Как приготовить дракона (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 3

— Так, не расходимся, — приказала я. — Если уважаемому исконнику приспичило поголодать — его право. Зря я, что ли, полдня готовила? Все к столу!

Жаркое уминали за милую душу, но, поостыв, я все же отрезала хороший кусок герену. Пусть первое знакомство не задалось, но я не собиралась отступать от плана. Полив запеченные ребрышки клюквенным соусом, я вынула из печки горшочек с томленым картофелем и грибами. Устроив все на поднос, добавила блюдце с маринованными огурчиками и чесноком, чашку с фирменным морсом, два ломтя свежего ржаного хлеба…

— Ты отнес его чемоданы? — спросила я у Виктора, который составлял грязную посуду в таз.

— Отнес, — кивнул Виктор. — Он там лежит и страдает. На меня и не посмотрел.

— Хам, — с раздражением повторила я, осознав, что больше всего меня задело равнодушие герена.

Не то, чтобы я была такой уж красавицей, но привыкла, что при взгляде на меня мужчины смягчаются, приосаниваются и начинают подкручивать усы. А у этого Шпифонтейна и усов-то не было! Весь такой гладко выбритый, причесанный, словно вылизанный весь... Не должен быть мужчина таким ухоженным и красивым! Что тогда остается нам, женщинам?

Я потерла запястье, словно бы хранившее прикосновение герена, и еще раз осмотрела блюда, внезапно подумав, что и они, возможно, не дотягивают до высоких столичных стандартов.

— Заменишь меня? — попросила я, и Виктор, кивнув, пошел за стойку.

А я, взяв увесистый поднос, поднялась по лестнице, постучала и, толкнув дверь попой, вошла в комнату. Гарольд Шпифонтейн, прикрыв глаза, лежал на кровати, а гусь, которого я крутила из полотенца добрых полчаса, валялся на полу, отброшенный безжалостной рукой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌— Ужин, — сухо сказала я.

Поставив поднос на столик у камина и усадив гуся на стул, я ушла, хлопнув дверью.

Гарри приоткрыл глаза и посмотрел на еду, оставленную трактирщицей. Девушка, которая видно и есть та самая Кэти, оказалась очень миленькой. Невысокая, аппетитная, вся такая чистенькая, словно с картинки, золотисто-рыжие волосы заплетены в косы и уложены на затылке, но упрямые кудряшки выбивались на висках и надо лбом. Она предупредила о низкой балке, но он не слушал, занятый своими мыслями, и потом так искренне всполошилась, словно бы и правда волновалась о нем.

Вряд ли кого-то в столице взволновал или огорчил его отъезд. Быть может, Руальда вздохнет одинокой ночью, но, скорее всего, она нашла ему замену, когда еще не улеглась пыль от колес его экипажа.

А ведь этой нелепой ссылки так легко было избежать…

Огурчики пахли на всю комнату, вытесняя мысли и о Руальде, и о подлом Петере, и о Владыке, который не захотел понять его щекотливую ситуацию и просто отослал Гарри с глаз долой. Было совершенно невозможно страдать в одной комнате с этими коварными огурцами… И ладно если б они одни! Остальные блюда пахли и выглядели не менее соблазнительно. По румяным ребрышкам стекала густая красноватая подлива, хлеб будто нарочно повернули к нему хрустящей корочкой, а глиняная кружка запотела от чего бы там в нее не налили.

Кэти старалась, готовила, тащила это все наверх. Будет невежливо хотя бы не попробовать.

Вздохнув, Гарри сел, глядя на искушение, а потом и вовсе встал, подошел к столу и стянул один огурчик.

Захрустев, он зажмурился от удовольствия и, уже не сомневаясь, опустился в удобное кресло и снял крышку с горшочка. Аромат грибов и картофеля рванул вверх, и рот наполнился слюной от предвкушения удовольствия.

Покончив с едой, Гарри сыто отвалился от стола и выдохнул, благосклонно глядя на гуся из полотенца, который почему-то оказался на стуле напротив. Кормили тут, надо признать, божественно. Даже его тоска куда-то ушла, сменившись твердым желанием решить возникшую проблему. Дракон он, в конце концов, или нет?

В столице за каждым шагом исконников следили и репортеры, и светские сплетники, и просто зеваки. Здесь же, в Кастрюльках, он может творить что угодно, не опасаясь, что это станет известно Владыке. Он проведет этот месяц с пользой, а потом утрет нос всем недоброжелателям, вернувшись в столицу и наглядно продемонстрировав, что все слухи, распускаемые про него, — подлая ложь.

Поднявшись с кресла, Гарри открыл дверь в углу и обнаружил ванную комнату. Здесь было довольно скромно, но опрятно: вместительная чугунная ванна, блестящий кран. Не особенно веря в удачу, Гарри крутанул один из вентилей, и от струи воды повалил пар.

Быстро бросив одежду, пропахшую потом, лошадьми и забулдыгой кучером, Гарри влез в ванну и, вытянув ноги, устроил голову на мягкой подушечке из светлой кожи. Заметив шнурок на стене, задумался ненадолго и потянул. Если сейчас та рыжуля еще и потрет ему спину, которая зудела сильнее, чем обычно, он снимет все претензии к Лохушкам.

А может, удастся уговорить селяночку на что-нибудь еще? Ванна большая, а он совсем не против потесниться.

Теплая вода смывала усталость с его тела, и Гарри закрыл глаза, наслаждаясь и предвкушая еще большее удовольствие. Дверь скрипнула, и он лениво выпростал руки на края ванны. Сейчас главное не спугнуть. Действовать осторожно и аккуратно.

Он повернул голову, нежно улыбаясь, и дернулся от неожиданности так, что вода плеснулась за бортик. Выпрямившись, Гарри уставился на мужика, который загораживал дверной проем.

— Зачем трезвонил? — угрюмо и без малейшего почтения спросил мужик. — Вода вроде есть, мыло на полке. Чего надо?

— А вы, собственно, кто? — поинтересовался Гарри.

Бритый почти наголо, выцветшая полосатая майка без рукавов обтягивает мощный торс, на правом плече наколка с непонятными завитушками.

— Работаю тут, — без особой охоты ответил здоровяк. — Полотенце, что ли, принести?

— Да, — кивнул Гарри. — Полотенце.

Мужик исчез в комнате, а после явился с кривоватым гусем, встряхнул его так, что полотенце размоталось, и повесил на крючок на стене. Посмотрев на Гарри с мрачной угрозой, которая, видимо, должна была отбить всякую охоту звонить в колокольчик, мужик шагнул к дверям, но, передумав, развернулся и склонился к ванне, опершись на бортик.

— Давай сразу проясним, — проникновенно сказал он. — Если полезешь к Катьке, я тебе все пальцы переломаю, один за одним. Усек?

— Отец, что ли? — уточнил Гарри.

— Нет, — ответил мужик. — Но это ничего не меняет.

Выпрямившись, он указал двумя пальцами сперва себе в глаза, а затем на Гарри и наконец ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Деревня, — процедил Гарри, а потом взял с полки мыло.

Пахло оно без особых изысков, но было увесистым и без прилипших волос. Пойдет.

Таверна опустела, Виктор закрыл дверь за последним посетителем и теперь гремел на кухне посудой, Мила, моя помощница, уже ушла домой, и я, вынув припрятанную под стойкой книжку, устроилась на стуле в уголке.

— Сведения занятные, устрашающие и пользительные об исконных обитателях земель, вод и небес, — прочитала я и открыла страницу, заложенную веточкой петрушки.

Я уже читала эту книгу когда-то, но решила посмотреть вновь — вдруг что-то забыла. Самописной ручкой, подаренной мне Виктором на прошлый день рождения, я подчеркнула драконьи моральные качества, которые в целом были выше всяких похвал, за исключением амбициозности, тяги к любови страстной, особливо с девами, блуда не ведающими, и некоторой алчности до сокровищ, которыми драконы не желали делиться ни с кем.

— Где мне взять в Лоханках девицу, блуда не ведающую? — вслух пробормотала я.

— А ты с кем это успела погулять? — яростно выпалил Виктор, выглянув из кухни. — С кузнецом, что ли? Он же мне обещал, что…

— Да отстань ты от меня со своим кузнецом!

— Значит, Фейрех не просто так сюда шляется. Так и думал. Да я ему…

— Во-первых, это не твое дело, — резковато ответила я. — Ты мне не отец.