Слишком дружелюбный незнакомец - Мюссо Валентен - Страница 36

Брайан счел это место слишком зловещим и уже жалел, что уехал с праздника. Кто знает? Может быть, ему удастся найти в какой-нибудь комнате кровать и залечь туда?

— Вы уверены, что здесь никого нет?

— Если только парочка бродяг, — пошутил Гианни.

Все, кроме Брайана, дружно заржали.

— А здесь классно! Ты сюда уже приходил? — спросила девушка, чье имя заканчивалось на букву «а».

— Да так. Самое суперское здесь — это этажи. Там куча всякого хлама: старая мебель, горы старой заплесневевшей бумаги… Можно подумать, что ты в «Войне миров Z», когда за каким-то типом гонится толпа зомби.

— Я не смотрела этот фильм. Он хороший?

— Убойный! Мы с Брайаном ходили в кино. Верно, Брайан? Да где этот придурок?

Брайан услышал свое имя.

— Мне бы хотелось подняться туда, — закричала Коара-Лаура-Эмма.

— Сейчас. Только еще по паре глотков. Я хочу пить.

В углу и правда нашелся старый матрас, но Гианни наклонился над ним, освещая помещение своим фонариком.

— Я бы тебе не советовал класть сюда свою задницу! Если только не хочешь подхватить лобковых вшей.

— Ну и пакость!

Они устроились у стены перед единственным окном, где еще сохранились целые стекла.

Пройдя по рукам, бутылка дошла до него. Несмотря на то что его уже тошнило, Брайан поднес бутылку ко рту. Текила. Снова. Он сделал всего глоток, а потом невидимая рука забрала бутылку у него.

В темноте блеснул огонек зажигалки, а затем в ноздри ударил сильный запах нечистот.

— Икаю, и все никак не перестать, — произнес кто-то из тени. — Даже сигарета не помогает.

— Что ты несешь? — загоготал в ответ Гианни.

Послышался звук хриплого дыхания. Засветился красным раскаленный конец сигареты с наркотиком.

— Увидите! Две-три затяжки… Единственная штука, которая мне помогает от икоты. Честно!

— Передай, я тоже хочу.

— Хм… как хорошо!

Сигарета обожгла ему кончики пальцев. Поднеся ее к губам, Брайан постарался затянуться как можно меньше. Он чувствовал, что проглоченная на празднике еда поднимается у него вверх по пищеводу.

— Ну что, пошли наверх?

— Двинулись!

Звук торопливых шагов. Смешки.

Брайан совсем не чувствовал, что у него хватит смелости тащиться по лестницам. Ему и правда слишком сильно хотелось спать.

— Я, пожалуй, пойду подремлю в машине.

Но никто его не услышал.

Четыре силуэта исчезли там, где, как он предполагал, находится лестничная площадка. Большая черная дыра.

Пошатываясь, он вышел наружу.

Ну вот, луна снова и появилась. Огромный шар цвета слоновой кости за ветками деревьев. Это было красиво.

Едва он успел сделать несколько шагов, как его вытошнило. Желудок изверг все, что в нем было. Прямо на туфли, убрать ноги Брайан не успел. Затем он снова и снова плевал, чтобы избавиться от мерзкого вкуса, переполнявшего рот.

Затем он снова забрался в «БМВ», который Гианни, к счастью, забыл закрыть на ключ, и завалился на заднее сиденье.

Там было еще хорошо. Кожа сидений хранила тепло их тел.

Но с другой стороны, от этого запаха снова затошнило. Гианни его убьет. Он мог бы, по крайней мере, лучше целиться…

Закрыв глаза, Брайан провалился в сон.

Последняя его мысль была о туфлях. Черт! Прекрасная пара «Тимберлендов»[23], которую он неделю назад купил на распродаже.

Он наказан. Все так и есть. Этот погреб и есть его наказание.

Когда поступаешь плохо, тебя всегда наказывают. Об этом и рассказывают барельефы над портиками церквей: там еще куча народа кипит в больших котлах, окруженных толпой демонов с вилами…

За одним исключением: он-то ничего плохого не сделал.

Все это натворил Гианни. Он же сам совершил лишь одну ошибку — что той ночью поехал с ним.

Почему же он должен платить за других? Его даже не было там, когда эту девушку… Дерьмо, ему и в самом деле не в чем себя упрекнуть! Но кто может поверить в такую нелепую и неправдоподобную историю, которой представлялось то, что он рассказал? Уснуть на заднем сиденье старой колымаги, в то время как его приятели… А они-то как раз воздержались от того, чтобы сказать правду. Все они в одной лодке. «Размывание ответственности», как сказал его адвокат. Полицейские даже не приняли его слова всерьез.

Есть целая куча свидетелей, которые видели, как в тот вечер ты уехал с друзьями. Скажешь, что и они тоже врут?

Нет, он и не думал отрицать, что уехал с ними…

Но ты же вошел в здание? И что, ты нас здесь за дураков держишь?

Вошел, но оставался с ними не больше четверти часа.

Нет, ну вы только посмотрите на него! Вы же все той ночью надрались как свиньи.

Ок, он выпил… как и все, кто был на той вечеринке.

И, кстати, что вы там покуривали? А ты в курсе, что это запрещено? Ты тут не в Амстердаме.

Он сделал только одну затяжку. Потом его потянуло блевать.

Да ну? А на празднике?

Верно, на празднике он немного покурил… Но не он же первым вытащил этот косяк…

Хорошо, предположим… Конопля плюс алкогольное опьянение. Следовательно, ты все равно находился в ненормальном состоянии. И к тому же эта девушка, Мелани, за которой ты так настойчиво ухлестывал весь вечер.

«Ухлестывал»? Но это же глупо. Она же сама его поцеловала…

Если она не села в машину, значит, это потому, что она сочла вашу компанию немного подозрительной, ведь так?

Ей было холодно, всего-навсего холодно. Она хотела вернуться в дом.

Ты ее хотел, это яснее ясного. Гормоны, в твоем возрасте это нормально. Раз она тебя оттолкнула, тебе надо было найти кого-то еще!

Нет, нет, нет… Все было совсем не так…

Он открыл глаза. Слишком резкий и холодный свет ударил в зрачки. Чертовы неоновые лампы. От этого искусственного света рехнуться можно. Он уже почти сожалел, что не остался в темноте.

Бесполезно пытаться узнать, сколько времени. Даже если бы у него не забрали часы и они бы шли, он готов был бы поспорить, что сейчас глубокая ночь.

Если бы у него были хотя бы часы… Или если бы он мог слышать тиканье часов в нижнем этаже дома. Он мог бы отсчитывать время. Чертить крохотные палочки на стене, чтобы сохранять представление о времени, как Робинзон на необитаемом острове.

Ему до смерти захотелось выкурить сигарету. Он никогда так надолго не оставался без курева. Он бы отдал все рагу на свете за одну-две затяжки. Во рту бумажная трубочка, наполненная табаком, запах никотина и табачной смолы…

Закрыв глаза, Брайан зажег воображаемую сигарету. Он поднес к ней руку, но ничего не почувствовал. Продолжил «как будто» вдыхать дым большими затяжками, и ему даже показалось, что его мозг узнает никотин, высвобождая тонкую струйку дофамина[24]. Брайан вдохнул еще раз, но воображаемая сигарета погасла. И он никак не мог снова зажечь ее.

Что-то плохое… В этом все и дело. Он определенно сделал что-то плохое, раз попал сюда.

Книга… Вот с ней действительно глупо получилось.

Их в этой библиотеке столько было; он был уверен, что хозяин ничего не заметит. Стоило мистеру Вассеру отвернуться на несколько секунд, как он схватил ее и засунул себе в джинсы.

Его выбор был почти случайным. Он всего лишь взял книгу знакомого автора. Флобер — это ему о чем-то говорило. Так же как Моцарт или Писарро.

1857 год. Этой книге больше ста пятидесяти лет! Самой старой книгой, которую он видел в жизни, был один из экземпляров пособия по электронному зажиганию из колледжа, пожелтевшие страницы которого пахли затхлостью.

Ему ни в коем случае не стоило этого делать. Это было нехорошо по отношению к месье Вассеру, который хорошо ему платил — больше, чем кто-либо в жизни. А он не нашел ничего умнее, чем обокрасть его.

Войдя в старый букинистический магазин, Брайан ощутил себя раздавленным сотнями старых книг, расставленных и разложенных повсюду. Что он здесь делает? У него еще было время вернуться назад и положить книгу на место.