Стреломант. Том 5 (СИ) - Лекс Эл - Страница 18

А в тот момент я уже вскидывал лук, чтобы отправить пять стрел, по количеству противников, одну за другой в сердца этих тварей.

К счастью, меня остановили. Меня и еще нескольких ребят, которые тоже рвались в бой. Нашлись в наших рядах здравомыслящие люди, которые поняли, какую мерзкую и гнусную, а главное, с немалыми шансами на успех, провокацию, заговорщики только что провернули.

— Не вздумай. — пыхтела мне на ухо Чел, держа мою руку своими двумя. — В предыдущий раз ты отмазался от Арбитра, а сейчас чем отмажешься?

Что-то подобное шептали и остальным реадизайнерам, которые пытались кинуться в бой — Филиппу Файерсу, Киру Висла, Нике, Мартен…

Сказать, что мы вернулись в клан-холл в подавленном состоянии — значило, ничего не сказать. По сути, нас изучили, проанализировали и легко переиграли — вот что произошло. Нашли способ, как расправиться с нами, не нарушая при этом Кодекс и не вызывая на себя гнев потусторонних надсмотрщиков. Не удивлюсь, если предыдущая атака, которая, казалось бы, не имела смысла, тоже была одной из проверок для реализации этого плана.

Следующее нападение мы не смогли отбить. Мы просто на него не успели — заговорщики так быстро запалили завод по переработке нефти, что, когда мы туда прибыли, там уже нечего было спасать. Завода просто не осталось, вместо него был лишь гигантский, циклопический костер, коптящий небо кубометрами жирного черного дыма.

Отрядом овладело уныние. Персефона, которая единственная не принимала непосредственного участия в операциях и не видевшая всех этих ужасов, как могла хлопотала, пытаясь поднять мораль реадизайнеров, но все было тщетно. Мыльный пузырь самодовольства и самоуверенности лопнул, когда ребята столкнулись с суровой реальностью. Реальностью, в которой их бывшие братья и сестры действительно готовы убивать самых близких родственников. Реальностью, в которой придется убивать и их тоже.

Само собой, первая же наша неудача тут же вызвала колоссальный резонанс среди людей. Те, кто совсем недавно бубнил про то, что нас надо посадить в клетку ко всем остальным, воспряли духом и начали вопить об этом во всю мощь своих легких. Их противники ответили не менее громкими воплями о том, что невозможно всегда побеждать и надо сказать нам спасибо за то, что мы делаем хотя бы эту малость.

— И вообще, кто сказал, что это были они?!

— Что вы имеете в виду?! Очевидцы прекрасно видели на них прановые маски!

— Вот именно! Прановые маски! Не приходит в голову, что эти прановые маски могли нацепить на себя заговорщики?! Чтобы дискредитировать наших помощников?!

Ответить на это второму было нечего, и он пустил в ход кулаки, сцепившись с оппонентом в прямом эфире.

А я сцепился мыслями с идеей, которую он подкинул. Обсудил ее с Персефоной, немного поуговаривал Нику, и мы решили действовать.

На следующий день Персефона переместила меня и Нику в тот самый центр телевещания, который мы спасли несколькими днями раньше. Прямо в студию, в которой в этот момент опять шло какое-то шоу в прямом эфире.

И в этом самом прямом эфире Ника, не скрывая лицо под маской, глядя точно в камеру, заговорила на весь мир:

— Большинство из вас и так меня знают. Для остальных я представлюсь — Ника Висла, Линия Крови. Хочу официально заявить, что я являюсь участником отряда по противодействию заговорщикам — тех самых «масок», про которых вы ежедневно говорите. Мы носим маски для того, чтобы управление ноль, о котором вы все уже тоже знаете, и которое никак не признает, что мы делаем одно с ними дело, не вычислили наши личности. Но лично я больше носить маску не буду. Запомните мое лицо. Если вы увидите его в составе отряда, вы можете быть уверены — это именно наш отряд, а не кто-то другой, кто пытается нами прикинуться. С этого момента я лицо отряда и гарант того, что под масками скрываются реадизайнеры, которые не предали свои заветы и свои корни. Я Ника Висла. Запомните меня.

Речь была отрепетирована и выучена многократным повторением и заняла не больше минуты. Примерно столько по моим подсчетам заняла бы у управления попытка перехватить нас в зале записи программы, если бы они поставили себе такую цель.

Но нам никто не мешал. В студии всю эту минуту висела гробовая тишина, камеры смотрели только на Нику.

Когда мы вернулись в убежище, реадизайнеры улыбались. Мы еще не знали, почему, поэтому они отмотали передачу, которую мы прервали, чуть назад и дали нам посмотреть то, что мы пропустили.

Оказывается, после нашего исчезновения в студии начался полный хаос. Люди со зрительских трибун повалили в зал, каждый старался пролезть к камере и прокричать в нее что-то. Я разобрал только несколько лозунгов — «Слава Нике Висла!» и «Оставьте масок в покое!». Так продлилось буквально тридцать секунд, после чего шоу экстренно прервали рекламой, которая шла следующие полчаса.

Не побоюсь этих слов, мир встряхнулся после нашей выходки. Узнав, что на нашей стороне сама Ника Висла, узнав, что она жива, она не погибла, не попала в застенки управления и уж тем более — не находится среди заговорщиков, мир загудел, как растревоженный пчелиный улей. Поборники идеи поймать нас и закрыть в клетки срочно переобулись, присоединившись к своим недавним противникам и требуя, чтобы управление признало наконец имеющихся у них реадизайнеров союзниками и выпустило их на свободу, попросив помочь в конфликте с заговорщиками. Весь мир иносказательно взял вялое нерешительное управление за грудки и принялся трясти с воплями «Да сделайте вы уже что-нибудь!»

Мораль отряда снова поползла вверх. На лицах ребят снова стали проскакивать улыбки, снова стали слышаться шутки, и даже Персефона облегченно выдохнула.

Кажется, только я один понимал, что заговорщики на подобный ход конем ответят не менее коварным и изящным ходом слоном. Не могут не ответить. В соревновании коварства и подлости они явно давали нам сто, если не двести очков вперед.

Разумеется, я оказался прав почти во всем. Кроме одного. Это оказался не ход слоном.

Это оказался ход ферзем.

Началось все с того, что все закончилось.

После нашего дерзкого выступления, после нашего дерзкого заявления в прямом эфире, целых два дня в эфире была тишь да гладь. Заговорщики то ли притаились, то ли немного охренели с нашей дерзости и теперь коллегиально решали, что делать и как нам ответить — я не знаю. Главное, что мы про них не слышали. Не сообщали о новых террактах по телевизору, не падали на телефон сообщения от Юли — а значит, никаких нападений и не было.

Вернее, сообщения от Юли были. Но совсем не того формата, которого я опасался и ожидал одновременно. В кои-то веки мы с ней начали просто разговаривать.

Видимо, у нас удалось достучаться до управления, или как минимум до нескольких из них. После выходки на телевидении Юля прислала мне сообщение с двумя короткими словами «Так держать», и я понял, что мы не просто на правильном пути — мы только что перескочили здоровенный кусок этого пути. До этого момента мы и так делали, что могли, но никакой реакции на это не поступало — ни на наши победы, ни на наши провалы. А сейчас — поступила. Стало быть, мы сделали что-то из ряда вон.

Тогда я осторожно стал прощупывать почву, посылая Юле короткие, казалось бы, ничего не значащие сообщения, со скрытым между строк подтекстом. Она каждый раз отвечала — иногда не сразу, но отвечала. Я читал ее ответы и понимал, что обстановка потихоньку налаживается.

Не то чтобы Юля была допущена до самых секретных секретов управления, но какие-то слухи до нее все равно доходили, и на основании этих слухов она строила свои догадки, которыми охотно делилась со мной. Само собой, все они были пропущены через призму ее собственного восприятия, и приходилось делить сказанное надвое, если не натрое, но даже при таком условии явно прослеживалась положительная динамика.

Как минимум, в управлении остро подняли вопрос о том, чтобы оставить нас в покое. Именно нас, нашу группу, под руководством Ники Висла. То, что они решили, будто Ника — наш руководитель, в принципе, даже не было чем-то удивительным или из ряда вон выходящим, ее роль как лица нашего отряда просто возвели в абсолют. И нам это даже сыграло на руку, потому что Нику в мире и так хорошо знали, как безоговорочного защитника людей в частности и человечества в целом.