Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей - Страница 38

— Не надоело ещё пугаться вида собственной тени? — пожурил их Мих, и в качестве наказания приказал вернуть на плот всё то, что было разбросано чудищем здесь же. Не всё удалось выловить из воды и найти в илистом дне, да и ладно. Чудовище восполнило все потери. Её тушу и потащили они далее буксиром к берегу, не опасаясь монстров крупнее. Если что — оттяпают у них добычу — Мих перерубит костяным мечом-плавником усы рептилии, коими зацепили за край плота.

Да видно было, что и рептилии уяснили: чужаки — это не дикари-людоеды — от них надо держаться подальше, иначе себе дороже выйдет, а жизни — и можно также запросто лишиться.

Практикантропы причалили к берегу материковой части континента, а никто на импровизированном причале не встречал их — ни дикари, ни иные твари — никто не желал отбивать законную добычу у практикантропов. Теперь их опасались все в округе. А если вспомнить и ходячее порождение идолищем, то, похоже, что донесли до здешней фауны, кто истинный властитель данной флоры и всего прочего на ней.

Туша и впрямь оказалась неподъёмной и грех бросать. Поэтому Мих на пару с Зубом приняли совместное решение: один из них с парой проводников доберётся спешно до лагеря и приведёт оттуда народ за добычей, а те, кто там останется, пусть роют яму под ледник и как можно глубже. Мясную тушу рептилии можно было закоптить или завялить. Но также требовалось где-то хранить. И обжираться нынче — чревато.

На том и порешили.

Расставание далось тяжело, точнее осознание того, что придётся рисковать жизнями порознь. Жизнь сплотила неразлучную парочку в последние дни, а оба ещё скучали и по Варвару, да не хотели себе признаваться в этом. Но иначе никак и никуда, на то и дикий край.

Глава 10

АЛКАЗАВРЫ

«С кем поведёшься, с тем и наберёшься!» любимый досуг алказавра

Варвар то и дело отвлекался от работы, постоянно стоя настороже, кое-кто в его бригаде также был не прочь отлынить от работы, следуя одной пословице, как собственному жизненному постулату: «Не могу стоять, когда другие работают, пойду, полежу!»

Частенько бегал до ветра в кусты.

— Смотри, — предупредил Ясюлюнец нерадивого работника, — добегаешься! Кто-нибудь подкрадётся незаметно, и не факт, что дикарь, да возьмёт тебя за жопу, и трахнет, а не по голове кое-чем! Или хуже того: яйца отхватит! Тогда что делать станешь? Как дальше будешь жить?

Немного поразмыслив тем, пока было чем, и держалось на плечах, тунеядец стал больше вникать в суть работы — лишь делал вид, будто переменился, а также волынил.

Ясюлюнец как Варвар не смог долго снести данного издевательства над собой, подкинул наглецу камень в кусты. Сокурсник к вящей радости выскочил оттуда с голым задом, и запутавшиеся на ногах штаны с трусами, помешали вернуть их вовремя на место. Он упал, заставляя девок визжать от удовольствия.

— Вот же где засранец! А тот ещё голодранец!

Проучил Варвар, мгновенно научив уму-разуму Ишака. Даже топор всучил, рубить сучки.

— Пускай они их и рубят, — затеял голодранец валить от злости стволы деревьев. И завалил такое одно кроной на себя — заорал.

— А чтоб тя…  — осерчал в край Ясюлюнец.

Ну и работника подсунули ему Зуб с Михом.

— Тьфу…

Больше тот не стоил по его сугубо личному мнению.

— Одно слово — Ишак! А кишка тонка!

Подошёл и разобрал завал из веток на нём.

— Ты как?

— Да как-то так…  — сам ещё не понял Ишак, — не очень…

— Ну и нахрена бы эту дуру свалил? В ней же веса — и представить сложно! А метров двадцать в высоту — не меньше!

— Вот на пять брёвен и развалим…  — мгновенно сообразил с ответом Ишак.

Считал сносно, значит, сотрясения мозга избежал. Хотя какое к чёрту сотрясение, когда Варвар не только считал, а знал: голова — кость, и по определению болеть не может. Что лишний раз и подтвердил Ишак — его догадку.

Вырубка дебрей леса вблизи лагеря продолжилась. Пора было рубить просеку, по которой следовало тащить сваленные брёвна к баракам. А путь неблизкий, если разобраться, и гужевой повозки нет. Самим впрягаться вроде бы не с руки — они вальщики леса, а не носильщики.

— Я это…  — снова решил откосить Ишак от работы. — В лагерь — только туда и обратно!

— Нафига?!

— Ну, сам, Варвар, посуди: мы лес рубим, а кто-то должен же перетаскивать его! Так пусть параллель и корячиться! Не всё нам!

— А не боишься один идти по лесу? Вдруг дикари или тварь, какая, а?

— Так дай кого — да хоть Ворону!

— Угу, а Баки не хошь?

— Не, уволь…

— Это не ко мне, а к людоедам! Они живо из тя сварганят жаркое на барбекю! — ехидно соскалился Ясюлюнец.

— Не смешно!

— А кто говорит о том? Лично я вполне серьёзно!

— Думай, бригадир! Моё дело маленькое!

— Типа — умный…  самый?

— Нет, я ж — Ишак!

— Вообще-то ты прав…

— Всегда…  — напомнил сокурсник…  про свои оценки за последний семестр — и не только, а за два предыдущих курса.

— Валяй…  — уступил ему Варвар. — Только дурака — не вздумай!

— Ага, я мигом, аки ветер…

— Типа — одна нога тут, другая там…  у людоедов…  — снова выставил напоказ свои зубы Ясюлюнец, проветривая их.

Ишак едва стерпел, заскрежетав своими.

— Один вали…

Пришлось согласиться. Всё лучше в лагере бить баклуши, чем тут их, работая с топором. А труд не для него — не обезьяна, чтобы облагораживать себя им. Пускай иные приматы примитивами пашут на него.

Ишак улыбнулся довольно про себя и снова пошёл проторенной дорожкой за кусты. Топор пришлось оставить, но Варвар выделил ему кол — напутствовал.

— На всё про всё — пять минут!

— Десять в одну сторону и…  короче — полчаса! Пока уговорю кого надо, а затем пригоню на штрафные работы…

— Время — и пошло…  — напомнил Варвар, запустив секундомер на ручных электронных часах.

— А чтоб тя, Варвара…  — пробурчал про себя Ишак, скрываясь из виду бригады лесоповала.

— Перекур пять минут…

Кислый ещё больше сморщился. Сигареты закончились. Так что шутка была в тему. Благо хоть краткосрочный отдых. А то сокурсники Варвара выбились из сил — на них не было лица, и работали в поте, аки тягловые лошади, а толком, по его мнению, и не начинали лес валить.

Бревен лежало всего ничего, и заострённые уже с одной стороны для облегчения веса. Итого десяток. На шесть-семь метров забора. И пахали всего час. С такой скоростью им пахать и пахать от рассвета до зари не один день, а неделю, чтобы опоясать бараки по периметру вдоль рва. Но и там работа не кипела, а скорее чахла и затухала. Хотя искры летели, и не из-под лопаты Вежновца, а тех, кого он припахал, сговорившись с преподами.

И новая напасть — нет, не в лице дикарей, а дровосека.

— Ишак! Тебя, каким ветром сюда занесло? Не рано ли? — насторожился Паша.

— Ты много на себя не бери, да! Как староста — в прошлой жизни, а в этой им за полицая — Фашист, что нынче Варвар! Он и послал меня к вам!

— А дальше не мог…

— Короче — нужны люди таскать брёвна на частокол…

Те, кто рыли ров, расширяя его края и углубляя, застонали — почти все разом, побросав лопаты с вёдрами.

— О, а вот и желающие…  — пособил Ишак Паштету в работе.

Изо рва снова донеслись стуки лопат и звон вёдер — в некоторые нагружали камни, выкапываемые из земли. Их было решено складировать внутри лагеря и в дальнейшем использовать либо как укрепительный материал для частокола и рва со стороны лагеря, либо в качестве метательного оружия против дикарей. Всё зависело от их количества да размера. И потом по необходимости можно было даже каменное основание стены соорудить, если измазать глиной. А добрались и до неё. Поэтому работа шла медленно и тяжело.

— Давай мужиков! Землю и бабы способны рыть! А их у нас в избытке!

— Слышь ты, Ишак…  — выдали некоторые из них. — Больше к нам можешь не подваливать, а в барак ночью неча и заходить!