Стреломант 4 (СИ) - Лекс Эл - Страница 9

Правда были и факты против этой теории — например, то, что Драйз каким-то образом оказался среди беглых реадизайнеров, вместо того чтобы присоединиться к управлению во время операции. Я расспросил Чел о том, как они встретились — оказалось, что уже в лесу, то есть, Драйз не мог целенаправленно внедриться в группу, чтобы потом привести ее к своим людям. Он банально не знал, что какая-то группа существует.

Зато эта теория легко объясняла, для чего он рассказал мне про подземный ход — чтобы мы оказались там в ловушке как крысы, и нас легко можно было взять голыми руками. Правда для выполнения этого хитрого плана сначала надо, чтобы люди управления знали о лазе тоже — ну да кто поручится за то, что слова Драйза насчет "пары человек, знающих о ходе" — правда? Может, об этом лазе разве что в утренних газетах не пишут?

Я размышлял о личности коменданта, глядя на него сквозь заново разведенный огонь. Студенты, насадив принесенное мясо на зеленые упругие веточки, жарили его над углями, которые я отдельно отгреб в кучу, переговариваясь и даже улыбаясь. При виде еды они заметно оживились, а когда по полянке поплыл дразнящий запах жареного мяса — вовсе повеселели. Кто-то жарил свою порцию почти до углей, те, а кто считал свою порцию уже достаточно прожаренной, — в том числе и Драйз, — ели. Это позволяло мне смотреть на него и заново узнавать все повадки этого человека, меньше опасаясь за то, что он заметит мой интерес — мясо плюс огонь, скрывающий мой взгляд были на моей стороне.

Второй вариант — Драйз работает на заговорщиков. Этот вариант вызывает еще больше вопросов и выглядит еще менее реалистичным, но совсем сбрасывать его со счетов не стоит тоже. Последние несколько недель моей жизни ясно дали понять, что зачастую происходят вещи, которые кажутся совершенно невероятными до того самого момента, пока не произойдут. Насколько бы малой ни была вероятность того, что реадизайнеры-заговорщики зачем-то возьмут в свой заговор простого человека, поставят его на место коменданта, чтобы он после этого влился в группу беглых реадизайнеров, отказавшихся принимать участие в заговоре (опять же — зачем?), такая вероятность существовала.

Значит, что при первом варианте, что при втором, мы идем в ловушку. Только во втором варианте мы окажемся в ней позже, и еще не известно, что она из себя будет представлять. Именно поэтому я и хотел максимум работы выполнить в одиночку — чтобы в случае чего, в опасности оказался один только я. Выбираться из щекотливой ситуации намного проще в одиночку, нежели когда у тебя еще балласт из десятка человек.

Был, конечно, еще и третий вариант — что Драйз действительно тот, за кого себя выдает. Просто человек, устроившийся на работу комендантом, не имеющий ничего общего ни с одной стороной конфликта и предлагающий искреннюю помощь. В этот вариант хотелось верить больше всего, но червячок сомнения все равно точил меня — слишком уж внутренний мир толстяка расходился с его внешностью, слишком уж достоверно он строил из себя того, кем не является.

Прямо сейчас он сидит и зубами снимает с прутика куски мяса, жует их и прямо с набитым ртом рассказывает Мартен какую-то историю. Смешную, судя по тому, как она смеется, прикрывая рот поврежденной рукой.

Острый аналитический ум снова спрятался в ножны из жира и добродушия и никто, кроме меня, не знал, что он там вообще есть. По крайней мере, никто из сидящих здесь.

Поэтому, когда я тихо, чтобы услышали только сидящие рядом Чел и Ника, попросил приглядеть завтра за Драйзом, и убить его без раздумий, едва только он выкинет хоть что-то, хоть отдаленно похожее на странность, они посмотрели на меня так, словно я предложил им покормить с рук стаю скопий.

— Ты это серьезно? — шепотом осведомилась Ника, осуждающе глядя на меня.

— Абсолютно. — серьезно ответил я. — Давайте я не буду сейчас уходить в подробности, это не та тема, которую следует обсуждать в куче лишних ушей.

Чел хихикнула при этих словах, но я ожег ее взглядом, и она снова приняла вид внимательно слушающей отличницы.

— Давайте вы мне просто поверите, что Драйз не тот человек, каким кажется. — продолжил я. — И он действительно может представлять опасность.

— Да он же увалень! — Ника не удержалась и всплеснула руками. — Единственная опасность, которую он может представлять — это если он упадет на тебя! Да и то — всегда можно убежать!

Ника говорила, как всегда, эмоционально, но, к счастью, тихо. Настолько тихо, что даже Чел, сидящая неподалеку, явно слышала все не лучшим образом и потому подвинулась ближе, касаясь одной коленкой меня, а другой — Нику. Некоторые студенты бросили на наш шушукающийся треугольник любопытные взгляды, но тут же вернулись к своему ужину.

— Я не имел в виду прямую опасность. — ответил я Нике. — Хотя и ее со счетов сбрасывать не стоит тоже. В конце концов, если он например тебя тупо схватит и будет держать — что ты ему противопоставишь?

— По яйцам пну. — фыркнула Ника. — Хотя нет, к ним еще хрен пробьешься.

— Вот именно. — усмехнулся я. — Так что будьте хорошими девочками, послушайтесь меня. Я пока не знаю, что на самом деле представляет из себя этот человек, а это уже повод для того, чтобы заочно считать его опасным.

— Хочешь сказать, у него есть скрытые мотивы, стало быть?

— Не хочу. — я помотал головой. — Очень не хочу. Но придется.

Я уже вкратце выложил им план на завтрашний день, и ожидаемо получил порцию фырканья от Ники и непонимания от Чел. Им обеим план не понравился, но через минуту объяснений они согласились, что это самый верный способ выжить и свалить из академии. Пусть даже его верность измеряется парой процентов, это все равно больше чем стремящаяся к нулю вероятность добраться до населенного пункта пешком.

К сожалению, я не мог себе позволить идти в одиночку. Как минимум, в лаз мы должны войти вместе, и дойти до административного блока — тоже. Когда я, уже в одиночку, проникну в комнату видеонаблюдения и выясню, где находятся машины, я неминуемо подниму тревогу. Иллюзий на этот счет я не строил — залезть в логово скопий в надежде, что не заметят, может только дурак, или тот, кто не знает их повадок.

Дураком я себя не считал, и повадки своих "скопий" знал весьма неплохо, поэтому прекрасно понимал — незамеченным я не останусь. Это было бы возможно провернуть, если бы я пошел по трупам, убивая каждого встречного просто для того, чтобы он не обернулся в неподходящий момент и не увидел меня, но этого я делать не собирался. Как минимум, у меня банально не хватит праны на то, чтобы застрелить всех, кто мне попадется. По моим прикидкам, в шпиле должно быть никак не меньше пятнадцати человек, а, скорее, даже больше — двадцать, тридцать, сорок. Не говоря уже о том, что мне могут попасться Иллюзионисты, попытки вывести из строя которых — отдельный вид мазохизма.

Говоря откровенно, даже до комнаты видеонаблюдения я смогу добраться незамеченным только в случае, если меня специально не будут замечать. Однако даже если это дело и выгорит, еще надо будет спуститься обратно, а это тот же самый путь только в другом направлении, и уменьшение секретности нашей операции вдвое.

Поэтому совершенно исключено, чтобы все остальные находились в этот момент где-то далеко — они просто не успеют добраться до меня раньше, чем поднимется полноценная тревога, и на нас двинутся вооруженные перегруппировавшиеся солдаты.

Нет, ребята должны быть рядом. Настолько рядом, чтобы в идеале сорваться к машинам даже раньше, чем я к ним спущусь. Такой возможности, конечно, тоже нет — телефоны по-прежнему не ловили сеть, так что вариант оставался один-единственный — спуститься к группе, забрать ее из подземного хода и уже все вместе отправиться к машинам, скорее всего, попутно отбиваясь от случайного, но ежеминутно нарастающего и обретающего упорядоченность сопротивления.

И именно тот момент, когда я уйду в шпиль, оставив группу под землей, и будет критическим и поворотным. Момент, когда Драйз либо сделает какую-то гадость, тем или иным способом дав понять управлению, где мы находимся и что собираемся сделать, либо не сделает.