Букелларий (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 19

Наверное, думал, что сейчас увидит творение ромейских мастеров, годное, по мнению кочевников, разве что для охоты на сусликов.

— Уж какое есть! — изображая простачка, молвил я и достал из сагайдака лук без натянутой тетивы, из-за чего выгнутый в обратную сторону.

Смешки сразу прекратились. Кочевники сразу поняли, что это за оружие и как дорого стоит. Дальше они молча наблюдали, как я выгибаю лук в нужную сторону, сноровисто натягиваю вспомогательную тетиву, а потом с помощью Бамбера главную. Я несколько раз вполсилы натянул большим пальцем тетиву, послушав тихое скрипение рогов лука.

— На скаку выстрелить или с места? — спросил я Котрага.

— Не надо, — милостиво позволил он и спросил: — Откуда у тебя этот лук?

— Достался по наследству. Мой предок в девятом колене был командиром тысячи у Атиллы, после смерти которого ушел на запад вместе со своим отрядом, — на ходу сочинил я.

Мои новые соратники начали бурно обмениваться мнениями. Кто такой Атилла, они знали. И о том, что многие гунны ушли на запад, тоже. Кстати, их самих римляне часто называют гуннами. А что я совершенно не похож на кочевника — это понятно: девять коленей все-таки отделяют. Главное, чтобы воином был смелым и умелым, что, судя по доспехам, так и есть. Плохой воин такими не разжился бы, а если бы получил в подарок, то до моих лет не сохранил бы.

20

Несмотря на слухи, что арабы сожрали зимой всю свою живность и даже часть соратников, у них все еще были лошади и верблюды. Хотя, может быть, тех, что я сейчас наблюдал, привезли недавно с южного берега Мраморного моря. Перед колонной, с отрывом в полкилометра, скакала легкая конница, около сотни. У них круглые кожаные щиты, короткие составные луки и длинные тонкие дротики, которые везли в кожаных мешках, притороченных к седлу спереди справа. Доспехов почти ни у кого нет, если не считать таковыми кожаные и ватные куртки. Едут, разбившись на семь групп разных по количеству. Их нагоняет восьмая из десяти всадников, после чего другой десяток из середины отряда уносится вперед, наверное, на разведку. Впрочем, весь этот отряд — передовой дозор.

За ними движется тяжелая конница. Человек пятьсот, не больше. Поскольку у арабов конница — главная сила, слухи о пожирании лошадей зимой не так уж и неправдоподобны. Вперемешку с тяжелыми кавалеристами идут, не отставая, пешие лучники из расчета человек по пять-шесть на каждого верхового. Интересная связка. Я видел, как воюют вместе кавалерист и пехотинец-копейщик, а арабский вариант раньше не встречал. Наверное, он неплох для отражения обстрела лучников и налета легкой конницы или воинов на верблюдах, которые приводят лошадей в ужас. Зато против легкой пехоты будут выглядеть бледно. Да и против тяжелой не очень внушительно, если не поможет собственная пехота, которая шагает за ними, причем без строя и тоже вперемешку: между отрядами тяжелой по два-три легкой. Пехотинцев много, растянулись на все километров восемь дороги, проходящей через долину между невспаханными полями и сожженными деревеньками. В середине пешей колонны медленно и надменно вышагивают, как-то небрежно, я бы даже сказал, презрительно выкидывая вперед длинные, мосластые ноги, около полусотни верблюдов, нагруженных мешками и бурдюками. Для такой большой армии припасов маловато. Значит, недалеко собрались, даже если каждый воин тащит на себе сухой паек дней на пять-семь. Им ведь еще и назад возвращаться, продолжать осаду Константинополя.

— К нам идут, — говорю я сотнику Котрагу, который, как и я, и остальные воины нашей сотни, с коня наблюдает за врагами.

Мы спрятались за кустами и деревьями на склоне холма, ограждавшего долину с севера-запада. Находимся здесь уже больше часа, с тех пор, как увидели передовой арабский дозор.

— Не меньше двадцати тысяч, — добавляю я, потому что сотник считать не умеет.

Болгар раза в полтора меньше. Зато превосходство в коннице пятикратное, если нет еще одного конного отряда в арьергарде вражеской колонны, который, держа дистанцию метров семьсот от основных сил, только начал выходить в долину. Или это просто отставшая часть пехотинцев.

— Да, — соглашается Котраг, после чего командует: — Возвращаемся!

Мы медленно, петляя между деревьями, перебрались на противоположный склон холма, с которого спустились на проходящую по краю соседней долины, грунтовую дорогу. По ней и поскакали к болгарскому лагерю, пока не обогнули цепь холмов и обогнали арабский дозор, который все еще преодолевал их. Затем уже перебрались на мощеную дорогу. Римляне старались строить их по прямой, не обращая особое внимание на препятствия — холмы, болота, реки… Не знаю, почему так нерационально. Есть подозрение, что из экономии, потому что на поворотах дорогу делали шире раза в полтора. По пути встретили несколько наших небольших отрядов, предупредили о приближении врага. Кто-то из них прискакал в лагерь первым и сообщил новость хану Тервелю. Она сразу разлетелась по всему лагерю, и началась движуха, будто вот-вот придется биться, хотя враги сегодня уж точно не доберутся до нас.

Я присутствовал при докладе Котрага, чтобы цифрами дополнить его, поэтому не удержался и посоветовал правителю болгар:

— У них мало конницы, некому прикрывать фланги. Можно спрятать нашу тяжелую конницу в лесу и ударить им в тыл, когда пехота ввяжется в сражение.

— Ты угадываешь мои мысли, — снисходительно молвил хан Тервель.

Я заметил, что стоявший рядом с ним безносый Вокил еле заметно, лишь уголками губ, ухмыльнулся. Видимо, в моих советах не нуждались или все-таки нуждались, но не желали в этом признаваться.

21

Армия арабов, выйдя в долину, на противоположном конце которой на склоне большого пологого холма их поджидала армия болгар, прямо сходу начала строиться к битве. Вперед выдвинулись россыпью лучники. За ними растягиваются почти во всю ширину долины копейщики. В передних рядах стоят имеющие какие-никакие доспехи, за ними — остальные. Вся конница, и тяжелая, и легкая, занимает место на правом фланге. Полководец, видимо, находится среди всадников. Арабская знать еще не зажралась и обленилась, сама водит воинов в бой. Верблюдов разгрузили прямо на дороге и отпустили пастись без присмотра на невспаханных полях. В сравнение с верблюжьей колючкой прошлогодняя, подгнившая стерня должна казаться им деликатесом.

Мы с Котрагом наблюдаем за врагами с поросшего лесом холма на западной стороне долины. Сотник благоволит ко мне, постоянно берет с собой на выполнение важных заданий. Как догадываюсь, потому, что считает знатным человеком. Наверное, навели его на этот вывод не только мои доспехи и умение считать, но и моя манера поведения с ханом Тервелем. Он-то сам выслужился из рядовых и понял, что командование сотней — его потолок, поэтому до сих пор робеет перед старшими командирами.

Низко загудели карнаи — трехметровые трубы, расширяющиеся на конце. Я видел такие в Древнем Египте и в Персии во время похода под командованием Александра Македонского. Там они тоже призывали к атаке и еще сопровождали торжественные шествия правителей. Первыми пошли лучники. Не обремененные доспехами, щитами и тяжелым оружием, они двигались легко и быстро. Им не дали приблизиться на дистанцию стрельбы. С обоих флангов болгарской армии вылетели легкие кавалеристы, не меньше пары тысяч, и разогнали вражеских лучников. После чего сами начали осыпать стрелами арабскую пехоту, которая бодро шагала на врага. Арабский полководец кинул в атаку всю свою армию, не оставив резерва. Наверное, был уверен в быстрой победе.

Я ожидал, что арабская тяжелая конница нападет на болгарскую легкую, но этого не случилось. Она пошла в атаку на болгарскую пехоту, попробовала зайти во фланг. Пехота у болгар из славян. Они более высокого роста и почти все светловолосые. Вооружены копьями и короткими мечами, или топорами, или кинжалами. Щиты большие прямоугольные, деревянные, не изогнутые. Какие-никакие доспехи есть только у стоявших в первых двух рядах. Остальные в лучшем случае в медвежьих или волчьих шкурах. Почти все босые.