БЕСсильный чемпион. Том 7 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 8

— Ну-ну, пойдемте уже в кафе, — бурчит Кали, ей меньше всех досталось кусочка меня.

Девочки поправили волосы и курточки, и мы двигаемся по тротуару. До яркой вывески кафе где-то триста метров. Нужно только завернуть за супермаркет.

За проулком мы едва не сталкиваемся с тремя кавказцами. Один под два метра ростом, другие двое поменьше, тоже настоящие смуглые «быки». На фоне меня, школьника, пускай жилистого и крепкого, выглядят богатырями. Судя по телосложению явно бойцы. А еще густые черные бороды, сломанные носы и уши дополняют облик бандюганов.

Дети гор не отходят в стороны. Высокий окидывает неприятным взглядом пышную грудь Вики, красноволосая барышня морщится от такой наглости. Лица мужчин изображают похабные улыбки. Алла же обгоняет Вику с Кали, отступает в сторону и проходит мимо кавказцев, показывая девушкам пример, как нужно поступать. Алла — мудрая не по годам барышня и не хочет провоцировать конфликт, особенно зная, что без смертей он не закончится. Остальные поляницы, разочарованно вздохнув, следуют за змееволосой княжной. В боях девчонками руководит Кали. В эстетике, женском стиле, да и в сексе наставляет моих малышек Белоснежка. За правильным питанием и утренними пробежкам следит Вика. Алла же задает общее направление и вовремя охлаждает горячие головы остальных девчонок.

Я же спокойно прохожу между бородатыми здоровяками, когда один из них, с залысиной, гогочет:

— Смотри, Човка, змеи на голове, гы. А в целом ничо, клевая!

— Давай ее себе, а я цапну белую.

Останавливаюсь, а Алла уже обернулась и вернулась.

— Бес, пускай их. Мне не терпится в кафе! — берет княжна меня за руку и тянет за собой. — Кали так круто расписала чизкейки — просто слюнки текут!

— Эй, змееволосая куколка! — кричит кавказец с залысиной. — Да брось ты этого безусого сопляка, пойди к настоящему опытному мужчине, — он почесывает себя по волосам на груди, которые торчат из расстегнутого воротника рубашки. — Видишь, сколько тестостерона, гы?

Я оборачиваюсь и, сбросив руку Аллы, шагаю прямиком к невоспитанному козлу.

«Залысина» окидывает меня пренебрежительным взглядом.

— Чего надо, сынок?

Поправляю загнувшийся лацкан пиджака, оглядываю заросшую бородой челюсть. Очень уж хочется ее сломать. Но драка испортит наше с девочками свидание. Мы собирались просто поесть пирожных, а не бить морды всяким гастарбайтерам.

Поэтому я даю шанс кавказцам и улыбаюсь одними углами губ:

— Мерзко, дядёк, ведешь себя, — окутываю себя Бригантиной, ну и поляницам уязвимые места заодно. — Вас в вашем ауле банальным манерам не учили? Извинитесь перед моими девушками и забудем.

Кавказцы насмешливо оскаливаются. Интересно, откуда они? Из княжества Тарковского? Невольно вспоминаю Амину, дочь князя Умалата. Как она? Замуж уже, поди, выдали. За другого джигита.

«Залысина» расслабляется, посчитав меня слабаком, умеющим только болтать. Сначала кавказцы были напряжены, но, не дождавшись от мажора стремительной реакции, совсем распоясались:

— Харе строить из себя мачо. Трясешься, как ягненок, и девок явно многовато для тебя одного. Да и смотри какие молодухи — спелые, сочные, как раз для настоящих джигитов. Беги отсюда, а мы сами раздвинем ноги твоим шлю…

Не даю договорить похабщицу. Подступив ближе к «залысине», хватаю его нижнюю челюсть. Со всей силы сжимаю.

Раздается отвратительный хруст, челюсть гада рассыпается, как кусок глины. «Залысина» теряет сознание от болевого шока и валится под ноги. Переступаю мерзкую тушу.

— ИЗВИНЯЙТЕСЬ. — рычу на остальных бородачей, сразу же надевших доспехи.

Страх парализовывает их. Кавказцы молча хлопают ртами. Я теряю терпение. Паутинка выстреливает из моей руки и обвязывает голову высокого бородача. Резко дергаю в сторону, и его лобешник вбивается в кирпичную стену супермаркета.

Бах!

Из-под его головы стреляют осколки разбитых кирпичей. Сам бородач сползает на асфальт и со стоном пытается подняться. Я снова дергаю Паутинку вниз, и лицо кавказца разбивает тротуар.

Бах!

Еще раз!

Еще раз!

Бах!

Больше сын гор не встает.

Отпускаю конец больше не нужной Паутинки. Серебристая леска со стуком падает на асфальт.

— Охрана! — кричит в телефон Алла. Еще со времен Гоши с его «пересмешниками» за поляницами всегда ездит группа сопровождения.

Последний бородач, скорее от отчаяния, пытается пробить меня боковым джебом. Только кулак не достигает цели — его волосатые костяшки оказываются в плену ладони Вики. Красноволосая барышня с силой тавра перехватывает удар и довольно улыбается.

— Значит, настоящий джигит? Ну-ну, — Вика сжимает пальцы, и кавказец слезно, с громогласным ревом прощается со своей рукой.

— А-а-а-а! Пощади! — его слышит, наверное, вся улица.

После этого, словно потеряв интерес к бородачу, барышня отпускает его. Но кавказца ловит за плечо Кали.

— Оставлю тебе помаду на память, — обещает Леди Волчица. Вспыхивают багровым светом Когти Махжи. Кали проводит резаками по лицу плачущего джигита, состригая бороду и оставляя три красных борозды на смуглой щеке.

Боль затмевает сознание кавказца, невозможность нормально вдохнуть вырубает его. Три кавказца разлеглись на тротуаре. Грязное желание насильно полакомиться молодыми девочками обернулось для них тяжелыми увечьями. Поделом.

— Последнее было вовсе не обязательно, — морщится Белоснежка, увидев, что Кали учудила.

— Не обязательно? — фыркает Кали. — Эти убожества — насильники и бандиты!

— Да, но ты запачкала платье, — указывает беловолосая княжна на красные капли на Калином платье в горошек.

— Ой, — виновато пищит грозная Леди Волчица и смотрит на меня, не заметил ли, какая она неряха.

Мне же сейчас не до небрежности девушки. Телохранители поляниц наконец прибежали.

— Вы, сука, ДОЛГО, — рычу я, не совладав с собой. Ведь будь эти кавказцы вымесами и пойди девушки в кафе без меня, им пришлось бы туго.

— П-простите, князь, — склоняет голову начальник группы. — Но прошло всего тридцать секунд с момента звонка Ее Сиятельства Аллы. Максимальное время реагирования зафиксировано в регламенте.

— Ладно, — приходится остыть, ведь прав боец. Другое дело, что и тридцать секунд — это чертова прорва времени, хватит, чтобы напасть и убить. — Схватите этих людей и допросите. Доложите результаты Глумилеву.

— Так точно.

Телохранители оттаскивают тела к машинам. А я кладу руку на плечи Кали и притягиваю ее к себе:

— Да забей ты на это пятнышко. Красавицы вы все у меня, — целую ее в лобик.

— В кафе пойдем уже? — бросив ревнивый взгляд на нас с Кали, спрашивает Белоснежка.

— А вы еще хотите? — спрашиваю. Мало ли, вдруг после мордобоя расхотелось.

— Хотим! — почти одновременно говорят поляницы.

В кафешке занимаем столик у окна. Кушаем пирожные и пьем молочные коктейли.

— А ты знаешь, Бес, что Вика подала заявку на Всеимперский чемпионат по тяжелой атлетике, — вдруг оповещает меня змееволосая Леди Горгулья.

— Алл! — возмущенно пищит Вика. — Я же просила не рассказывать ему!

— Почему? Это же круто! — искренне недоумеваю.

— Ты правда так думаешь? — смущается кркасноволосая. — Не боишься, что моя фигура станет еще…больше?

— Я обожаю твою фигуру, — усмехаюсь, оглядев бидончики Вики, выпирающие сквозь кофточку, как торпеды. — Так что отбрось эти глупости и занимайся любимым делом.

— Спасибо, Бес, — она одаривает меня влюбленным взглядом.

— А я записалась в модели! — вдруг выпаливает Белоснежка, требуя внимания, и краснеет.

— Я восхищен! — усмехаюсь, коснувшись ладонью точеного подбородка княжны. — И ни капельки не удивлен. Подиумы по тебе плачут.

Белоснежка радостно улыбается, чуть ли не мурлыча от моего касания.

— На следующей неделе мой первый показ. Ты же придешь?

Молчу, и девушки всё понимают.

— Опять война? — коротко спрашивает Кали. — Далеко?

— В Британии.

Девушки переглядываются и кивают Алле. Змееволосая говорит за всех: