Сила рода. Том 7 (СИ) - Вяч Павел - Страница 15

— Без Горица скорпионы становятся проблемой. И если для того, чтобы повысить шансы вернуться в Город мне придется выдать каждому рабу по зелью Укрепления, Выносливости и Силы, я, не раздумывая, это сделаю. Вопросы?

— Никаких вопросов, босс, — угрюмо отозвался Кроп.

— Вот и замечательно, — кивнул работорговец, — ах да, если скорпион всё же заявится из-за ваших кувырканий с этой девкой, — он кивнул на Звену, — то стоимость всех зелий я вычту из вашего жалования.

Воин недовольно засопел, но возражать не стал.

Я же в этом плане был согласен с Десеном. Какого ксура они ведут себя так беспечно, если знают о потенциальной угрозе?

Или эти скорпионы — не стоящая внимания ерунда, или Кроп слишком сильно привык полагаться на помощь Горица.

— Одолеешь его, — Десен кивнул на широкую спину Кропа, — будет тебе меч. С правом защиты меня и караван от всех тварей пустыни и только.

— Меня устроит, — кивнул я.

К тому же, в моем понимании, что Кроп, что Зуй — те ещё… твари пустыни.

***

Увы, но этой ночью пообщаться с Десеном не получилось.

Работорговец то и дело крутил в руках амулет погибшего мага и что-то бурчал себе под нос. То ли плел простенькое заклинание, заметающие следы, то ли подсчитывал убытки.

А вот с Сёмой удалось перекинуться парой слов, и парень раскрыл мне глаза на то, почему Десен не торопиться расширять мои полномочия и давать доступ к внутреннему источнику.

— Чем больше возможностей у тебя будет, — Сёма, казалось, не обращал внимания на вязанку веток, лежащую на его плече, — тем больше энергии будет съедать ошейник. И его придется или чаще подзаряжать, или мириться с риском его перегорания.

— То есть нельзя захватить в плен сильных воинов или магов и заставить их действовать в полную силу? — уточнил я.

— Можно, но один неверный расчет, и ошейник, не выдержав напряжения, сгорит, и вместо раба работорговцы обнаружат перед собой разозленного воина или мага. Поэтому обычно возможности рабов урезают до тридцати процентов. И то, ошейники частенько не выдерживают.

— Любопытно…

— А то старье, которое использует Десен может сдерживать воина или мага максимум пару дней.

После этого разговора с Сёмой я по-новому посмотрел на ксуровы ошейники — оказывается, технология не лишена изъянов. Ещё немного и я, благодаря пацанам, смогу… сломать систему.

И Сёма, судя по его последним поступкам, сделает всё, чтобы у меня получилось.

И Эд тоже.

Кстати, у последнего дела щли весьма и весьма неплохо.

По крайней мере, я начал улавливать от Звены отголоски глухих эмоций — страх, апатия, недоверие, злость и, самое главное, разгорающийся огонёк жажды мести.

Тирум всю дорогу держался подчеркнуто отстранено по отношению к каравану, а Ханурики вели себя ниже травы и тише воды — видимо, чуяли, что назревает что-то нехорошее.

Единственный плюс — мне было дозволено есть столько, сколько я захочу с условием, что отработаю все до последнего медяка.

Условия, на мой взгляд, были просто великолепные, и я практически без перерыва грыз эльфийский сухпаек.

Что до денег — я даже сам не заметил в какой момент они перестали быть для меня проблемой.

Просто внутри появилось твердая уверенность, что деньги обязательно придут. Причем, неважно сколько. Сколько мне будет нужно, столько и сделаю.

В голове уже крутилось как минимум несколько вариантов — бои на арене, вылазки в пустыню за артефактами Древних, охота на работорговцев…

А под утро случилось и вовсе знаменательное событие.

После очередной плитки сухпайка, я почувствовал едва ощутимую внутреннюю пульсацию.

Одновременно где-то в районе пупка и центра грудной клетки.

И это, признаться, было бесподобно.

Я на мгновение ощутил, как тело наполняется мощью, как за спиной появляются тень предков, как жалкая полоска стали на моей шее вот-вот порвется.

Вот, ей-Богу, если бы ошейник на меня надели бы в первый день, я бы порвал его голыми руками, несмотря все его уровни и навороты!

И эта внутренняя уверенность давала силы и надежду, что ещё пару дней, и я смогу избавиться от ксурового ошейника без помощи всяких ухищрений.

— Встаем на стоянку! — громкий голос Десен вырвал меня из приятных мыслей о свободе. — И не дай Сеть, кто-то из вас хоть шевельнется днём!

Ханурики тут же бросились ставить шатёр, а мы с пацанами уже привычно взялись за нашу палатку.

Казалось, что Десен, что Кроп забыл про схватку, но не тут-то было!

Стоило Ханурикам закончиться с шатром, как Десен начертил на песке корявый овал и громогласно объявил.

— Кроп и Михаил в круг! Голые руки! До первой крови!

У меня были свои мысли насчет финала схватки, но их я благоразумно оставил при себе. К тому же я не планировал устраивать кровавое побоище — так, легкую демонстрацию силы.

Ну и под шумок нанести воину парочку травм.

Кроп ещё только шагал мне навстречу, довольно улыбаясь и выставив перед собой руки, как я качнул маятник и, ловко увернувшись от неуклюжего захвата, хлестко врезал воину по переносице.

Из носа Кропа тут же брызнула кровь, а я утёк влево и технично отработал по правому локтю противника и правой же коленке.

По-моему, влажный хруст и слова Десена «Стоп! Бой окончен» прозвучали одновременно.

Некоторое время Кроп ничего не соображал, не зная за то хвататься — за разбитый нос или за травмированный локоть и колено.

Можно было с легкостью его добить, но я послушно вышел из круга — нечего раньше времени терять доверие Десена.

— Да я! Да я тебя…! — до Кропа наконец-то дошло, что его уделал «какой-то доходяга» и «скелет», и он принялся буянить.

От него так и несло обидой вперемешку с болью, и эта смесь эмоций вызвала на лице довольную улыбку.

— Довольно, Кроп, ты проиграл! — в голосе Десена было столько льда, что воин мгновенно передумал качать права.

И я только было подумал, что на сегодня шоу закончено, как на сцене появилась Звена.

Рабыня подбежала к Кропу и что-то прошептала ему на ухо.

— Это правда?! — тут же взревел воин и, прихрамывая на левую ногу, повернулся к Зую. — Бой на мечах до смерти, немедленно!

Эд довольно улыбался, я же не мог поверить в услышанное.

Да ну не может такого быть… Неужели получилось?

— Уж не знаю, чего такого Звена сказала Кропу, но воина явно понесло.

И я его немного понимал.

Сначала его с ходу уделывает подобранный в пустыне дохляк, потом хозяин каравана запрещает распускать руки и «лишает сладкого», а следом, до кучи, Звена шепчет что-то неприятное.

В общем, на Кропа, благодаря нашим усилиям, навалилось слишком много всего. И он, как мы и планировали, сорвался.

— Надеюсь они прикончат друг дружку, — проворчал Эд, появляясь слева от меня.

— Или, как минимум, покалечат, — кивнул Сёма, вырастая справа.

— Ну, — я внимательно смотрел не на обнаживших клинки воинов, а на Десена и Тирума. — Кроп будет хромать как минимум три дня, да и про правую руку он может временно забыть.

Это сейчас воин не замечал полученных травм, поскольку в его крови бурлил адреналин, но стоит ему остыть, как поврежденные локоть и колено напомнят о себе.

Дзанг! Дзанг! Гдах!

— Кроп!

— Кроп, какого ксура?!

— Кроп, успокойся уже, я не хочу тебя ранить!

Но как бы Зуй не пытался призвать своего товарища к голосу разума, Кроп, не видя и не слыша ничего, пёр напролом.

Он яростно врубался в Зуя, держась за меч обеими руками, а Зуй непонимающе пятился, технично отводя меч Кропа в сторону или уходя от ударов.

По моему мнению, Зуй уже несколько раз мог уколоть Кропа, но не хотел ранить своего товарища.

В общем, в поединке не было ничего интересного.

Кроп разъяренным петухом наскакивал на Зуя, а второй ушёл в глухую оборону и ждал, пока его товарищ выдохнется.