Саламандастрон - Джейкс Брайан - Страница 23

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая

Фарран сидел один у кромки прибоя, следя за тем, как волны отступают и вновь накатываются на берег. Рванохвост сделал все возможное, чтобы не подойти к нему украдкой, не желая казаться подглядывающим за Фарраном. Зайдя подальше в море, он издали стал подходить к черному лису, чтобы передать послание. — Мой хозяин Фераго хочет поговорить с тобой. Изволишь подойти к нему?

Стоя перед бледно-янтарными глазами Фаррана, Рванохвост дрожал от страха. Никто никогда не слышал голоса Отравителя. Солнечный свет не играл на мехе Фаррана, который оставался черным как сажа, без малейшего блеска. Бледные глаза гипнотически уставились на Рванохвоста. Страшные слухи, ходившие о Фарране, ожили в голове крысы. Правда ли то, что он убивает взглядом? Рванохвост искренне верил в это, стоя как загипнотизированный перед глазами Фаррана.

— Т-т-ты придешь? Фераго желает знать.

Не мигая, Фарран еще минуту смотрел на него и затем кивнул. Этого было достаточно. Рванохвост склонился так низко, что коснулся носом воды:

— Б-б-благодарю тебя.

Он кинулся бежать, как перепуганный молодой олень, разбрызгивая вокруг себя воду. Зловещие глаза Фаррана еще некоторое время безучастно следили за ним. Черный лис медленно встал и поправил ремень из гадючьей кожи. На этом ремне висели мешочки, сделанные из кожи летучих мышей. О том, что в них содержалось, знал только он один. Двигаясь медленно, как тень облака, лис бесшумно ступал по песку.

Сидя на краю лагеря, далеко от остальной орды, Фераго выложил свой план Клитчу и тем четверым, которых он называл своими офицерами:

— Осада! Никаких сумасшедших атак, рукопашных схваток. Рано или поздно у барсука и его зайцев кончатся боеприпасы. Я запер их внутри горы, выйти они не могут. Мы превосходим их числом, и время играет на нас. Никто не сможет прийти на помощь. Все, что нам нужно, — это избегать снайперских выстрелов и ждать, когда барсук выйдет. Теперь один вопрос. Кто догадается, какой именно?

— Пища и вода! — выкрикнул Клитч. Фераго усмехнулся быстроте его ответа:

— Верно. Когда-нибудь ты станешь вполовину таким же умным, как твой отец. Пища и вода! Какими запасами они располагают и как долго протянут, вот в этом весь вопрос.

Черноглаз был крысой. Его глаза постоянно бегали. Он поднял лапу:

— Хозяин, они вполне могут иметь съестного на много лет вперед. Допустим, мы их не выпустим из горы, но если у них достаточно пищи и воды, то они смогут продержаться здесь много лет.

Гнилозуб, большая толстая ласка, поддержал его:

— Черноглаз прав, хозяин. Если у них достаточно припасов, мы можем умереть от старости на этом берегу.

Фераго погладил золотой медальон у себя на шее. Его голубые глаза сияли, когда он выложил свою козырную карту:

— Нет, от старости мы здесь не умрем. Так же как не умрут от старости Урт Полосатый и его бойцы. Они умрут иначе.

Раздался резкий вдох Клитча, когда на них упала тень Фаррана. Торопливо они подвинулись, чтобы уступить ему место. Фарран выбрал себе место напротив Фераго. Голубые глаза встретились с янтарными, когда горностай и лис взглянули друг на друга.

Фераго улыбнулся:

— Отравитель и Убийца — неплохая компания. Мы уже работали вместе, Фарран, и я всегда неплохо вознаграждал тебя, так ведь?

Черный лис коротко кивнул в подтверждение сказанного. Фераго отвел глаза, зная опасность долгого взгляда Фаррана. Он вынул свой нож и стал точить его о камень, продолжая говорить:

— Фарран, если я проведу сегодня ночью отвлекающую атаку, сможешь ли ты проникнуть в гору?

Фарран снова кивнул. Для Убийцы этого было достаточно.

— Как только ты окажешься внутри, тебе надо будет разыскать запасы пищи и воды. Думаю, гора представляет собой цепь ходов и пещер, но ты ведь найдешь кладовые, сколько бы тебе ни понадобилось искать, так ведь, Фарран? Когда ты это сделаешь, я хочу, чтобы все съестное и все запасы питья были отравлены самым смертельным ядом.

Фарран кивнул и молча протянул лапу. Фераго его понял. Встав рядом с Фарраном, он нагнулся к его уху и прошептал так тихо, чтобы никто из остальных его не слышал:

— Твоя доля составит половину сокровищ горы. Идет?

Этот кивок Фаррана означал, что договор заключен. Лис кинул на Фераго последний взгляд и бесшумно ушел.

Принесите полотенца! И намочите их в розовой воде!

Брат Остролист суетился между кроватями, установленными на верхней галерее. Одному больному он вытер лоб, другого заставил принять лекарство, третьему поплотнее подоткнул одеяло.

— Лежи спокойно, Беррли. Побольше пей, ты вспотеешь под одеялами, и дело пойдет на поправку.

Работая со ступкой и пестиком, сестра Настурция подняла голову над столом и вытерла лоб:

— У нас заканчивается сушеный пустырник и лимонная вербена, брат.

Труган отложила в сторону салфетку, которую обмакивала в розовую воду:

— Предоставь это мне, сестра. Я прямо сейчас отправлюсь в лес и соберу травы. Что-нибудь еще нужно принести оттуда, брат?

Остролист поскреб подбородок:

— Пожалуй, ягода паслена. Возможно, ты отыщешь там маленького Думбла, Труган.

— Ох уж этот малыш! — Выдра покачала головой. — Я уже говорила, что он наверняка ушел с моим братом.

— От души надеюсь, что ты права. — Аббатиса Долина откинула простыни и села на край только что застеленной кроватки.

Кротенок Бринкль присел в кровати:

— Я видел Думбла как раз перед тем, как он ушел. Он еще сказал, что принесет мне Ледяной Цветок и я сразу поправлюсь.

Сестра Настурция в сердцах стукнула пестиком по ступке:

— Бринкль, противный! И ты не мог раньше сказать нам об этом?

Кротенок уронил голову на подушку:

— Урр, извини, мне было так плохо. Настурция поспешно подошла к больному и подоткнула одеяло.

— Да, конечно, ты болен, Бринкль. — Она присела на край его постели и промокнула свой лоб салфеткой. — Уф! Как тут жарко, или это мне только кажется?

Вера Иголка приложила лапу к ее лбу:

— Да ты вся дрожишь!

Аббатиса Долина обняла ее за плечи:

— Настало время тебе отдохнуть, теперь ты тоже больная.

Труг и Думбл продвигались на север по старой тропинке, пребывая в добром настроении и складывая на ходу песни:

Думбл нырнул в мешок и вынырнул обратно с куском овощной запеканки. Передавая ее Труту, малыш запрокинул назад голову и громко запел:

Труг, пока жевал запеканку, придумал новый куплет:

Думбл выбрал себе яблоко побольше и принялся вытирать его о голову Труга. Тут он вдруг оглянулся назад, на дорогу, по которой они шли. Глаза Думбла расширились, и он снова запел, на этот раз испуганно:

— Посмотрим, что эти трусы хотят от нас, приятель.

Он остановился и замер на середине тропы, глядя навстречу четырем лисам. Это были бродяги, которые шатались по дорогам, поджидая легкую добычу. У двух были ржавые мечи, у двух других — дубинки.

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая