшни, из которых доносилось громкое ржание, а сверху, наверное, комнаты отдыха.

Забором была обнесена большая территория для скачек. Кода мы подошли ближе, туда вышел мужчина с черным как смоль скакуном.

Он легко вскочил на него, конь поднялся на дыбы и резко поскакал вперед, поднимая клубы песчаной пыли.

Я закашлялась, когда они долетели до нас, и Арсений галантно предложил поменяться местами, чтобы он мог прикрывать меня от песчаной бури.

– Внутри есть небольшой спа-комплекс: баня, бассейны, импровизированный бар и хороший ресторан. Можем пообедать, если не возражаешь.

– С удовольствием, – ответила я, натянуто улыбаясь. Надеюсь, что по счетам заплатит Арсений, иначе от вида цен в заведении свиная рулька во мне перевернется.

В здании играла приятная музыка, что-то из Моцарта. У бара в плетеных креслах сидели двое мужчин в белых костюмах, что-то обсуждали и неспешно потягивали алкоголь из стаканов.

Мимо нас проходили работники. Все они приветствовали Арсения, вежливо желали хорошего дня и удалялись.

– Здесь мило, – заключила я, осматривая стенд с наградами и кубками, полученными на скачках.

– Да, уютно. Но я больше люблю проводить время с лошадьми. Идем, покажу Шарлотту. Это моя лошадь.

– Ну… Хорошо, – платье и каблуки вряд ли подходили для посещения конюшни, но Арсений этого будто не заметил. Он подал мне руку и кивнул на ближайшую к нам дверь.

Пройдя по коридору несколько метров, мы свернули направо и оказались у входа в загон.

Терминами я оперировала не слишком-то умело, но почему-то представляла себе конюшню несколько иначе.

Для меня это была ферма с зловонными запахами, диким ржанием и грязными животными, вечно жующими траву.

Однако…

Готова поспорить, что в этом месте пахло лавандой, а шкурки животных лоснились как мои волосы после ухода.

– У большинства членов клуба есть свои лошади. Их покупают за огромные деньги, долго обкатывают. Кто-то ради собственного удовольствия, кто-то ради участия в скачках.

– А ты участвуешь? – с интересом спросила я, засматриваясь на разномастных скакунов.

– Нет. Мне просто нравится заниматься верховой ездой. В этом нет спортивного интереса.

В конюшне было несколько десятков лошадей. Какие-то покрупнее, какие-то поизящнее. Я не могла выбрать, какая нравится мне больше.

Только когда Арсений остановился я поняла, что влюбилась. Это было то самое цунами, накрывшее меня с головой, захлестнувшее буквально молниеносно.

Перед нами стояла красавица-лошадь оттенка топленого молока, с рыжей длинной гривой, заплетенной в косу и голубыми как два сапфира глазами.

В ней было что-то королевское, величественная грация и добрый взгляд.

К ней захотелось прикоснуться, пропустить гриву между пальцев, погладить лоб. Но Арсений тронул другую лошадь…

В соседнем загоне стояла гнедая красавица на целую голову выше той, на которую смотрела я.

Черными глазками-бусинками она смотрела на своего хозяина и смешно, будто кошка, бодала его головой.

– Шарлотта, моя принцесса, – Арсений трепал лошадь за ухом, а я старалась заставить себя оторваться от ее соседки, не сводившей с меня взгляд голубых глаз.

– Очень красивая. Она как-то называется? Я не разбираюсь в лошадях, если честно…

– Это арабская гнедая. Не самая редкая и дорогая, но очень умная и преданная.

О своей любимице Арсений говорил с особым обожанием. Я невольно улыбнулась и тоже прониклась теплым чувством к лошади. Даже провела ладонью по ее щеке.

В конюшне мы не задержались надолго. Мужчина предложил как-нибудь прогуляться вместе на лошадях, обещал научить держаться в седле.

Я намеренно дала размытый ответ, потому как до чертиков боялась влезать на это адское животное. Какой бы умной лошадка не была, падать с высоты собственного роста в мои ближайшие планы не входило.

После посещения лошадей Арсений пригласил меня на поздний обед в ресторан. Хоть я и не была голодна, приглашение приняла.

В компании мужчины мне было комфортно, так почему бы не продлить свидание?

В ресторане было уютно. В интерьере виделись отголоски прованского стиля, преобладали натуральные материалы. Все походило на загородный домик.

Нас проводили к круглому столику для двоих, подали меню и оставили на несколько минут.

– Здесь подают конину? – заметила я. – Иронично.

– Кстати, она вкусная. Если хочешь, могу посоветовать что-нибудь.

– Буду благодарна. Только что-то легкое. Может быть, какой-то салат?

– Салат с грушей и голубым сыром, – немного подумав, сказал Арсений. – Необычное сочетание, но мне нравится. К нему, кстати, подойдет белое вино.

– Белое вино в два часа дня? – рассмеялась я. – Только если бокальчик.

Арсений озвучил заказ официанту и попросил принести алкоголь сразу. Себе он взял бокал красного вина с пафосным названием, которое я не запомнила, и свиную вырезку со спаржей.

В этот момент я почему-то некстати вспомнила, как любила на первое свидание звать мужчин в Макдональдс. Мы всегда заезжали туда на машине, брали много жутко вредной еды, а потом ели ее на какой-нибудь парковке или заправке.

Наверное, тогда я думала, что неплохо было бы когда-нибудь сходить в дорогой ресторан, поговорить о чем-то высоком. И вот мечта исполнилась. Но почему я вспоминаю о двойном бигмаке?

– Ваш салат, пожалуйста, – будто нарочно в эту секунду вернулся официант с заказом. – И Ваша вырезка. Приятного аппетита.

– Большое спасибо, – тяжело вздохнув, ответила я.

Салат и впрямь был неплох. Оригинальный, свежий, легкий. Мне понравилось сочетание терпких груш, сыра и зелени. Но я же аристократка, простого «понравилось» будет мало.

– Необычное медовое послевкусие. И руккола хорошо оттеняется пряностями. У тебя отличный вкус.

– И не только в еде, – резонно подметил мужчина, прикладываясь к бокалу.

Я только попыталась скрыть улыбку, тоже делая глоток вина.

Арсений был отличным собеседником. Он много знал об искусстве, мировых премьерах в театрах, результатах скачек, прошедших в прошлые выходные.

Вот только, как оказалось, об этом ничего не знала я.

Нет, конечно, дурой я не являлась. Кое в чем ориентировалась и тему подхватить могла. Но я же Ангелина, а не пресловутая Лаура! Я не была в театрах Парижа, не ездила на выставки в Венеции и не принимала участия в скачках.

Чувствовала себя необразованной провинциалкой, пока мы наконец-то не сменили тему. Я прямо облегченно выдохнула, честное слово.

– Как тебе жизнь после переезда? Сильно отличается от Америки?

Уже после ресторана, прогуливаясь обратно к поселку, Арсений завел разговор обо мне. Врать мне не слишком-то нравилось, но кивать невпопад, слушая о приеме у Герцогини мне нравилось еще меньше.

– Моя жизнь после переезда изменилась на все сто восемьдесят… Сам понимаешь: менталитет, язык. Но я рада переезду. Здесь прекрасные люди, я чувствую себя дома.