Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - Петров Марьян - Страница 33

— Простуду здесь не лечат, — голос у пацана хриплый, прокуренный, никак не вяжется с наивной юной внешностью. Прищуриваюсь. Сканирую насквозь. Он под моим взглядом ёжится, как я от его совсем недавно.

— А от чего тут лечат? — оказывается голос сорван. Ночь была жаркой. Не удивлюсь, если Бойко ломанулся в моё сознание и, сам находясь на грани безумия, пытался меня увести, почувствовав опасность. Хотя, может, я только хочу в это верить.

— Здесь не лечат. — Он подаёт руку и помогает мне встать. Ниже на полголовы, килограмм пятьдесят пять весит, не больше. Снесу одной левой, а бить не хочется. — Здесь изучают.

Полотенце перекочевывает из моих рук в его. Жёсткая ткань проходится мне по груди и голове. Движения точные, отработанные, так собак вытирают после мойки. Двоякое ощущение.

— Соседа моего заизучали смотрю…

— Нет, его доставили таким. — Забирает тряпку и отходит к противоположной стене. Белая роба. Всё здесь слишком белое. Фальшивая чистота.

— Оклемается?.. — безразличие показывать я умею. Но этот пытливый взгляд… насквозь видит. И даже знаю почему. От этого понимания грустно и весело одновременно. Пацан — полукровка, видит природу неча. Встречал таких, но это редкость.

— Без шансов, — мотает головой. — Его искусственно поддерживают. Мозг не работает. Это почти коматозное состояние.

— Тогда зачем он здесь? — Заорать бы. Да просто так. Чтобы окончательно голос сорвать и замолчать уже насовсем, и мысли бы заткнуть, но они вопят и жалят взбесившимися пчёлами, каждая — то в сердце, то по нервам.

— Мне не сказали. Лежит — значит, нужен. Ты же за ним пришёл, да?.. — Меня прошибает пот. Ухмыляюсь. А хули теперь вокруг ходить. Не чувствую от него угрозу. Совсем. Состояние схожее с доверием, но чем оно вызвано — неясно. Вижу его впервые. Это точно. С ним что-то не так. Этот полукровка методично и без давления с моей стороны рассказывает всё, что хочу знать. То, что знает сам.

— За ним, — подтверждаю без ненужной игры. Парень не меняется в лице. — Ты мне поможешь?.. — мотает головой. — Так нравится своя работа?

— Так нравится жить.

— У всего есть цена, — напоминаю простую истину, он усмехается, знакомая мимика… Опять кольнуло. Да что за ерунда!

— Моя цена тебя не устроит, Даниил.

Сверяется с часами, закрытыми пластиковой защитой, хмурит тонкие брови и озирается, как будто время вышло, и за ним пришли.

— Но она есть, и это мой шанс. Озвучишь? — говорю спокойно, а у самого мурашки по рукам то ли от холода, то ли от нехорошего предчувствия, но они кружат по телу и дёргают спину — не устоять спокойно.

Ответ меня поражает настолько сильно, что вводит в ступор, пока он уходит, и даже после, когда остаюсь в полном одиночестве. Вроде простая просьба: «Трахни меня», — а меня всего наизнанку вывернуло. И это эгоистичное брошенное на ходу: «Подумай…» — как серпом по яйцам. А хули тут думать?! Варианта два: меня держат в этих стенах, пока бате не надоест, и он не приведёт сюда Управление и волков. Соврать, что вожака удерживают тут силой — как не хуй делать. Славка подыграет, а потом выяснится, что Вика тут и нет, но спасибо, что спасли. На это уйдёт слишком много времени, и вожак может пострадать сильнее, да и точную цель удержания тут Макса я не знаю, но понимаю отчётливо: без Виктора ему пиздец. И второй вариант — трахнуть мальчишку. Но тут меня повторно скручивает. Что может быть проще? Для инкуба. Для меня. Но… Снова это надоевшее «но», преследующее меня всю жизнь. Не смогу на него залезть. Что-то сильное отталкивает от него, как брошенный об стену мяч летит в противоположную сторону, так и меня отбрасывает, только подумаю о сексе с ним. Это что-то… первобытное. Достать бы его кровь, чтобы понять. Кольнувшая догадка прибавляет сил, но не уверенности. Мне нужно на свободу, нужно найти Дэя. Точнее, демон сам за мной придёт, узнав, где теперь вампир. Я хочу знать, где и как он удерживает Вика, и попытаюсь помочь не натворить ещё больших бед. Нет, костьми лягу, чтобы Вик и Макс встали на ноги, но… не таким путём.

Обезоруженный новым откровением, опускаюсь на свою кровать. На автомате переодеваюсь в сухие брюки, сложенные аккуратно на простыне, и берусь за голову. Пытаюсь почувствовать Бойко, но натыкаюсь на глухую стену. Препарат почти полностью выжжен, а значит, связь с волками меньше. Сыворотка, влитая батей, была из крови Вика, он единственный в мире, кто может лечить подобное безумие. Я бы сейчас принял ещё пару шприцов, чтобы хоть немного переключиться.

Раньше я бы забил на всё, несясь по головам, ради достижения цели, а тут — как отшептало. Хочу закрыться от всех.

— Дэй чувствует то же самое, да, Макс? — присаживаюсь на корточки перед вампиром, беру в ладонь его тонкую руку с полупрозрачной кожей, под которой вижу каждую вену с поступающим в них через трубки раствором. — Он поэтому тебя отдал сюда?.. Поэтому сошёл с ума, объявив всем войну? — Макс молчит, а я, едва касаясь, глажу его ладонь. — Всё наладится. Я тебе обещаю. Мы с тобой не можем подвести тех, кто нам предан. Только продержись ещё немного.

«Ещё немного» затягивается на часы ожидания. Артём не приходит, дверь замурована наглухо и без своих сил, так и не вернувшихся ко мне, её вынести не смогу при всём желании. Чем больше хожу, тем больше кружится голова. Замечаю, что размышляя об одном и находясь в каком-то углу комнаты, вдруг оказываюсь совершенно в другом месте, как будто что-то отключает или пытается отключить мне память. Зеркала нет, да я и так знаю — выгляжу как конченный наркоман и чувствую себя так же. Улыбаюсь. К общей ломке прибавляется ещё и голод. Вообще супер!

Вскоре меняют освещение с дневного на тусклый свет, даже день тут ненастоящий. Какое время суток снаружи, не смог определить. Зато хорошо различаю голоса и лица вошедших. Правда, когда их увидел, они уже стояли передо мной. Момент их появления выпал из памяти. Кто-то очень настойчиво пытается стереть мои воспоминания и, готов поклясться, капельницу мне вливали именно за этим. Ведь если нет воспоминаний, то и идти некуда, и мстить не за что — очень удобно.

— Вячеслав, познакомьтесь, это наш новый образцовый пациент — Даниил! У него удивительная способность усиливать действия препаратов в два раза, потрясающе, правда?! — плывущим взглядом плавно стекаю с Владиленыча на… и тут-то силы находятся! И желание вмазать. Да и вообще — выносит. Злость, ярость, обида, боль… Провал в памяти, морда в пол, заломленные руки и укол в жопу, который, скорее всего, мой сломанный организм сожрёт с аппетитом, адаптирует под меня и то, что может навредить — нейтрализует.

— Он ещё обживается. — Не иначе, как такое поведение здесь норма… раз на мой выброс не отреагировали серьёзно, значит, неподчинение давят с лёгкостью, ох, как это нехорошо.

— Что за вид?.. — От одного звука этого голоса, холодного и высокомерного, в полной мере характеризующего весь свой вид — гномов, меня адреналином глушит. — Опять полукровка?

— Это мы пока выясняем, — главврач — сама деликатность. — Анализы переданы в лабораторию, через пару часов мы всё узнаем.

Мне — пиздец…

По глазам Артёма вижу — он тоже это понял.

Славка носком ботинка поднимает мне лицо и заставляет посмотреть на себя. Что этот змей тут делает, пока не знаю, но всю информацию выведаю по крупицам, скорее всего, пытками. Да, точно пытками! Он кривится и убирает ногу, моё лицо падает обратно. Очень хочется улыбнуться, но не могу: левую сторону парализует. Зато в правой на кончиках пальцев теплится моя сила.

— Этого пока не трогай, — привык слышать от друга беспокойство и заботу, но сейчас это были не они, а алчность и корыстный расчёт. — Оставь его мне.

— О, вы наконец решили присоединиться к нашей работе?.. Честно признаюсь, этот экземпляр я присматривал себе, но для нашего спонсора — всё только самое лучшее!

Хуй в руль тебе, скотина, и провернуть три раза!

Артём делает пометки в карточке, пальцы у него дрожат. Хоть кто-то в этих белых стенах за меня переживает, надеюсь на это. Славка, безразлично кивая на изощрения Владиленыча, строчит в телефоне, а после выдыхает и опускает руку со смартом вниз. Он отвечает врачу, предлагает обсудить условия дальнейшего сотрудничества, а я всё перечитываю сообщение с его телефона повернутое ко мне: «Только дёрнись без моего приказа — убью, дрянь!» Ага, сел и жду. Никому не доверять — это девиз по жизни, против него не попрёшь.