С 3 (СИ) - Живцов Николай - Страница 29

- Прокуратура выше МВД, а Митрошин, на которого ты так рассчитываешь, там не самая большая шишка, - справившись с потрясением, продолжил давить Пахоменко.

- Генеральный прокурор Руденко Роман Андреевич меня намедни кофе угощал в своем кабинете, - сообщил я как бы между прочим и ни на что не намекая, и, вообще, перевел свой взгляд на огромную хрустальную люстру, что одиноко свисала с потолка.

- Думаешь, я в это поверю? – в свою очередь усмехнулся Пахоменко, но его губы едва дрогнули. Видимо, нерв заело.

- Не верьте.

- Зачем тогда пришел? – он насторожился от того, что я не бросился доказывать свои слова.

- Извиняться, - пришлось напомнить. Заместитель начальника управления областной торговли человек важный и все упомнить не в состоянии.

- Тогда о чем ты собираешься вести долгий разговор? – Пахоменко явно не понимал происходящее, но судя по появившимся глубоким морщинам на лбу силился это сделать.

- О раскаянии, - подсказал я ему.

- О твоем?

- О вашем.

- Моем? – его брови поползли вверх.

Я кивнул.

- Но извиняешься же ты.

- Так я на службе. Подневольный человек. Мне начальник следствия приказал извиниться, я и извиняюсь, - прояснил я ситуацию.

- Странно ты как-то извиняешься.

На это верное замечание собеседника я лишь развел руками.

- Нам осталось урегулировать вопрос с раскаянием, - вывел я его из глубокой задумчивости.

- Раскаянием? - повторил Пахоменко, сфокусировав на мне взгляд.

- Совершенно случайно у меня оказалось письменное заявление некоего Михаила Олейника, - наконец, я смог подойти к делу. – Он собирался уехать на свою историческую родину, в связи с чем переводил совершенно ненужные в Израиле рубли в ювелирные украшения. - Пахоменко слушал меня, не перебивая, и я продолжил. – Помогала ему в этом, прямо говоря, незаконном деле, заведующая специальным комиссионным магазином Фоминых. Насколько я знаю, она ваша креатура.

- Чушь! – перестал сдерживаться Пахоменко. - Ты что, щенок, решил меня шантажировать?! – вскочил он с кресла.

- Витенька, что случилось?! – ворвалась в комнату Ленусик.

- Вон! Закрой дверь с той стороны! – обернулся на ее голос Пахоменко.

Та на приступ мужней агрессии вздрогнула и поспешила убраться.

- Да я знаешь, что с тобой сделаю?! – вернулся он ко мне.

- Ничего, - совершенно спокойно ответил я.

- Я тебя в порошок сотру! – Пахоменко будто меня не слышал.

- Заглохни и слушай, что я тебе скажу, - процедил я.

- Что ты сказал? – словно, не веря в услышанное, переспросил высокопоставленный визави.

- Сядь и слушай, - повторил я, не отводя взгляда. – Навредить ты мне ничем не сможешь. А вот я тебе очень даже могу. Дам документам о твоем сыне и заявлению Олейника ход, и ты вылетишь с хлебного места. Твои покровители поспешат от тебя избавиться, чтобы самим не замараться и не лишиться кресел.

- Из-за слов какого-то еврея? Не смеши! В худшем случае Фоминых распрощается с должностью. А я с этим твоим Олейником даже не знаком!

- Если бы только заявление Олейника, то, возможно, так бы все и было, но отличился твой сынок. Он с приятелями избили и изнасиловали девушку. Не думаю, что партия воспримет такое с пониманием.

- Какую девушку?! Да на этой шлюхе пробы негде ставить! Не было никакого изнасилования! Эта девка всем дает за тряпки, деньги, да за вкусно пожрать. И не даст она никаких показаний против Сергея!

- Даст - за тряпки, деньги и за вкусно пожрать, - уверил я Пахоменко. – К тому же есть еще два свидетеля бесчинств твоего сына.

- Ах ты, сука! - он вновь начал приподниматься.

- Сидеть! – гаркнул я.

- У меня договоренность с Моховым! – выдернул еще один козырь Пахоменко, но в кресло приземлился.

- Виктор Сергеевич, я следователь, процессуально независимое лицо, и начальник милиции мне не указ. Съезжу к своему будущему тестю, возбужу уголовное дело и начну его расследовать. И никто мне в этом не помешает.

- Чего ты хочешь? – слушая мои объяснения, буравил он меня ненавидящим взглядом.

- Раскаяния, - улыбнулся я.

- Какого, к черту, раскаяния?! – Пахоменко даже посерел от злости.

- Искреннего, от чистого сердца.

Из подъезда я вышел уже после десяти вечера. Вызванное такси еще не подъехало, а ждать на улице оказалось холодно. Но в гостях, где мне даже горячего грузинского чая не предложили, я задерживаться не стал. Сделал предложение, от которого невозможно отказаться и ушел.

Вместо машины с шашечками подкатили белые жигули, из которых, громко хлопнув дверью, вылез молодой парень.

- Я тебя где-то видел, - заявил он мне не особо трезвым голосом, когда со мной поравнялся. – Да ты же тот самый следак!

- Сергей Пахоменко? – я тоже его узнал.

- Чего, извиняться приполз? – он довольно заржал.

- Ага, перед Виктором Сергеевичем уже извинился. Теперь твоя очередь, - подтвердил я. На Пахоменко младшем была модная рыжая дубленка, благо распахнутая, и я пробил ему в самое солнышко.

- Извини, - похлопал я согнувшуюся пополам тушку по спине и пошел в сторону заезжающего во двор такси.

И уже через двадцать минут был у себя дома.

- А мы с Васей тебя заждались, - Алина стояла напротив входной двери с недовольным котом на руках.

- Я такси только что отпустил, - вздохнул я. – Придется идти и вызывать по новой.

- Ты мне не рад? – она коротко поцеловала меня в губы.

- Рад, но уже поздно, а я не хочу разборок с твоими родителями, - обозначил я свою позицию.

- Зачем тогда ключи мне дал? – резонно спросила девушка.

Вообще-то она сама забрала мои запасные, лишь поставив меня об этом в известность, но я, разумеется, напоминать ей об этом не стал, как и требовать вернуть ключи.

- Я сейчас, - развернулся обратно к двери и наткнулся взглядом на содранную полосу обоев.

Оглянулся на девушку, та мне мило улыбнулась, и я молча вышел из квартиры.

Отношения с Алиной меня начали напрягать. Раздражало то, что я сам не знал, чего хочу. И вроде нравится она мне, но в тоже время ее слишком много. Да еще эта необходимая для выезда за границу женитьба зависла надо мной косым лезвием гильотины.

С одной стороны, понимаю, что дело надо вести к свадьбе, а с другой не хочу портить жизнь Алине, а заодно вредить карьере ее отца. Но других вариантов у меня нет, и это я тоже понимаю. Из-за чего на душе паскудно.

Дайте мне альтернативу, и я ей с радостью воспользуюсь, но Женя, что учила меня немецкому, мое предложение со смехом отвергла, Ольга меня видеть не желает, хотя ее бы я все равно не смог использовать. Может Наташа, с которой иногда спал? Вот она мне точно не откажет.

Первым делом, дойдя до таксофона, я набрал номер общежития, где жила Наташа.

- Уехала с женихом? – не поверил я услышанному. – На север? Понятно, - в еще большем раздражении надавил я на рычаг.

Вызвал такси и, погруженный в свои безрадостные мысли, вернулся домой.

- Не переживай, я не собираюсь за тебя замуж, - обрадовала меня Алина, застегивая сапоги на ногах.

- В смысле? – навалился я на косяк, засунув в карманы пуховика руки.

- В смысле можешь не переживать, что я потащу тебя в ЗАГС, - девушка встала напротив и с вызовом на меня уставилась.

- А в чем проблема? Я тебя чем-то не устраиваю? У меня, между прочим, большие перспективы. Сама о них недавно говорила.

- Обиделся? – усмехнулась Алина. – А мне тоже было сегодня обидно! – бросив мне обвинение, она гордо вышла из моей квартиры. – Можешь меня не провожать!

Дверь захлопнулась, кот печально мяукнул, я выругался. Может зря я играю в порядочность? Матрошин наверняка сможет защитить свою семью после того, как его зять свалит за границу. Или не сможет. Да какая мне к черту разница?! Вновь выругавшись, я пошел спать. Утомил меня этот день.

Несмотря на то, что закончился он паршиво, выспался я отлично, так что к отделу подходил, вполне довольный жизнью.