Его грешные пути - Джеймс Саманта - Страница 25

• Предыдущая
• 25/59
• Следующая

— Пожалуй, я покажу вам надворные постройки, — сказал Иган, откашлявшись.

Он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу.

— Покажи сначала часовню, если можно, — тихо сказала она. — Я еще не опоздала к утренней службе?

Иган покачал» головой.

— У нас нет утренней службы. Есть священник, отец Уильям, но он приезжает сюда раз в несколько месяцев.

— Здесь нет постоянного священника? — изумилась она.

— Возможно, он приезжает сюда даже каждый месяц, — торопливо исправился Иган, разозлившись на себя за столь поспешный ответ. Почему он чувствует себя виноватым в том, что здесь нет постоянного священника? Ведь Данторп находится в самой малонаселенной части Северо-Шотландского нагорья.

— Не имеет значения. Так ты проводишь меня в часовню?

— Ладно.

Он повел ее мимо амбара и пивоварни в самый дальний уголок двора. Тут было тихо и спокойно. Грубая каменная стена заросла плющом, который поднимался до узких окон, расположенных высоко над землей. Дверь часовни была распахнута настежь. И Мередит вошла внутрь. Иган хотел было последовать за ней, но она, оглянувшись через плечо, сказала:

— Если не возражаешь, я хотела бы помолиться в одиночестве.

Иган нерешительно потоптался на месте.

— Я не могу оставить вас, — сказал наконец он.

— Вот как? Ну что ж… Не волнуйся, Иган, я понимаю, что ты делаешь то, что тебе приказали.

Она повернулась и, пройдя между скамьями, опустилась на колени перед алтарем. Осенив себя крестом, она склонила голову и молитвенно сложила руки.

Иган остался ждать ее у входа. Камерон дал строгие указания: не спускать с нее глаз ни днем ни ночью. Иган чувствовал себя незваным гостем, хотя и находился здесь по приказу вождя. Что происходит? Откуда у него эти угрызения совести? Ведь она — Монро, а значит, злейший враг клана Маккеев.

Странно, но такого трогательного врага он еще не видывал.

И в церкви он чувствовал себя неуютно. Когда последний раз он был на мессе? По правде говоря, он даже не помнил этого! Бежали минуты, а она все не поднималась с колен. «Неужели у нее так много грехов, что нужно так долго и усердно молиться о прощении?» — думал Иган. У него заболели бы колени, если бы он столько времени молился. Нет, на такое он не способен!

Иган вздохнул с облегчением, когда она наконец поднялась — причем без всяких усилий — и подошла к нему.

Выйдя из церкви, он провел ее по двору, показав по дороге пекарню, пивоварню, амбары, конюшню и казармы. Возле конюшни она замедлила шаг и оглянулась на замок. Ее гладкий лоб перерезала морщинка.

— Иган, — тихо спросила она, — кто эта женщина, что стоит на ступеньках? Молоденькая, с длинными черными волосами?

Эта женщина уже давно пристально разглядывала ее. Иган проследил за ее взглядом.

— Это Мойра, старшая дочь Морленда, управляющего. В это время из двери вышел Камерон и остановился на верхней ступеньке лестницы, прикрывая рукой глаза от яркого солнечного света. Мойра, заметив его, радостно подбежала и поцеловала в щеку. Даже на таком расстоянии Мередит услышала, как они весело смеялись… У нее почему-то испортилось настроение.

— Кажется, она очень хорошо знакома с Камероном, — подумала она и, только услышав свой голос, поняла, что произнесла эту фразу вслух.

— Верно, — сказал Иган. — До того как погиб Рональд, ходили слухи, что Мойра и Камерон скоро поженятся.

Поженятся! Мередит была потрясена. Как в таком случае он осмелился требовать, чтобы она родила ему сына?

— Иган, — задумчиво сказала она, — я знаю о Гленде, жене Нейла… вернее, его вдове. А что остальные его братья? Они тоже были женаты?

Он покачал головой.

— Берк и Брайан должны были жениться на Анне и Мириам после уборки урожая. Вон они. — Он указал на двух светловолосых женщин, направлявшихся к пекарне.

У Мередит сердце защемило от жалости.

— Значит, детей у них не было, — сказала она. — Семеро сыновей… а детей у них не было.

— Кроме ребеночка, родившегося у Гленды. Но бедный кроха сразу же умер.

У Мередит навернулись слезы на глаза. Бедная Глен-да… потеряла и мужа, и сына.

И конечно, бедный Камерон, который потерял еще больше… Но она не хотела думать о нем.

— Если не возражаешь, я хотела бы вернуться в свою комнату, — устало сказала она.

На душе у нее стало вдруг темно и мрачно. Как будто для того, чтобы усугубить ее мучения, им пришлось пройти мимо Гленды, которая стояла, вытирая руки о фартук. Мередит хотелось как-то утешить ее, но Гленда даже не поздоровалась и не взглянула в ее сторону.

Остальную часть дня Мередит провела в своей комнате. После полудня к ней зашел Финн и предложил ей прогуляться. Она отказалась.

Вечерело. Она стояла у окна. Лучи предзакатного солнца окрашивали вершины холмов в бледно-малиновые тона. Она услышала шаги на лестнице задолго до того, как на двери отодвинули засов. Подумав, что это принесли ужин, она осталась на месте, не отрывая взгляда от далекого горизонта.

Вдруг что-то ее насторожило, и она оглянулась. За ее спиной, совсем рядом стоял Камерон и смотрел на нее. На нем были килт и просторная белая туника. И почему-то он казался в этом одеянии шире в плечах и выше ростом.

У нее бешено забилось сердце, однако она решила не показывать, как действует на нее его присутствие. Гордо вздернув подбородок, она одарила его холодным взглядом, выражавшим, как она надеялась, полное пренебрежение.

— Финн сказал мне, что ты отказалась выйти на прогулку.

— А ты чего ожидал? Ведь я нахожусь в логове льва. «За словом в карман не лезет, как всегда», — подумал Камерон. Но, если говорить откровенно, он был даже рад ее колкостям. Все-таки это было лучше, чем если бы она провела ночь в слезах, дрожа от страха. Он боялся, что вчера напугал ее до смерти…

— Кроме того, утром я гуляла с Иганом. Любопытно, за какую провинность ты его так сурово наказал?-

Камерон озадаченно нахмурил лоб.

— Брось притворяться. Мы оба знаем, что Иган предпочел бы перерезать мне горло, вместо того чтобы сопровождать меня на прогулке, но, видимо, он слишком тебя уважает. И очень тебе предан.

Камерон приподнял бровь. Он чуть было не признался, что Иган считает его болваном за то, что он оставил Мередит в живых, однако вовремя сдержался и промолчал.

— Преданность — весьма ценное качество среди соплеменников. Как и доверие. Я доверяю Игану свою жизнь, поэтому поручил ему охранять твою.

— Хоть я и провела два года в монастыре, вдали от мира, но не считай меня дурочкой. Иган приставлен ко мне не для того, чтобы защищать меня. Он мой тюремщик. И мы с тобой знаем, что моя жизнь недорого стоит.

— Э, нет. Тут ты ошибаешься, дорогуша. Жизнь женщины, которая будет носить моего сына, так же ценна, как моя собственная.

Глаза ее сердито сверкнули, но Камерон не дал ей возможности возразить.

— У меня нет желания обсуждать с тобой Игана. Зато я кое-что тебе принес. — Он протянул ей мягкие кожаные туфельки. — Я их выменял, — сказал он небрежно. — А теперь ты должна выменять их у меня.

Он заметил, как радостно вспыхнули ее глаза, когда она увидела туфельки, но потом лицо ее помрачнело.

— Разве это обмен? Я ведь знаю, чего ты от меня ожидаешь! Нет, я не могу их взять.

— Ну и упрямица же ты! — проворчал он. — Может, ты решила отказаться и от платьев? Вернешь их Гленде, а сама будешь ходить нагишом? — В глазах его появились озорные огоньки. — Уверен, от такого зрелища будут в восторге все мужчины, включая и меня!

Мередит было не до шуток. Она понимала, что он прав, но не могла уступить ему.

Он вздохнул.

— Ладно. Признаюсь, что хотел запросить с тебя за туфельки подороже. Но теперь согласен всего лишь на один поцелуй. И даже не сейчас, а потом. Потому что сейчас нас ждет внизу ужин и ты пойдешь со мной. — С этими словами он протянул ей туфельки. Отказываться было бы глупо, и она, наклонившись, быстро надела их. Они оказались как раз по ноге — удобные, мягкие, хотя она никогда не призналась бы ему в этом.

• Предыдущая
• 25/59
• Следующая