Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - Петров Марьян - Страница 21

— Это сейчас что было? — выдохнув демонстративно шумно, скашиваю взгляд вниз, туда откуда слышен вопрос. Мой парень лежит совершенно спокойный. Совсем. Ему, как я понял, неплохо. Непонятно, но жить можно. — Ты зачем нас уронил?

Если он сейчас начнёт меня упрекать — выпорю.

— И в горе и в радости, помнишь? — голос пропал, горло перехватило, как ни стараюсь говорить громче, а дальше шёпота не могу пойти. Душу продам за поддержку. Недорого. Если она, конечно, осталась и кому-то нужна.

— Как-то с тобой только в горе получается. — Вик садится потихоньку, ненавязчиво вынуждая меня с него слезть. А я не хочу. Но приходится.

— Надо было, Бойко, выбирать кого попроще.

— Дан, я только что видел, как наш волк ускакал сквозь стену в неизвестном направлении. Напрягают эти фокусы!

Мир ненадолго темнеет. Я отключаюсь, а прихожу в себя, когда Вик трясёт меня за плечо. Перезагрузил систему, так сказать. Нервы сдали к ебеням. Если бы организм правильно не сработал — разнёс бы тут всё, и делу конец. А так ничего, ещё сидим. Чувство, правда, такое, будто самый близкий человек очень настойчиво ногтями рвёт сердце, мелкими, очень глубокими ранами, а затем сверху уксус льёт, а так ничего. Больно. Но это привычно. Теперь знаю, что Бойко не виноват.

— Могу попросить? — да что ж с голосом такое, командным лучше раздавать указания. Вик мне добродушно кивает. — Подбирай выражения. Хотя бы пока я в бешенстве.

— А ты в бешенстве? — хлопает ресницами. Как ему объяснить, что у меня мир рушится, причём не только мой, а заодно и наш?! Но Вик реально этого не понимает и не может понять, потому что в его мыслях «нас вместе» уже нет…

— Немного. — Утыкаюсь мордой в его грудь от бессилия. Ничего, потерпит. А он и терпит, видит же, что мне плохо.

— Что будем делать дальше? — мне нравится его голос, и как спокойно он это говорит. Пытается успокоить, неосознанно, это сильнее его и меня, это вшитые под кожу друг другу коды доступа к нашим телам. Именно это сейчас и нужно. Просто поговорить. — Как я понял, соединиться с волком ты мне не дашь?

— Пока нет, Вик. У нас нет права на ошибку.

— Конечно, Дань. Это я запутался, а не ты ищешь свою выгоду.

— Если скажу, что отстаиваю НАШИ интересы, а не только свои — не поверишь.

— Поверю. Наверное… когда-нибудь, если разберусь, — ворчит Бойко и отворачивается.

Нам вдвоём всегда было комфортно. Не удобно, как на диване сидеть, а именно комфортно. Не требовалось особой атрибутики, чтобы чувствовать друг друга. Тепло, заботу, страсть, привязанность, а ещё уважение. Вокруг всегда был пиздец: или его, как клещей, притаскивал Вик, или он приходил за мной. Но посиделки были неотъемлемой частью нашей жизни и ради этого, ради пары минут тишины и близости мы прошли многое. Так какого хрена сейчас всё наизнанку?..

Бойко потом не простит себе опрометчивого решения. А я всё ещё слышу в ушах хрипловатый насмешливый голос старика, который, надеясь вывести меня из себя, плеснул масла в огонь, сказав, что после соединения и принятия Виком своей судьбы, он может меня и не вспомнить. Так сказать, ему подчистят память для «нормально жить дальше». Я устал доказывать всему миру, что нормально без меня он жить не сможет. Но, видимо, не до всех дошло.

Придётся сделать всё, чтобы Виктор понял, во что его втягивают. Покажу ему настоящий мир оборотней. Я попытаюсь. И только после демонстрации, если Бойко скажет, что хочет оставаться вожаком своей озверелой стаи — приму это. Наверное…

— Дан, у тебя глаза чёрные. — Так и сидим на полу. Я медитирую, точнее жру себя, а Вик рассматривает, как давлюсь самим собой. Зрелище и правда так себе. — Жутковато. — А я улыбаюсь. — Сделай, как было, а?..

Растираю лицо и с трудом, почти за шкварник, затаскиваю в себя демона, он упирается, психует, и просит дать ему наиграться, но я непреклонен. Мир снова становится цветным, а не чёрно-белым. Это немного отвлекает от размышлений.

— На повестке два вопроса: где волк и как нам его искать? — задаёт вопросы, которые кажутся очевидными, но не совсем правильными.

— Его не надо искать, он сам нас найдёт, когда почувствует твою нужду в нём. Лучше озадачимся тем, как отсюда выбраться, и желательно туда, куда я задумал.

— А куда ты задумал?.. — интерес, смешанный с лёгким недоверием. Вик всегда был любопытным, а ещё никогда не проходил мимо того, во что можно хорошенько вляпаться. Мы так и познакомились. И природа его такова! Значит, и сейчас не отступит.

Встаю на ноги, тяну ему руку. Хватается и позволяет себя поднять. Сейчас, главное, без паники…

— Закрой глаза по-хорошему, — прошу на удивление нежно, Вик так забавно смущается, ненадолго сделав груз ответственности легче. Закрывает. Так по-детски доверчиво, борясь с упрямством, но закрывает. Что пытается себе доказать? Что смелый? Так мог бы у меня спросить, и так бы подтвердил. Но вместо того, чтобы осуществить задуманное, тянусь к нему и прижимаюсь к губам.

Быстрый поцелуй, даже без языка, но и этого иногда так много. Пусть как ритуал моего нетерпения. Отстраняюсь спустя секунду, дышу через раз, как пацан сопливый на первом свидании, улыбку хрен проглотишь. Вик глаза не открывает — видеть не хочет блядскую демоническую физиономию или окончательно отдаёт бразды правления в мои руки, и очень надеюсь, это не прощальный подарок.

— И как нам ЭТО поможет? — а вот стебаться его научил я! Вику, правда, не идёт это так, как мне, но улыбаюсь всё равно.

— Никак, это я опять для себя, — беру его за плечи, Бойко ладонями упирается мне в пресс. — А теперь действительно не открывай, пока не скажу.

В следующую секунду дверь за нашими спинами распахивается, и мы вываливаемся в неё, но падения не следует, ибо и пространство вокруг избы изменилось. Теперь это вроде камеры, в которой собраны разного вида твари, те, которым места в нашем мире нет. Но нет ещё такого существа, которое могло бы меня остановить.

Моё тело меняется, теряя человеческий вид. Вик это чувствует, крепче вцепляется в мою одежду, зажмуривается до искр в глазах, пока прорываемся сквозь сумрак. Попытки ударов беру на себя — пара царапин затягивается сразу. Здесь обитают низшие формы жизни, хоть и агрессивные, но того, кто мог бы быть угрозой — нет. Оборотня схватил за плечи намертво, никто не сможет ему причинить вред. Я не позволю. Даже себе…

Секунда — дело, и жёстко прикладываюсь спиной о землю. В этот раз сверху Вик, и как неудачно его колено прилетает в пах. Складываюсь пополам, прикусываю жало, чтобы не распугать все окрестности, и возвращаюсь в себя.

— Глаза можно открыть. — Бойко лежит на локтях и верхней частью торса — на мне. — Удобненько? — подмигиваю, его как ветром сдувает. — И кстати, это был не стояк, а сигареты!

— Мы где, Дан? — Отряхивается, расправляет одежду. А я ещё полежу. Голова кружится, неба не вижу, только серую грязную вату сверху, свалявшуюся в плотную массу, тяну к ней руку, но достать не могу.

— Добро пожаловать домой! — раскидываю руки, демонстрируя окрестности Салана во всей красе! Осенние полуголые деревья с тяжёлой влажной листвой в сторожевом кольце хвойных великанов, грязь вокруг после дождя со снегом (это мы ещё удачно упали на мшистый пригорок). Дятлы долбятся, словно спасают весь мир, сквозняк плетёт косы из ветра между деревьев — красота. Вот и у меня такая же кислая морда была, когда мне сказали, что жить тут придётся. — Хотя не, — глаза перестают слезиться, и я смог присмотреться, — кажись, промахнулись.

Ничего не происходит просто так. Это я уже понял. Скорее всего, кто-то отчаянно не хочет пускать нас домой. Боится, что именно там Вик может вырвать себе часть воспоминаний? Но пока оно и к лучшему. Хочу сам разобраться в происходящем. Понял вдруг: только вернуть всё назад — мало, надо ещё найти ту тварь, которая всё придумала, и убить. На этом холме закопать. Красиво тут! Хорошо будет лежать!

Достаю мобильный — удивительно, что работает — и сверяюсь с координатами. Радоваться или нет — ещё не решил. Но парой километров левее так удачно находится оперативный центр Кемерова, которым управляет не кто иной, как мой друг Славка! Хотя… посвяти его в суть проблемы, и он будет первым, кто засунет Вика в… Ви… волка и всё мне испортит.