Мёртвый город (СИ) - Логан Детрикс Рэй - Страница 47

— А чего бы и не развеяться, — обозначив победу второго над первым, прервал он наконец молчание. — Это Садко с Кэпом в бизнесе шарят, а я только стрелять умею. А вам боевиков своих хватит, чтобы караваны охранять. Дело не пострадает, если я небольшой отгул возьму.

Я едва заметно поморщился на «боевиков», но радость от удобного для меня решения товарища перевесила, так что Лёд даже не успел заметить моё недовольство. Я покурил ещё, в процессе успел обменяться с ним мечтаниями о предполагаемых трофеях, и мы пошли наконец к больничному корпусу. В дверях договорившись встретиться у ворот, где остались ждать Лёха и Кузя, мы разошлись. Я отправился в хирургическое отделение навестить Садко и попрощаться толком с Кэпом — а то в курилке даже «пока» друг другу не сказали. Лёд — куда-то. А куда — не сказал. К старшине, может, за вещами, или в регистратуру — выписываться. Не сказал.

— И какими это мы судьбами здесь объявились? — пробасил бородач, едва я, постучав, тут же переступил порог палаты. — Опять скидку выбивать, морда жидовская, или по велению души навестил?

— С чего бы это вдруг юде[2]? — широко улыбнувшись, поинтересовался я. — Просто практичный и немного деловой человек.

Интересно, чего это вдруг я немецкий в речь добавил. От Ганса, поди, подхватил. Раньше-то я за собой такого не замечал. Руку я сегодня ещё не вскидывал? Вроде нет. Но на всякий случай лишний раз за собой буду поглядывать, а то вдруг где не там зигану — конфуз, однако…

— Говорю же, — шагнув мне навстречу, продолжил шутить Садко, — жид, как есть.

Ходил он уже без костылей и даже почти не прихрамывал, что не могло не радовать. И за товарища, и за сохранение вопреки миновавшим со времени прихода Песца довоенного уровня медицины… ну, хоть где-то, хэ-хэ. Обнялись, как старые друзья, и обменялись рукопожатиями.

— Ну выкладывай, — усевшись на кушетку, сказал Садко, — с чем пожаловал.

Я скинул с плеч лямки рюкзака и уселся на стул рядом. Расстегнув рюкзак, сунул в него руку и достал замотанную в несколько слоёв ткани заранее подготовленную пачку денег из тех, что нашёл в квартире, ставшей нашим ночным пристанищем во время прорыва. Шестьсот сорок девять тысяч, конечно, делятся на четверых ровно, но купюр меньше тысячерублёвки в найденном кладе не водилось, так что, решив не заморачиваться, оставил себе сто шестьдесят. Остальное в свёртке, что я выложил сейчас перед Садко, — торговцам.

— С деньгами, — ответил я, неловко усмехнувшись. — Цивилизация рано или поздно сюда вернётся, банковские билеты, соответственно, тоже. Ваша часть на развитие бизнеса.

Садко развернул ткань и, присвистнув, большим пальцем резко пролистнул стопку купюр.

— И откуда, — осведомился он, — эта наша часть взялась, если мы ни во что не вкладывались?

— Квартиру помнишь, в которой от предлесских прятались?

Торговец кивнул, и я продолжил:

— Утром искал, чем разжиться можно. И не надо на меня так смотреть, — подавившись смешком, добавил я, — оно там уже никому не нужно! Ну и вот, нашёл. Почти шесть с половиной тонн. Шестьсот сорок девять, если точнее. Свою долю отсчитал уже, если что.

Садко перевёл взгляд с меня на деньги и начал заматывать их обратно в тряпицу. Покачав свёртком, он одобрительно хмыкнул и протянул его мне.

— Спасибо, конечно, тебе, Пёс, — пробасил Садко, — но вот этих вот подсчётов не надо. Мы с тобой не за трофеями шли, так что давай уж каждый при своих останется.

Что я мог сделать. Только плечами пожал, не спеша брать деньги обратно. Не дожидаясь моего решения, торговец просто закинул свёрток обратно во всё ещё открытый рюкзак.

— Деньги, — сказал Садко, — дело наживное. Да и у нас золото и камни припрятаны надёжно. Не доверял я никогда бумаге, чему и Кэпа научил. Давно ещё, ты поди, даже не родился тогда. Так что развернуться есть нам на что, ты не волнуйся.

Ну что же, при своих, так при своих. Только и остаётся, что спасибо сказать, мне вся сумма ещё пригодится.

— А если помочь вдруг хочешь, — продолжил Садко, — при случае одну закладку вскрой, содержимое передать кое-кому надо.

Я внимательно посмотрел товарищу в глаза и кивнул.

— Тогда запоминай. Село Кукуево… и нехер гиенить! — с притворным возмущением оборвал он мой смешок. — После войны переименовали. Ладно, хрен с тобой, в честь того самого стишка, нашлись, понимаешь, юмористы…

Мы всё же расхохотались. Отсмеявшись, Садко продолжил:

— Спросишь там Кондрашиных. Дом покажут. Хозяйке отдашь, что в закладке. За труды колечко себе оттуда возьми. А собственно закладку достанешь вот каким образом…

Спустя несколько минут мы распрощались, я закинул за спину рюкзак и вышел из палаты, слегка потрясённый и гордый оказанным мне доверием. Казалось бы, знакомы толком всего несколько дней, из которых лишь один спины друг другу прикрывали, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы на тебя рассчитывали в весьма деликатном деле. И, того более, о себе рассказали больше, чем ты ожидал.

Семейная жизнь у Павла Кондрашина складывалась… не плохо, но всё же кое-как. В подробности он меня, разумеется не посвящал, так что по большому счёту я истинной причины его развода так и не понял, хотя какие-то недосказанные мысли в воздухе витали. Ну да раз уж сказали тебе, что не сошлись характерами, то именно так, и нечего дальше думать о чём-то, раз недоговорили. Жена его, оставив себе мужнину фамилию, двух совместно нажитых детей и участок в деревне, на который Садко махнул рукой, предпочтя не возиться с разделом, благополучно покинула город и занялась фермерством. Расхождение характеров, несмотря на развод, дальнейшему общению (причём, судя по родившемуся уже после войны ребёнку, и в горизонтальном положении) не мешало, и Садко своей семье помогал вполне охотно. Вот как сейчас, правда, с поправкой на то, что полномочия эти он взвалил на меня. Делов-то — достать закладку с ювелиркой и патронами, да довезти содержимое до деревни. Далековато, конечно, сотня километров, но найти транспорт, я надеюсь, не проблема…

[1]Она же пенопопа и поджопник. Небольшая сидушка с эластичным ремнём, носимая прямо на заднице. Ценится всякого рода походниками и силовиками за отсутствие необходимости как-то подготавливать место, на которое имеется намерение усесться.

[2] Jude — (нем.) еврей.

Досадно, что возможности раздобыть технику так и не представилось, ну да пешком отмахивать большие расстояния не впервой. Хоть налегке, хоть в полной выкладке. А чтобы побыстрее, есть интересный способ передвижения. Пять минут лёгким бе́гом, затем те же пять минут быстрым шагом, восстанавливая дыхание и давая отдых ногам. Чередовать. Мышцы ног не забиваются, дышится свободно, преодолеваемые расстояния огромны. При необходимости в отдыхе уделяемое ходьбе время можно растянуть. Конечно, такой вариант подходит только для подготовленных людей, и, если вы пренебрегали своим физическим развитием, переходить к такому режиму раньше четвёртой (а в идеале же — вообще пятой) недели не следует. Начните с минуты бега и пяти минут ходьбы. По мере улучшения физической формы наращивайте нагрузки. Вот и всё.

До реки добрались часа за полтора. До ближайшего моста навскидку минут сорок неспешной ходьбы. Подумав, решил, что нагружаться дальше нет смысла. Хрен его знает, что нас ждёт на другом берегу кроме редких патрулей, силы стоит сэкономить — вдруг ещё побегать придётся. Плюс к тому же Лёд с Лёхой слегка запыхались, да и Кузя, пусть в отличие от старшего брата курящий, но оказавшийся покрепче, сверлил меня многозначительным взглядом, намекая на потребность в отдыхе. Глядя на Льда и Лёху, подумал даже, толку от того, что вредных привычек ты не имеешь, если общей физической подготовке время не уделяешь?

— Кузя, перекур, — объявил я. — Отдыхаем, но бдительности не теряем.

Жестами указав своей «банде» сектора наблюдения, сам приступил к слежению за обстановкой. Никакого подозрительного шевеления на том берегу. Солнышко ласково пригревает, лёгкий ветерок, как и положено у реки, прохладой веет. Стайка чаек кружит над водой, птицы попеременно пикируют, ныряют и с чем-то в клювах воспаряют обратно в небо. То ли рыбачат, то ли водоросли какие жрут — не разглядеть, далековато.