Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - Петров Марьян - Страница 8

Дан вышел с Демоном покурить, а я остался с вампиром. Хотел сквозануть следом, но голос Макса остановил, даже силы нашлись приказывать.

— Вик, у меня очень мало времени. Так жить я не хочу. Да и хрен бы со мной… Но Дэймон гробит себя, продлевая мою агонию. Взвалил все общие грехи и рвёт жилы, но… результат очевиден, — он заговорил тише, вынуждая меня сделать шаг вперёд. — Вы с Даном дважды прошли через подобное, но совпали по всем точкам и… И чёрт побери, как же больно видеть, как сам становишься петлёй на шее дорогого существа. Спроси — не вспомню, почему им стал Дэй, но с ним я поверил, что между разными по природе нечами возникает сильная безусловная привязанность. Сейчас же уверен — это билет в один конец. Природа нас расчётливо сводит и связывает, чтобы потом смести с лица земли. Каждый вид хранит свои правила, традиции, законы, табу. Те, кто лезет на баррикады, горит ярко, но недолговечно.

— Я никуда не лез! — вырывается само. Этот парень наверняка понимает — стыд меня замучает в последнюю очередь.

— Ты забываешь прошлую жизнь, Вик. Не знаю, каким силам это нужно, но скоро будешь свободен. Выбор таким, как мы, предоставляется нечасто, поэтому хорошенько подумай, а стоит ли отказываться. — Собеседник прикрывает глаза. Жалость одинаково унижает и жалеющего и того, кто вызвал это чувство. Поэтому закатываю ворот водолазки и наклоняюсь к вампиру, он вздрагивает, но отшатнуться у него нет сил.

— Обещаю, что свой шанс не проебу. — Макс улыбается, верхние клыки чуть удлиняются, выдавая голод. Жадно сглатывает, глядя на мою шею, на бьющийся пульс в крупной вене. — Пей! — теперь приказываю я. Не знаю, какая вожжа попала мне под хвост, но раз предлагают отныне делать выбор самому, начну самовольничать. Второй раз вампиру не нужно повторять: кусает больно, почти вгрызается. Специально поворачиваю голову так, чтобы он сразу добрался до наружной ярёмной вены и челюсть себе не вывихнул. Выглядит Макс жутко, но я себя в трансформации не видел, может, тварь почище этой. Звуки тоже описывать не буду — не для слабонервной публики. Ощущение, что тебя, как бутылку с кровью, выпивают по глотку, вызывает озноб и запоздалую оторопь: «Ну ты и дурило, не сказать бы хуже!» Макс вынимает клыки, проходясь языком по ранкам, снимая боль и дискомфорт. Мы снова встречаемся глазами.

— Наш небольшой секрет скоро исчезнет вместе со мной. Но так приятно снова почувствовать себя… живым! — вампир падает в подушки, на скулах горят два ярких румяных пятна, под серой кожей проступает сетка кровеносных сосудов. Он погружён в то состояние, другим существам недоступное, такое, что сродни сильнейшему оргазму. Возможно… Демон скрутит мне голову с плеч за произошедшее, но отчитываться я не собираюсь. Демон… в это даже поверить сложно. Парня ещё немного пробирает, потом мертвенная бледность опять растекается по кожному покрову, глаза тускнеют, и блаженная улыбка тает без следа. Снова вижу останки, в которых что-то ещё осталось и цепляется взглядом за облупленные стены.

А снаружи тоже творится что-то похожее, аж стены халупы дрожат. Дан выскакивает в моей нагретой телом куртке, а его «стеклянную» кожанку даже в мыслях мерить холодно. Поэтому выхожу без верхней одежды, ветер неприятно студит кожу, но терпимо. Дан и Демон взвинчены так, что никто меня пристально не изучает, ни одно предчувствие не царапает. Мне-то на руку, а то нервы у самого пиздец как звенят, а должно быть всё побоку. Вот только ни один, ни второй не понимают, что орут друг на друга на непонятном языке. Глаза Демона — бездонная пропасть, и из неё вот-вот вырвется тьма. Всё-таки я не просто так в спецназе Соло числюсь… числился. Потому друзей особо и не завожу, чтобы не прикипеть сердцем. Потом терять тяжелее… Вот и Дэй Макса отпустить в забвение не может, в результате страдают оба. А Дан… пытается вернуть наше призрачное прошлое, вернее, разобраться, почему сбилась программа. Но в его благие намерения верится с трудом, чую подвох и уверен — чутьё меня в этот раз не подводит.

Спальное место одно на двоих. Что я валетом и вповалку с пацанами из стаи не спал? Если честно… и этого не помню. Но ложусь на свой матрас сразу, одеяло отдав Дану, такое впечатление, что он всегда мёрзнет. А у меня же температура тела выше… Блин, прохладно! Видимо, во мне действительно всё меняется, укрываюсь курткой. Тепло из протопленной большой комнаты через разбухшую дверь к нам и не собирается. Дан нервничает, психует, я понимаю почему, стараюсь понять — не конченая же сволочь. Когда он всё же принимает горизонтальное положение и касается меня плечом, то начинает дрожать. Наверное, я должен отреагировать так же, но увы! Даже когда он на губы мои смотрит неотрывно, расчёсывая свою метку, ничего слева не дрогает. Интересный, не спорю, привыкаю, но пока это всё. Дан спрашивает про вампира — по глазам вижу, даже не надеясь получить ответ. Тогда и поинтересовался про доверие… А я что, обязан доверять? На минутку за ним в этот затерянный уголок и потащился на доверии, ведь ответы и мне ох как нужны.

«Могу ли я уйти? Один и куда захочу?» — почти готово слететь с губ, но этот Бес блокирует удар.

— Ты спать очень хочешь? — пихает меня в бок и просит полночи подежурить. Как будто есть другой вариант. В доме, где живут отчаявшийся Демон и догорающий Вампир, так просто не поспишь. А вот Дан нуждается в отдыхе. Все мои познания о нём расплывчаты. Но он точно непростой человек. И по видимости, этому «Бесу» с лихвой хватает моей неосведомлённости, чтобы держать нейтралитет и не выдавать себя. На демона не похож, но есть в нём что-то… опасное.

Вертится, как чёрт на сковородке, просит, нет, приказывает взять себя за руку. Рычу ему, чтобы спал наконец, чуть не добавляю «а то укушу» — сдерживаюсь, ему бы точно захотелось меня и дальше позлить…

 — Как надо умудриться в такого мудака влюбиться?! — блин, я краснею. — Я же тебя не отсосать попросил…

Решаю ему подыграть, но убедительно не смог, хотя он и в мою плохую игру чуть не вцепляется. Угораздило же нахуевертить таких дел в гоне?! И метку мужику влепить. Вампир, кстати, сказал, мы дважды могли погибнуть, но провидение спасло, потому что совпали… Истинные? Бред! Бред…

— СПИ!

В нём опять что-то разбивается на осколки, медленно отмирая, слышу этот хруст, но сделать ничего не могу. Дан играет честно. Пока! Козыри не достаёт, а они у него наверняка под рукой. Пусть поспит, я отдохнул мало-мальски и будить его до утра не стал.

За стенами звенит тишина, но потом я понимаю — мы словно под водой, ощущается лишь вибрация от пола. И кажется, за пределами комнаты беснуется буря или Демон вспарывает когтями пространство и время. Пришлось прикрыть глаза, но без сна. Так… Лишь обмануть заглядывающую мне в лицо темноту. Она слегка касается щёк, пытается напомнить, как холодна и шелковиста, будто невидимая паучья сеть. Мозг опять пытаются вскрыть. Две отрывистых мысли, как вспыхнувшие и сгоревшие в пламени свечи мотыльки.

«Салан! Вожак!» Что за Салан? Голос детский, но не умоляющий, а очень твёрдый. Лицо округлое с пуговкой носа и зеленющими большими глазами. Волчья Пифия! Я и её забыл, но узнаю при встрече обязательно. Пальцы Дана согрелись в моей руке, пытаюсь отпустить — он сжимает сильнее. Понимаю — утонет в собственном сне, не выберется, поэтому оставляю попытки отдалиться сейчас и уйти. В конце концов, надо ему помочь, а то свихнётся, как эти… друзья детства. Вампир сказал, я могу выбрать нормальную жизнь, именно этого и хочется всё больше и больше.

Рассвет почувствовал. Нутро скрутило. Отзвук зверя во мне срезонировал с тревогой. Гляжу в грязное окно и понимаю, что не беспочвенно. Утро пробивается кровавым высверком, пачкая алым покрывало облаков. Настораживаюсь, волка чую — живой, но издёрганный. Вот перед кем я виноват, зверя нужно было сразу отпустить, не держать рядом. Прошедшая ночь попыталась обострить мои животные инстинкты, но у неё получилось лишь пробудить охотника. Кто-то или что-то вычистили мои память, кровь и навыки, но… человек наконец вдохнул полной грудью, не страшась полной Луны. Дан просыпается и выговаривает мне по полной, только это не досадует. Вообще не понимаю, как он держится в таком адском круге. Вода — это самое меньшее и человеческое, что могу предложить.