Слишком дружелюбный незнакомец - Мюссо Валентен - Страница 32

Не глядя на него, она будто произносила заученный монолог. Ее пальцы расслабились, она заправила за ухо прядь волос. Возбуждение спало, и мадам Вассер снова заговорила почти нормальным тоном:

— Извините меня, Людовик, мне не следовало сердиться. Ваша реакция совершенно понятна. Вы оказались здесь, в этом недружелюбном месте… Мне бы очень хотелось, чтобы все произошло совершенно по-другому. Но скоро все устроится, вот увидите.

На лбу его выступила капля пота. Начиная с этого мгновения, будто в его мозгу кто-то нажал кнопку «противоположное направление», Брайан начал все ненавидеть в этой женщине: ее псевдокультурный тон, гладкие формулировки, неизменно приличный вид, что бы ни произошло. В конечном итоге, самым страшным было то, что на самом деле она ни капли не изменилась. Если не считать вспышки гнева, это была та же самая женщина, с которой он сталкивался каждый день на протяжении двух месяцев. И за исключением того, что сейчас между ними были эти чертовы железные прутья…

На самом деле Брайан хотел, чтобы она по-настоящему разозлилась: тогда он, по крайней мере, будет знать, как вести себя с ней. Но она стояла перед ним, невозмутимая, будто гранитная стена, за которую невозможно зацепиться.

— Сейчас я должна вас покинуть, Людовик. Вам следует немного побыть здесь одному, чтобы привыкнуть к этой ситуации. У вас есть вода, чуть позже я принесу вам поесть.

Нет, она не может оставить его вот так! Бросить, не ответив ни на один из вопросов!

— Подождите!

Уже поставив ногу на первую ступеньку, она повернулась к нему.

— Что такое?

Он понял, что имеет право только на одну просьбу.

— По крайней мере, зажгите мне свет, пожалуйста. Лампы дневного света… Я не хочу оставаться здесь в темноте.

Ее лицо, причудливо разделенное на части тусклым светом, доходящим из дома, было лишено всякого выражения.

— В темноте лучше думается, Людовик.

С этими словами она исчезла из его поля зрения.

Теперь он слышал только звук ее шагов на лестнице. Настолько отчетливый, что Брайан мог сосчитать количество ступенек.

Более ощутимый скрип предпоследней ступеньки… Какой-то скрежет…

Дверь снова закрылась.

Несколько минут, пока его глаза снова не привыкли к темноте, вокруг царил непроглядный мрак.

Единственное, что он слышал, — это звук учащенного дыхания и скрип ногтей о прутья железной решетки.

Затем он начал кричать.

Пока не сорвал голос.

Несмотря на уверенность, что это не поможет.

Рухнув на матрас, Брайан принялся плакать — безудержно, как маленький.

От непонимания происходящего. От страха. От одиночества…

Усталость и упадок духа взяли над ним верх. Столько времени он орал как сумасшедший, и от этого у него снова разболелась голова. Тогда он набросился на таблетки, которые та ненормальная оставила прямо на полу.

Кричать бесполезно. Никто не сможет его услышать, за исключением тех, кто запер его здесь.

Он вспомнил об одной странной вещи, на которую до сих пор не обращал внимания. У Вассеров никогда не было никаких гостей.

Брайан попытался вспомнить. С тех пор как он поселился здесь, кто же пересекал границу их владений? Их сосед… как же его звали? Его имя вертелось на кончике языка.

Однажды он заметил, что перед домом припаркован красный грузовичок. После этого посещения у мадам Не-говорите-глупостей непонятно почему был совершенно потрясенный вид.

Несколько раз Вассеры разговаривали с соседом. Никогда не ругались, но, судя по всему, они не особенно ему доверяли. Как-то все это не очень понятно…

Кто еще?

Почтальон. Он ограничивался тем, что опускал корреспонденцию в почтовый ящик. Один раз Брайан увидел, как в дождь он шлепает по грязи у входа в дом. Он никогда не звонил в дверь и не приносил никаких посылок.

У Вассеров не было прислуги. Все работы по дому мадам Вассер делала сама. Как раз это его и удивило. У них были деньги, гораздо больше, чем эти двое могли бы потратить. Но они даже не наняли себе кого-нибудь, кто помогал бы им в этой большой несуразной хибаре. Садовника тоже не было… Непроизвольно Брайан усмехнулся — по крайней мере, на это он еще был способен. Господи боже, так ведь он и был садовником! Ведь его же для этого сюда и позвали. А потом он сам напросился на эти дерьмовые работы, из-за которых в конечном итоге и оказался здесь…

Итак, кричать бесполезно.

Дом стоит на отшибе. Брайан вспомнил, как едва не рехнулся, пока нашел его в первый раз. Потерялся, доехав до конца совершенно разбитой дороги. Со стороны шоссе этот дом не заметен, а в тупик никому и в голову не придет заехать.

Мне нужно успокоиться… Успокоиться и как следует все обдумать. В конце концов, хитрости у меня хватает…

И все-таки место, где он находился, не тюрьма! Угол погреба, который приспособили для хранения вина. А не камера, приспособленная для того, чтобы содержать кого-нибудь в неволе…

Воодушевленный новой надеждой, он поднялся с матраса. Кажется, ему удалось обнаружить слабое звено.

Что касается каменной стены, здесь, конечно, надеяться не на что. Ведь погреб находится под землей… Но даже если бы он и был расположен наверху, в этой старой халупе, все равно стена могла бы оказаться в метр толщиной.

Остается только решетка.

Она глубоко забита в стену и сводчатый потолок. Должно быть, прутья закреплены строительным раствором или химическим способом. Даже если она держится на обычных металлических креплениях, ему бы это ничего не дало. Без инструмента — а у него под рукой ничего, что могло бы за таковой сойти, — ни единой возможности расшатать решетку.

Встав на колени, Брайан внимательно осмотрел замочную скважину. Здесь он не обладал особыми познаниями, но вполне возможно, что все окажется не таким сложным. Он узнал так называемый «точечный замок» — самый классический вариант. Со стальным корпусом. К сожалению, без инструментов его не взломать. К тому же, даже открыв решетку, он не смог бы выйти отсюда. Даже если бы он попробовал, поднялся бы такой шум, что хозяева дома сразу же прибежали бы сюда.

Единственное средство — напасть на самих Вассеров. Их двое, но они намного старше его. Надо воспользоваться моментом, когда мадам Не-делайте-глупостей приблизится к решетке, схватить ее и заставить отдать ключи. После этого сбежать из дома будет парой пустяков… если только у них нет ружья и старик не будет поджидать его с ним наверху.

Но нет, Брайан был почти уверен, что в доме нет никакого оружия. Единственным предметом, который мог бы использоваться в этом качестве, был висящий на стене гостиной охотничий кинжал. Казалось, он был взят из рыцарской эпохи и лучше смотрелся бы в маленьком музее ужасов в кабинете, рядом с намордником. Его лезвие совершенно затупилось, и Брайан не мог себе представить, чтобы месье Вассер им воспользовался. Да он едва на ногах держится.

Оставалось лишь надеяться на то, что она подойдет… Хотя вряд ли: в первый раз она из предосторожности остановилась едва ли не в метре от решетки.

И тут же в его мозгу вспыхнула другая, еще более ужасающая мысль.

Никто не знает, что я здесь…

Но до сих пор все неплохо устраивалось.

Брайан попытался мысленно пережить последние несколько дней свободы. Когда он объявил мадам Вассер о своем отъезде, лицо у нее сделалось грустным и рассерженным. Да, это было хорошо заметно. Но что она себе, в конце концов, вообразила? Что он останется с ними до конца своих дней? Или, скорее, до их последних дней?

Они здесь одни. Безо всякого занятия. Без друзей.

Месье Вассер больше не преподает. У него проблемы со здоровьем, правда, непонятно какие. Стоило только заговорить о его ноге, как он всегда переводил разговор на другую тему.

Что же с ним могло произойти? Может быть, несчастный случай? Но тогда как это связано с тем, что они удрали в Бретань?

У них есть дочь, но, скорее всего, она не часто бывает у них в гостях. Интересно, они хоть когда-нибудь ей звонят? Хоть он и не торчал в доме круглые сутки, но все равно сильно в этом сомневался. И теперь он начинал понимать почему.