Выбор (СИ) - "Shkodina" - Страница 1

Сегодня двадцать третье февраля. И я, как прилежная жена (хотя я далеко не чувствую себя таковой), готовлю праздничный ужин для своего мужа и жду его с работы.

А он пришёл раньше. Он всегда старается возвращаться домой пораньше. И я в итоге опять ничего толком не успела.

В потертой кожанке, джинсах, но такой уже привычный и родной.

— Прости, я не успела с ужином.

Поднялась на цыпочки, поцеловала его по свойски в щеку. Как ритуал, я всегда встречаю его на пороге. Отстранилась. Он неохотно меня отпустил, мимолетно нежно поцеловав в висок.

— Ты же знаешь, это не страшно. Я ведь представляю, как ты устаёшь с Улей. Где она кстати? Не висит как обычно на тебе.

Сказал он, снимая ботинки. Улыбнулся. Лучшего отца чем он сложно найти.

Это днём она висит у меня на груди, как и ночью, ведь ей нет ещё года. А вечером ей мама даром не нужна, только папины руки. А у меня свободное время, которое я помимо домашних дел по возможности посвящаю себе любимой.

— Второй сон. Она в кроватке. Так что у тебя есть ещё полчаса перекусить.

Он посмотрел лукаво и насмешливо из под бровей.

— Перекусить? Я голоден по маме…

Да, с маленькими детьми, особенно грудными, нужно подстраиваться и изыскивать время для близости. И это напрягает.

Хотя глядя в его глаза, я все больше понимаю, что если что-то и напрягает, то только меня. Он — счастлив здесь и сейчас. И даже если я откажу под каким-то мнимым предлогом, он если и расстроится, то никогда не покажет и тут же переключиться. Но сегодня же праздник, и я улыбнулась в ответ, давая зелёный свет.

Хоть у нас уже и ребёнок, но по-взрослому вместе мы не так долго, я все ещё слегка смущаюсь и робею перед ним.

И стоит отдать должное, как бы меня что не напрягало, в процессе расслаблял он меня на высшем уровне.

И даже Уля сегодня (в честь праздника видимо) не прервала нас в самый интересный момент.

Может показаться, что я привереда. На самом деле нет. У меня чудесный муж, самый лучший в мире, моя поддержка и опора. И не менее чудесная дочурка. Души в ней ни чаю.

Хотя достаточно долго не могла привыкнуть к своей новой роли… роли мамы. Да что там говорить, до сих пор привыкаю и учусь… Может быть, потому что родила я совсем рано, в восемнадцать.

И бывают такие моменты, что сложно… Расслабиться, переключиться, отвлечься от мыслей, от однообразной эмоциональной усталости, бытовухи. А у кого так не бывает?

Наверно, у идеальных людей, вроде моего мужа.

Я прекрасно понимаю, что не додаю ему своего тепла и эмоций, а должна бы, но он слишком хороший, чтобы хоть в чём-то меня попрекнуть. А я надеюсь, что этот период пройдёт, и мы все наверстаем.

— Эй, принцесса моя… Лили, кажется у нас первый зуб.

Ну вот, даже зуб заметил он, а не я. Я вздохнула. Все всегда впервые с папой. Впервые встала на четвереньки, впервые села, впервые встала в кроватке, держась за ограждение, впервые поползла на четвереньках. Не удивлюсь, что я однажды выйду в магазин, вернусь, а она уже ходит. Или что первое слово будет — «папа». Хотя последнее это уже не сарказм, на сто процентов так и будет. Слишком сильная духовная привязанность у них.

Хотя если сравнивать, то для меня дочь — моя вселенная, я безусловно люблю ее больше всех на свете, больше себя и больше мужа и больше нас вместе взятых. А он… Он любит меня больше. Или у него просто сердце больше и вмещает гораздо больше любви.

— А я думаю, что она не спит толком два дня?

Он обернулся ко мне. Какой все таки красавчик.

— Ну чего ты, давай вместе порадуемся. Иди к нам.

Я наплевала на ужин и села к ним на детский ковёр, который занимал как минимум половину нашей небольшой гостиной.

В спальне я категорично хотела сохранить хоть какую-то атмосферу романтики. Не смотря на наличие детской кроватки.

Положила голову ему на плечо.

— Устала? Настроение совсем не для праздника. Иди отдохни в комнату, поспи. Мы тихонько поиграем. И ночью сегодня меня буди. Ты же знаешь, я крепко сплю просто, а так всегда готов сменить тебя.

И вот после таких слов оставить мужика без полноценного ужина в его то праздник. Ага, мне совесть не позволит.

— Тебе ж на работу. А я днём кемарю с ней. Извини за настроение, это все гормоны. И ужин я хочу закончить готовить. Поиграйте, купайтесь, укладывайтесь и приходи на кухню.

Он обнял меня, прижался лбом к виску и в ухо пробормотал.

— Ты самая лучшая. Просто знай это. И усталая и без настроения, любая — я не буду любить тебя меньше. Просто не умею.

Такие его слова всегда вызывают во все чуть ли не слёзы. Я быстро поцеловала его в губы, поднялась и юркнула в кухню.

Как мне с ним повезло. Он — идеал мужчины.

Я начала резать салат, монотонные движения ножом меня умиротворяют всегда. С каждым плавным движением руки, я все больше отвлекалась от текущих мыслей о нас, вспоминая как все начиналось…

Четыре с половиной года назад.

Лили.

Армавирский Дом Ребёнка сегодня отпускал во взрослую жизнь очередного своего воспитанника.

Из нашей троицы закадычных друзей самого первого, самого старшего — Олежека.

Сегодня двадцатое августа, ему восемнадцать. Изменения в его жизни сумасшедше кардинальны. Он не только уезжает из приюта, в котором прожил без малого шестнадцать лет, но и переезжает из Армавира (Краснодарский край) в Москву.

Мне ужасно радостно за него, и ещё более ужасно горестно расставаться.

— Не грусти, кнопка.

Беззаботно проговорил он и щёлкнул меня по носу. Вот так всегда… «кнопка»… И отношение… как будто мне пять.

— Я рада за тебя, ты же знаешь, просто непривычно… Не представляю, как мы тут останемся без тебя.

Я отвела глаза, чтобы он не видел этой вселенской печали во взгляде. Надо держаться.

Но он на меня уже и не смотрел, только вперёд, с энтузиазмом в своё светлое будущее.

Олежек из нас не только самый старший, но и откровенно самый умный. Почти гений.

Он поступил в МГУ на бюджет. Я о таком даже не мечтаю. Поэтому расставание наше неизбежно.

И я пока смутно представляю, как перенесу это. Ведь для меня он — далеко не просто друг, как, например, я для него. Он — весь мой мир.

Тут, наверное, следует более подробно рассказать о нашей троице.

Меня зовут Лилиана. Назвали меня так, потому что нашли в клумбе с лилиями перед нашим приютом. Сейчас мне всего пятнадцать.

Олежек — моя первая и единственная, ничего не подозревающая любовь…

Не только самый умный, но и самый красивый — высокий, голубоглазый брюнет. Я тону в этом контрасте, каждый раз, когда вижу его. Неизменно контролируя своё выражение лица и мимику, чтобы он ни о чем не догадался.

И наш общий друг Луи… Он реально наполовину француз. Мать-певичка забеременела на гастролях. И назвала ребёнка в честь отца. Но променять карьеру на материнство не смола… Так он оказался среди нас.

Все трое мы попали сюда до трёх лет. Тем удивительней, что нас никто не усыновил/удочерил.

Ладно я… я была реально не самым красивым ребёнком. Пацанка одним словом. Хотя, если бы навязали бантики, одели платье и прокололи ушки — была бы как большинство обычных девчат.

Да и сейчас не сказать, что мой внешний вид восхищает взгляд. Тёмные волосы, короткая стрижка под мальчика. Худая, бледная и мелкая. В шароварах и растянутой майке.

Я с детства будто прячусь за этим образом, чтобы быть «своей в доску» с мальчишками в компании. Ведь это был единственный шанс быть ближе к Олегу. Ну и чтобы не выдать своих чувств любыми проявлениями женственности.

Я люблю его сколько помню себя. А он относится чисто дружески. Ну понятно, я для него — мелкая. А как невыносимо смотреть на его гуляния с другими девчонками. Но я держалась и держусь… Во френд зоне…

Ну и пусть, лучше так, чем никак. Поэтому я ни сколько не жалею, что для меня не нашлось приемных родителей, готовых меня полюбить такой, какая я есть, ведь это позволило мне все эти годы быть рядом с ним.