Убийственно жив - Джеймс Питер - Страница 33

• Предыдущая
• 33/99
• Следующая

Помню, где я был и что делал 8 декабря 1980 года, услышав об убийстве Джона Леннона. Вдобавок очень четко помню, что утром в воскресенье 31 августа 1997 года сидел у себя в комнате за письменным столом, разыскивая в Интернете сведения о «ягуаре МК-2» 1962 года выпуска, когда узнал о гибели принцессы Уэльской Дианы, в автомобильной катастрофе в парижском туннеле.

Я превосходно помню, где был и что именно делал в июльское утро одиннадцать месяцев назад, когда пришло письмо, погубившее мою жизнь.

Рой Грейс сидел за столом в своем маленьком душном кабинете в Суссекс-Хаус, ожидая известий о Брайане Бишопе и собираясь с мыслями перед одиннадцатичасовым инструктажем. Мрачно смотрел на столь же мрачную голову коричневой форели весом в семь фунтов шесть унций, которая в виде чучела в стеклянном ящике висела на стене. Она располагалась прямо под круглыми деревянными часами, которые фигурировали в качестве реквизита в фильме «Тот самый Билл». В счастливые времена Сэнди купила их для него на аукционе.

Рыбу он приобрел по собственной прихоти несколько лет назад в лавочке на Портобелло-роуд. Работая с молодыми детективами-новичками, иногда ссылался на нее, повторяя банальную мудрость – без труда не вытащишь рыбку из пруда.

На письменном столе перед ним лежала груда документов, которые надо было тщательно просмотреть. Часть из них относилась к подготовке судебного процесса некоего Карла Веннера, одного из самых жутких мерзавцев, какие ему попадались за все годы службы. Будем надеяться, если не напортачить с подготовительными материалами, Веннера ожидает несколько пожизненных сроков. Хотя при таком количестве идиотов-судей никогда точно не скажешь.

Лежал на столе и ужин, купленный несколько минут назад в супермаркете. Сандвич с тунцом в прозрачной пластиковой коробочке, поперек которой желтыми буквами написано «Скидка!», яблоко, шоколадный батончик «Твикс» и банка диетической коки.

Он потратил несколько минут на просмотр водопада электронных сообщений, на некоторые ответил, остальные уничтожил. С какой оперативностью с ними ни разбирайся, их поток не иссякает, а число оставшихся без ответа уже приближается к двум сотням. К счастью, Элинор с большей частью сама разбирается. Дневник наконец-то вычищен – это делается автоматически всякий раз перед началом расследования тяжкого преступления.

Осталась только запись о воскресном ленче с Джоди, которую Грейс не видел больше месяца, и напоминание купить поздравительную открытку и подарок к дню рождения его крестной дочери Джей Сомерс, которой на будущей неделе исполнится девять лет. Задумавшись о подарке, он решил, что лучше посоветоваться с сестрой Джоди, матерью троих детей старше и младше девяти лет. Сделал мысленную пометку отменить встречу, если поедет в Мюнхен.

Больше пятнадцати сообщений касались полицейской команды по регби, президентом которой его выбрали на приближавшуюся осень. В них содержались строгие напоминания, что, хотя сейчас очень тепло, меньше чем через четыре недели наступит сентябрь. Лето кончается. Дни уже стали заметно короче.

Он постучал по клавиатуре компьютера, вошел во внутреннюю поисковую систему «вэнтэдж», просмотрел отчеты о происшествиях за последнюю пару часов. Из сообщений, набранных оранжевыми буквами, ничто не бросилось в глаза. Еще слишком рано – позже не будет недостатка в драках, насилии, кражах. Украдена сумка. На Баундри-роуд ограблен магазин «Теско». На бензоколонке обнаружен угнанный автомобиль. Убежавшая лошадь замечена на шоссе А-27.

Позвонил сержант Гай Батчелор, новичок в следственной бригаде, которого Грейс отправил побеседовать с утренними партнерами Брайана Бишопа по гольфу.

Батчелор ему нравился. Казалось, если бы агентство по подбору актеров попросило подыскать для съемок в кино полицейского офицера средних лет, то кандидат был бы похож на Батчелора. Высокий, крепкий, с лысеющей головой в форме мяча для регби, с естественными деловыми манерами. Не слишком огромный, он напоминал доброго великана – больше по характеру, чем по физическим данным.

– Рой, я повидался со всеми троими мужчинами, с которыми Бишоп сегодня играл в гольф. По-моему, есть кое-что интересное – все говорят, что он был в необычайно хорошем настроении, играл замечательно, такой удачной игры никто еще не видел.

– Сам Бишоп как-то партнерам это объяснил?

– Нет. Человек он явно замкнутый, в отличие от жены, о которой все говорят, что она общительная. По-настоящему близких друзей у него нет, говорит, как правило, мало. Сегодня отпускал шутки. Один из гольфистов, мистер Мишон, который, кажется, довольно хорошо его знает, даже подумал, не принял ли Бишоп какую-нибудь «веселящую таблетку».

Грейс усиленно думал.

Жена мертва – тяжкий груз с плеч долой?

– Не похоже на поведение человека, который только что убил жену, а, Рой?

– В зависимости от того, хороший ли он артист.

Батчелор закончил доклад. Грейс поблагодарил его и напомнил об инструктаже в одиннадцать. Напряженно размышляя о сообщенных сержантом сведениях, вытащил сандвич из упаковки, откусил, сморщился из-за непривычного вкуса хлеба, которого прежде не пробовал, и пожалел, что попробовал, – с сильным привкусом тмина. С удовольствием обошелся бы сандвичем с яичницей и беконом, но Клио его уговаривает перейти на здоровую пищу, заставляет есть больше рыбы, хотя он подробно пересказал ей прочитанную в этом году статью в «Дейли мейл» об опасном содержании в рыбе ртути.

Он вышел из «вэнтэдж» и начал искать сведения о воскресных рейсах на Мюнхен, интересуясь, можно ли за один день обернуться. Надо ехать, сколь бы скудной ни была информация, полученная от Дика Поупа. Надо ехать, самому посмотреть.

Больше невозможно сдерживать желание сесть в первый же отправляющийся самолет. Грейс взглянул на часы. Девять пятьдесят. В Германии без десяти одиннадцать. Черт возьми, Дик Поуп наверняка еще не спит. Сидит где-нибудь в кафе или баре с кружкой пива. Он набрал номер мобильника и попал на голосовую почту.

– Дик, это снова Рой. Извини за беспокойство, просто хочу поподробнее расспросить насчет пивного ресторана, где вы, кажется, видели Сэнди. Перезвони, когда сможешь.

Разъединившись, какое-то время рассматривал замечательную коллекцию из тридцати старых зажигалок, сгрудившихся на полочке между столом и окном, которое выходило на автостоянку и на блок предварительного заключения. Коллекция напоминала о любимой привычке Сэнди бродить по антикварным рынкам, сувенирным лавкам, распродажам «с колес». Когда выдается свободное время, он и сам до сих пор туда ходит, хотя это совсем уже не то. Половину удовольствия он всегда получал от реакции Сэнди на подмеченную им вещицу. Если ей понравится, можно начинать торговаться, а если она скорчит неодобрительную гримасу…

Почти весь кабинет занимали телевизор с видеоплеером, круглый стол, четыре стула, груды папок и бумаг, кожаный саквояж с набором инструментов для работы на месте преступления, стоявшие повсюду картотечные шкафчики, которых неуклонно становится больше и больше. Иногда казалось, что они размножаются самостоятельно по ночам в его отсутствие.

В каждом напольном шкафчике хранятся материалы нераскрытых преступлений. Дела об убийстве не закрываются до вынесения приговора. В расследовании каждого убийства наступает момент, когда рвутся все нити, все пути ведут в тупик. Но это вовсе не означает, что полиция отступилась. Через много лет после расформирования следственной бригады дело вновь может открыться. Вещественные доказательства хранятся в коробках, пока есть шанс, что причастные к делу люди еще живы.

Грейс хлебнул коки. Как-то он прочитал на веб-сайте, что в напитках с низким содержанием углеводов полно всевозможных вредных для организма химикатов, хотя в данный момент его это не волновало. Неужели все, что ешь и пьешь, скорее убивает тебя, чем питает? Возможно, и так, рассуждал он, на следующем цивилизованном этапе появится заранее переваренная пища. Купишь и сразу выбросишь в унитаз, избавившись от необходимости есть.

• Предыдущая
• 33/99
• Следующая