Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 35

Но не успела она как следует выпустить пар, как схватилась за кинжал и резко развернулась к окну, сгибаясь в боевой позиции. Мгновением спустя на подоконник заскочил мужчина и замер тёмным силуэтом. Дейна досадливо сплюнула и расслабилась.

— Чего ты здесь забыл? — тихо зашипела она. — Мы не договаривались о встрече.

— Да тут змеехвостые веселье устроили, и я решил посмотреть, как дела у моей сестрицы, — Шерр спрыгнул на пол. — Чего произошло?

— Господина ищу, — Дейна раздражённо осмотрелась. — Боюсь, с ним что-то произошло. А эти пытаются меня удержать. Похоже, они замешаны в его исчезновении.

— У-у-у… — Шерр, засунув большие пальцы за брючный ремень, тоже осмотрелся. — С твоим господином определённо что-то нечисто. Ты мне говорила, что он от рождения умом обиженный и привезли его сюда родственники, чтобы Дардан показать, а я тут послушал, чего стража говорит.

— И?

— Да так ничего особенно, но… Обычно про ущербных с такими интонациями не говорят. Почему-то его опасаются.

— Я слышала, ему покровительствует сама наагашейдиса. Случись с ним что, и извинениями перед наагашейдом не отделаешь. Куда он мог деться?

— Если его украли, то могли вынести туда, — Шерр ткнул на стену. — Там ход. В прошлом месяце на него наткнулся.

— Открыть можешь?

— Если б не мог, там бы и сдох как крыса, — хмыкнул брат и подступил к стене.

Когда он одновременно нажал коленом и локтем на два камня, в глубине что-то зашуршало, и стена начала медленно расходиться. Дейна щелчком пальцев запалила светляк и нетерпеливо заглянула внутрь.

— Это его! — женщина склонилась и подобрала с пола ленту.

— Ну значит твоего господина умыкнули у тебя из-под носа, — Шерр нагло ухмыльнулся. — Помочь?

Ничего не ответив, Дейна нырнула в проход, и Шерру ничего не оставалось, как последовать за ней.

Ссадаши лежал на солнечной полянке в объятиях чернокудрой девицы, когда ему вдруг стало холодно, мокро и не очень уютно. Красивое женское лицо подёрнулось рябью, поплыло, но наг отчаянно вцепился в соблазнительницу, не желая возвращаться в реальность. Увы, но реальность его спрашивать не стала. У женщины исчезла голова, и она резко потеряла свою привлекательность.

— …ну ты и навязал!

— Ну так чтоб наверняка, а то вырвется и ищи-свищи.

— Да ты на него глянь! Пальцы как лучины, сам худющий и явно болезный. Такой бы и с верёвки никуда не делся.

— Велено на цепь, значит, на цепь! А так и право, как девка.

— А кто этих змеелюдов знает? Мож, девка и есть. Дуростью народной пользуется и мужиком притворяет.

— Так сисек нет.

— Так у змеехвостых баб их, может, и вовсе нет. Ты ихних баб видел? Вот! И я не видел.

Ссадаши с большим трудом приподнял веки и различил перед собой две низкорослые фигуры, одна сутулая и худющая с ведром в руках, вторая с широкими плечами и ногами-тумбами. Темноту едва разбавлял желтоватый свет масляной лампы, подвешенной к потолку, и то, что удавалось рассмотреть, явно указывало на хоромы подземные, сырые и холодные. Ссадаши холода не чуя, сырости тоже, но где-то в темноте капало, в воздухе витал запах плесени и мокрой земли.

— Смотри, глазюки открыл, — сутулый пихнул в бок широкоплечего.

Некоторое время мужики глубокомысленно молчали, потом широкоплечий всё же протянул:

— Не, не баба.

— Страховидло-то какое! И удосужились боги такие гляделки на морду дать, — поддержал его сутулый.

Прикрыв «гляделки», Ссадаши прислушался к внутренним ощущениям. Голову словно ватой набили, осязательные, обонятельные, слуховые и зрительные впечатления с большим трудом обдумывались и принимались. Со страшной силой хотелось спать и… в то же самое время совсем не хотелось. Тело распирало от энергии, кровь кипела и бурлила, всё сильнее и сильнее проявлялось желание что-нибудь сделать, сотворить что-нибудь эдакое… грандиозное.

Ссадаши зацепился за «грандиозное» и попытался оценить своё состояние, исходя от этого странного желания. Разум работал крайне неохотно, даже голова разболелась от усилий, но всё же одну логическую цепочку выдать смог. Спать ему хочется от того, что снотворного хряпнул, а так сильно — наверняка что-то более крепкое подлили, чем раньше. Только вот что его так бодрит? Со снотворного кровь не кипит.

Загрохотала дверь.

— Пшли вон, — скомандовал кто-то, и до слуха донеслось торопливое шорканье шагов.

Ссадаши вновь приподнял веки и уставился на уже знакомое бородатое лицо и лысый череп. Увы, спящая память работала туго и сходу сообразить, кто это, не удалось.

— Ну привет, красотуля, — бородатый осклабился, показывая крепкие квадратные зубы.

— А-а-а-а-а, — с пониманием протянул Ссадаши, — Трупожор! Едва вспомнил…

Судя по напрягшемуся лицу Рясия, ему что-то не понравилось.

— Можно просто Рясий. К чему нам формальности? — добродушно приподнял брови вольный. — Вот тебя как звать? Слышал, Ссадаши кличут.

— Цветочек меня зовут, — ухмыльнулся пленник. Ссадаши о своих прозвищах знал и их не стеснялся.

— Ну Цветочек так Цветочек, — Рясий улыбнулся и оседлал табурет. — Ты уж прости ребят, лепестки тебе помяли.

Ссадаши посмотрел вниз и обнаружил, что с него содрали дорогие шёлковые одежды, оставив ему только длинную нижнюю рубашку, сейчас мокрую. И юбку, с которой, судя по тому, как свободно было в поясе, стащили ремень с дорогой бляхой. Запоздало ощутив боль в плечах, наг задрал голову и уставился на собственные руки, за которые он был подвешен на цепях к потолку. А вот с хвостом его похитители явно не знали, как поступить. Специальных цепей для змеелюдов у них не было, практики по их связыванию — тоже. Цепи просто намотали на хвост, который завязали узлом. Наверное, чтобы оковы не соскользнули. Ссадаши пошевелил конечностью, и та тяжело и неохотно ворохнулась, загремев железом. Рясий опасливо посмотрел на неё.

— А чего меня сюда притащили? — вяло удивился Ссадаши.

— Да парой слов перекинуться надо, — отмахнулся Рясий, мол, не переживай, надолго не займу. — На днях ты случайно двери перепутал и не туда в гости наведался. Припоминаешь?

— Припоминаю, — не стал отнекиваться Ссадаши.

— А потом болтать вздумал о своей же оплошности.

— Люблю над собой посмеяться, — признал слабость наг.

— Так мне знать бы хотелось, чего наболтать успел? И кому? — Рясий подался вперёд, проникновенно смотря снизу-вверх.

— Да всем, — легкомысленно отозвался Ссадаши. — Кто спрашивал, тем и сказал. А что, не надо было?

Вопрос прозвучал в очень уж издевательской манере, и натянутая любезность исчезла с лица Рясия.

— Что именно разболтал, Ромашка? Живее отвечай, — прорычал оборотень.

— Что вы хотите воспользоваться какой-то тайной императора, — Ссадаши не кочевряжился и покладисто отвечал. — А ещё описал всех присутствующих во всех подробностях.

— Всех? — сдвинул брови Рясий.

— Ага, — поддакнул наг. — И один из вас отчего-то так заинтересовался виконта… Да как же эту Мозоль зовут? Ну ищейка имперская. Аж затрепетал весь.

Против ожидаемого, вольный не напрягся, а наоборот расслабился, даже слегка улыбнулся.

— Мозоль… — хмыкнул он. — Подходящая кликуха. Ну, посмотрим, кого он по твоему описанию найдёт. Этот, если кого заподозрил, сразу щучит.

Ссадаши погрустнел, поняв, что провокация не прошла.

Странно, но сонливость всё больше и больше отступала. Действие снотворного сложно побороть, даже в самые опасные моменты, когда нужно, к примеру, сбежать от разъярённого зверя, ты ползёшь и засыпаешь на ходу. Был у Ссадаши такой опыт. А тут кровь кипела всё сильнее, от энергии буквально распирало, хотелось сотворить что-то невероятное, показать силу, удаль, разнести весь город и спасти мир! А ещё какая-то неведомая сила словно бы пыталась вырваться из его тела и особенно сильно давила на паховые пластины. Хотя… Ссадаши покосился вниз. Ещё немного и сила станет очень даже видимой.