Слишком дружелюбный незнакомец - Мюссо Валентен - Страница 44

— Я ушла из квартиры, взяв лишь самое необходимое, и увела Камиллу с собой. Думаю, наш уход испугал Франсуа. Он мог бы смириться с нашим разрывом, но потерять дочь — это совсем другое… У нас были бесконечные разговоры, которые всякий раз заканчивались ужасными спорами. Тем временем он покончил со своей связью. Не думаю, чтобы он когда-либо был влюблен в эту девушку. Но почему же тогда он меня обманул? Об этом я ничего не знаю; он же оказался не способен дать этому какое-нибудь внятное объяснение. Кризис среднего возраста? Средство что-то доказать себе самому? Или обычная выходка и он был убежден, что я никогда ни о чем не узнаю?

Наклонившись вперед, под свет лампы, мадам Вассер повернулась к своему собеседнику. Может быть, она ожидала, что тот побудит ее рассказывать дальше? Теперь ее лицо казалось пустым, без всякого выражения.

— В конце концов я вернулась. Не думаю, чтобы я на самом деле собиралась его оставить. Я чувствовала себя униженной, я была в гневе, но действовала так лишь для того, чтобы преподать Франсуа хороший урок. Он поклялся жизнью своей дочери, что никогда больше меня не обманет и посвятит свою жизнь искуплению этой вины. Что он и сделал.

Она замолчала. Несмотря на острую боль в плече, Брайан чувствовал, что глаза у него сами начинают закрываться. Он попытался бороться против усталости, которая все больше захватывала его.

— Откуда вы знали, что он больше вас не обманывал?

Ему было ровным счетом наплевать на все эти давние измены, но ему хотелось заставить ее страдать, посеять в ней неуверенность в себе, постараться разрушить чересчур позитивный вариант истории.

— Женщины умеют чувствовать такие вещи.

Брайан заметил улыбку, с которой мадам Вассер произнесла эти слова.

— Все это, конечно, очень глупо, как в тех журнальных статьях. Франсуа все время держался как сильный, уверенный в себе человек, но под этой внешностью скрывалось нечто предельно осторожное и пребывающее в постоянной тревоге. Он знал, что во второй раз я его уже не прощу. Он потерял бы и меня, и дочь; в этом случае я ушла бы от него по-настоящему. Дамоклов меч, который висит над головой…

Она продолжала неподвижно сидеть на своем табурете, уставившись на стену перед собой.

— Об этом я никогда никому не рассказывала.

— Но тогда почему вы рассказали об этом мне?

Она поправила волосы, как если бы находилась в многолюдном собрании.

— О, сегодня эти маленькие секреты уже не имеют никакого значения. И особенно, Людовик, я хочу, чтобы вы знали: второй раз я вас уже не прощу.

Она встала. Ее лицо снова появилось в свете неоновых ламп. Подойдя к самой решетке, она сжала прутья обеими руками.

— Я прекрасно понимаю, что работы в моей комнате могут подождать. Вы еще не готовы. Более того: я спрашиваю себя, будете ли вы готовы вообще когда-нибудь.

Брайан почувствовал, что его сердце забилось с бешеной скоростью. Недавний случай что-то бесповоротно изменил в их взаимоотношениях. Теперь он больше не был для нее маленьким существом, которое нужно защищать от окружающего мира. Для нее он превратился в угрозу. В бомбу замедленного действия.

Эта женщина далеко не глупа. Если не принимать во внимание ее безумную выходку, она очень быстро поняла, что может его удержать только за решеткой. Что же произойдет в один прекрасный день, когда эта ситуация перестанет ее устраивать? В тот день, когда она почувствует, что должна избавиться от него?

Он исчезнет, и никто на свете не станет о нем беспокоиться. «А как там Брайан, о нем что-нибудь слышно?» «Полицейские его так и не поймали… Должно быть, сбежал куда подальше и живет там припеваючи…»

Мадам Вассер порылась у себя в кармане брюк.

— Сейчас я оставлю вам коробку анальгетиков. Можете взять две таблетки, но затем до каждого следующего приема вам придется ждать четыре часа. Соблюдайте дозировку, они очень сильные. С ногой Франсуа они творили настоящие чудеса.

Подняв оставшуюся свободной руку, Брайан пошевелил запястьем.

— На случай, если вы не заметили, обращаю ваше внимание, что у меня нет часов.

Судя по всему, это замечание позабавило ее.

— Ваше тело само будет знать, когда вам понадобится очередная таблетка.

С этими словами она отошла от решетки.

— О! Еще одно… Месье Вассер вам не поможет. Даже несмотря на то, что у него мог быть… момент сомнения, теперь он на моей стороне, знайте это. Мы живем вместе уже больше тридцати лет, и у нас позади многие вещи, которые соединили нас крепче, чем вы можете себе представить. Знаю, что он не одобряет моего поведения, но он больше не способен в чем-либо мне отказать. У него передо мной долг, причем такой, который он никогда не сможет оплатить.

Долг? О чем она говорит? Но это же не может быть та измена двадцатилетней давности?

— Почему вы это делаете?

В глазах мадам Вассер появилось недовольное выражение, которое, скорее всего, означало: «Почему вы решили об этом заговорить?»

Она не ответила.

— Почему? — настаивал Брайан. — Мне необходимо это знать.

— Я вам уже объяснила, Людовик…

Когда он выпрямился с угрожающим видом, она сделала легкое движение, чтобы отступить.

— Нет, хватит этих ваших глупостей! Вы сейчас скажете мне, что все это для моего блага, чтобы защитить меня… Но, черт возьми, откройте глаза! Я вам никто, всего лишь случайный прохожий, который занимался вашим садом и выполнил несколько работ в вашем доме. Я помог вашему мужу сменить колесо! Вы же знаете, что все это не имеет для меня никакого значения…

Он задел чувствительную струнку, так как она отступила еще на шаг, поднеся ладонь ко рту:

— Людовик!

Вытянув прикованную руку, он постучал наручником о кронштейн, к которому та была прикована.

— И перестаньте называть меня так, дерьмо и еще раз дерьмо! Какой смысл ломать всю эту комедию? Меня зовут Брайан, и вы прекрасно это знаете. Слышите: меня зовут Брайан, Брайан, Брайан!

Теперь он уже кричал. Его голос дрожал от гнева, срываясь почти до визга. Брайан неистово тряс головой, как будто у него перед лицом вился целый рой пчел. Ему показалось, что вся кровь отхлынула у него от мозга и прилила к низу туловища.

— Перестаньте, ради бога, вы с ума сошли!

Его крики перешли во взрыв безумного смеха.

— Это я-то сошел с ума? Ах ты, чокнутая тварь! Посмотри на меня: я прикован к стене, заперт в этой собачьей клетке, и я еще после этого сумасшедший!

Он снова принялся хохотать во все горло, откидывая голову назад. А вдруг у него не получится остановиться. И он умрет со смеху…

Что ты вообразил себе, мой бедный Брайан? Ты в дерьме, в полнейшем дерьме! Ты никогда не отделаешься от этой ненормальной… У вас настоящий разговор глухих.

На глазах у него показались слезы отчаяния. Все вокруг сделалось расплывчатым. В конечном итоге, он ничего больше не мог предпринять.

Делай со мной все, что хочешь. Можешь убить меня прямо сейчас. Все лучше, чем здесь плесневеть.

Вдруг, когда Брайан зажал себе голову коленями, его охватил сильный приступ кашля, от которого он едва не задохнулся.

— Тсс! Замолчите.

Брайан заметил, что она резко подняла взгляд и посмотрела в сторону лестницы. Что-то ее и вправду беспокоило. Он замолчал.

Вдалеке слышался шум мотора, который казался едва различимым…

Скрип гравия под колесами…

К дому приближалась машина. Ему это не показалось!

В тело хлынул поток адреналина, который был в тысячу раз сильнее и целительней, чем все успокоительные на свете.

Мадам Вассер снова повернулась к нему. На лице ее ясно читалась паника. Меньше чем за сутки он уже второй раз видел это выражение.

Ветер меняется, Брайан…

Глубоко вдохнув, будто ныряльщик перед погружением, он приготовился заорать.

И в то же время он был не в силах издать ни звука.

Его что-то удерживало.

На лице его тюремщицы больше не было паники, она вся куда-то улетучилась. Вместо нее там ясно читалась крайняя степень сосредоточенности, соседствующая с важностью и степенностью. Вопреки ожиданиям Брайана мадам Вассер вовсе не потеряла контроль над ситуацией. О нет, она не собиралась сидеть и ждать, пока его вопли будут услышаны таинственными незнакомцами, которые только что проникли в ее владения.