Леди. Наследие Анахора (СИ) - Сысоева Юлия - Страница 19

Только вот что делать с причёской? Распущенные волосы — это, конечно, красиво, но дико неудобно. Ну, если стоять столбом весь вечер, то грива до середины бедра путаться и мешаться не будет, но Ханна всё же планировала ходить, тем более пусть духота к вечеру и спала, на улице до «прохлады» было ещё месяца два, как минимум. А привычный строгий пучок, пусть и с выпущенными височными прядями, наверное, слишком строгая прическа… Если только её не украсить.

Украшений для волос Ханна, конечно же, не взяла с собой. В её волосах и так каждый день переносилось около тридцати простых шпилек, гребни и декоративные шпильки она вставляла в причёску редко. Но сейчас надо что-то придумать.

Взгляд упал на ветки жасмина с благоухающими цветами… Если их зачаровать, что дело пары мгновений, выйдут отличные украшения, но они белого цвета, а надо бы хотя бы розового, а краски под рукой нет, хотя…

Ханна понимала, что её задумка, мягко говоря, не поощрилась бы в обществе магов, но так хотелось быть красивой… Ханна решительно отлила из вазы немного воды в стакан. Отобрала самые подходящие ей веточки и потянулась за булавкой. Уколоть палец было больно, но через пару мгновений капля крови уже растворялась в воде, а лепестки цветов жасмина, напитавшись этой водой, из белых окрасились в розовый. И навечно застыли. Простая магия, замешанная на магии крови, многие заклинания которой считались запретными, породила такую красоту… Ханна знала, что подобное — остановить процессы, «обратить в камень», изменить структуру — смесь экзахимии и абиогинеза ничем исключительным не являлось: артефактологи учились им ещё на втором курсе Бранъярна, но каждый раз замирала в восхищении, когда под её руками застывали цветы, насекомые и даже рыбы, да, заказывали и такое… С животными Ханна не работала принципиально, ей было их жалко, хотя ходили слухи, что бывали известны случаи, когда вместо животных некоторые маги использовали людей!

В любом случае, сейчас у Ханны появились отличные декоративные благоухающие шпильки, которыми она сноровисто украсила свой объёмный пучок. В итоге она, конечно же, их уничтожит, чтобы не рисковать своей кровью, но сегодня вечером не ударит в грязь лицом!

Когда за окном заиграла приятная музыка: маленький оркестр расположился на возвышении, Ханна решительно открыла дверь, выходя в коридор. Там уже было полно людей всех возрастов, даже дети, видимо, сыновья и дочери работников посольства чинно следовали за родителями.

Ханна не сразу привлекла к себе внимание, успев заметить Лилавати в пышном платье цвета красного вина под руку с графом, направляющуюся к лестнице. За ними следовали Дроер и Ламре.

— Это жасмин? — с сомнением уточнил Клаус за спиной у Ханны.

— Я его немного подправила, чтоб цвет подходил, — Ханна обернулась, отметив, что сам Клаус не заморачивался с нарядом, разве что рубашку выбрал белую, а не бежевую, как предпочитал носить обычно. Без жилета, галстука и пиджака. Но им, магам, такое дозволительно.

— Я не рада этому приёму, — сразу сообщила Ханна, принимая руку Клауса и направляясь с ним к лестнице, — я не уполномочена говорить от имени клана.

— Мне проще, у меня клана нет вообще, — криво улыбнулся Клаус.

Ханна тактично промолчала, хотя ей и было интересно. Маги старались держаться друг друга, но встречались в природе и просто магические династии (формально совсем уж крошечные, но кланы), обычно представители специфических направлений. Ханна, если честно, ничего толком не знала про династию Торнов, с Элларией она хоть и работала на соседних этажах, тесно не общалась, сам Клаус нового не сообщал, а навести справки было негде.

— Тебя и в этот вечер ко мне приставили для присмотра? — ровным голосом, слегка растянув губы в улыбке, спросила Ханна, учтиво кивая всем, кто такими же кивками приветствовал её саму.

— Я в этот вечер тебя сопровождаю, всё по приличиям, — спокойно ответил Клаус, выводя Ханну на открытую веранду первого этажа особняка, через которую гости попадали в уже наполненный людьми сад.

— А если я захочу покинуть вечер раньше положенного, это будет возможно?

— Если только по уважительной причине.

— А обсуждение с тобой деталей экспедиции с учётом новых данных по местному климату считаются за уважительную причину?

— Вероятно, да. Но неужели ты хочешь тратить время на обсуждение деталей?

— Я-то нет, но причина ведь уважительная?

— Думаю, пары часов в этом приятном обществе будет достаточно, а после пойдём «обсуждать детали».

Ханна готова была покинуть «приятное общество» хоть сейчас, но… Глубоко вздохнув, решительно кивнула Клаусу.

Едва они спустились в сад, то, как магнитом притянули к себе множество взглядов.

Людей в саду оказалось много, больше, чем рассчитывала Ханна. Половину составляли работники посольства со своими семьями, судя по их раскрепощенности и вертящимся рядом детям. Посол с графом и их женами стояли в центре лужайки, и каждый новоприбывший считал своим долгом подойти и пожелать им доброго вечера. А после или отходил к другим гостям, или оставался рядом, поддерживая светский разговор. Сейчас перед графом и послом красовались двое молодых мужчин аристократического вида, которые под руки держали девиц в слишком откровенных нарядах, что явно указывало на статус скорее любовниц, чем жён, но это никого не смущало.

Клаус подвёл Ханну к послу, они засвидетельствовали своё удовольствие от прекрасного убранства сада и приятной публики, а после отошли к Дроеру и Лавье, которые отдавали должное закускам на соседнем столике. Блюда, как отметила Ханна, в большинстве своём были санкийской кухни, хотя встречалось что-то и совсем незнакомое, должно быть, приготовленное для тинийских гостей, которые на вечере тоже присутствовали: верхушка власти города и какие-то именитые его жители. Как бы Ханна не хотела попробовать что-то из местной кухни, она решила не рисковать: тинийская еда славилась обилием специй и особыми вкусами, не хотелось бы потом мучиться с расстройством желудка.

Вечер протекал спокойно, мужчины из графской свиты не отходили от неё ни на шаг, словно по договоренности, все, кто подходил к ним, довольствовались приветствием и парой ничего не значащих фраз, на которые Ханна лишь улыбалась, у неё напрямую ничего не спрашивали, что несказанно радовало. Ей даже удалось перекусить, хотя на подобных приемах еда не считалась главным, приходили за общением, но раз её рот закрыт, почему бы не занять его полезным делом? Блюда были знакомыми, а вот вкус — не всегда, словно специи и некоторые тинийские ингредиенты прокрались и на посольскую кухню. Но недовольства организма Ханна не заметила, наоборот, она была сыта, спокойна и умиротворена. Играла приятная музыка: три скрипки, виолончель, клавесин и флейта, но танцевать никто не шел. В центре внимания, конечно же, был граф Фэнран, редко кто обращал внимание на его спутников, которые спокойно обсуждали вопрос переноса старого санкийского рынка на другой конец города, что никак не могли начать уже года два. Ханна краем уха слушала, попивая лимонад.

— И это вся его охрана? Да он рисковый человек! Я бы и с отрядом в два десятка в эти джунгли не сунулся! — уловила Ханна чей-то бас.

— Я слышал, что его телохранитель — маг, а они стоят и трёх десятков, — собеседник басистого тоже не посчитал нужным понизить голос.

— Ну тогда до храмов доберутся живыми, вероятность есть. Да только получится ли принять наследство? Старик Тмаркхур ведь девчонку так и не вписал в бумаги.

— По закону она единственная наследница, ведь все умерли. Не поспоришь. Юридически она в своём праве.

— Анахор сам решит, кто наследник, а кто нет. Тут ведь всё строго. А сможет ли девчонка вступить в права наследства вообще? Что-то я сомневаюсь, в ней от тинийского только внешность.

— Ну так для этого и везут магичку. Граф сказал, ему ректор Бранъярна её выделил. Сам.

— Да чтоб выслужилась послал, или дочка чья или может его же зазноба.