Приключения сестры милосердия (СИ) - Порохня Светлана - Страница 29

Зато с введением нового Закона все стало намного проще.

В семь я стояла около пригородных касс и вглядывалась в толпу. Семь, семь десять, семь пятнадцать…  Часы на здании вокзала неумолимо отсчитывали минуты, но никто ко мне не подходил.

Я стояла уже минут пятнадцать, тупо наблюдая за голубями, пытавшимися раздолбить на асфальте засохший пирожок. Птицы были ленивые и весьма упитанные. Взять их в руки меня бы не заставило, наверное, ничего на свете — такими грязными и отвратительными мне они казались. Интересно, почему голубей называют «птицами мира»? — отвлеченно подумала я и уже собиралась уходить, когда на меня налетел и буквально втолкнул в помещение пригородных касс тот парень из охранного агентства «Баррикада», которого я ждала.

— Встань в конец очереди и стой спокойно, не поворачивайся! — Я послушно заняла очередь в кассу за билетами, а паренек встал вплотную за мной и тихо сказал:

— Сергея убили неделю назад. В контору после этого приходили какие-то люди, спрашивали о его контактах. Я нашел его флэшку уже после его смерти, возьми — шепнул он мне в самое ухо, и у меня в руке появился маленький кусочек пластмассы.

Когда я оглянулась, парня и след простыл.

Маленькая синяя флэшка жгла мне ладонь как уголек. Помотавшись по захламленным и грязным окрестностям вокзала, я нашла то, что искала — компьютерный клуб располагался за углом в цокольном этаже старинного здания, на котором мигала надпись «Ломбард».

Здесь было пусто, системный администратор, явно обрадовавшись моему появлению, включил компьютер. Пользователь я не ахти, но надо было попробовать. Тщетно — я вставила флэшку в нужный разъем на системном блоке, но компьютер выдал запрос на пароль. Хоть я и «ламер», как меня однажды назвал один компьютерщик, имея ввиду отсутствие хороших навыков пользователя компьютера, но детективов зато читала много. Пытаться набирать пароли наугад не стоило. Во-первых, я ничего не знала о покойном детективе, дабы попытаться подобрать пароль в виде, например, даты рождения и, во-вторых, в случае неверного ввода пароля все данные могли быть автоматически стерты. Я вздохнула, и поплелась на автобусную остановку.

Вечером, наконец-то растянувшись в своей комнате на уже высохшем белье, я подвела неутешительные итоги. Скворцов убит, несомненно, тоже в связи с этим делом. На Веронику рассчитывать не приходится. Очень она мне не понравилась во время нашей последней встречи. Домой идти опасно, Денису звонить еще рано. Как добыть хоть какие-то данные?! С флэшкой еще можно попробовать справиться, но для этого нужен хороший специалист, а где его взять? Не водила я знакомств в компьютерном мире настолько близких, чтобы могла обратиться с такой просьбой. Мне все «торчащие» от этой темы казались к жизни неприспособленными и удаленными от реальности мечтателями. Как можно сутками лазить по просторам интернета, и даже питание заказывать с доставкой на дом, тупо прожевывая пиццу и запивая ее колой или пивом, глядя на мерцающий экран?

К тому же вспомнилась мне сейчас нелепая история, произошедшая с медсестрой из нашего отделения, страстно желающей выйти замуж. Кто-то из наших хирургов, кажется, Ашот Андреевич, на дежурстве, явно желая подшутить над отчаявшейся найти мужа Аней, так старательно расхваливал достоинства знакомств по интернету, что никогда не дружившая с компьютером, провинциальная Аня решилась, и пару раз дав объявление на сайте знакомств, окрыленная надеждой полетела на свидание с интернет-избранником.

На следующий день, обескураженная Аня, смеясь и плача одновременно, рассказывала в сестринский как, выбрав из двух десятков претендентов фото сорокалетнего мужчины, представившегося в объявлении работником госслужбы и похожего на фото как две капли воды на певца Александра Буйнова, придя в назначенное место свидания, обнаружила там крысоподобного низкорослого дядечку в старомодном плаще и потрепанных ботинках, оказавшегося к тому же инспектором охраны труда. Так что к интернету я никаких добрых чувств не испытывала.

Именно сегодня, после неудачи с флэшкой, мой боевой напор вдруг сменился подавленностью и растерянностью. Я не знала, что мне делать дальше и внезапно чувство безвыходного одиночества навалилось на меня со всей силой.

Я уже сильно жалела, что покинула стены Славиной больницы, там я все-таки была не одна. Все мое расследование сейчас представлялось мне полным идиотизмом, к тому же смертельно опасным. Но другого способа вернуться к нормальной жизни, похоже, у меня нет. С этими невеселыми мыслями я уснула.

Вероника уже полчаса сидела перед зеркалом, пытаясь накрасить левый глаз. С правым она справилась, а вот левый никак не давался, рука предательски дрожала, карандаш не слушался, и пачкал ей веко. Она отложила карандаш в сторону, и в бессильной ярости стиснула руки. Она сдалась очень быстро, им даже не пришлось ее бить. А что ей было делать? Совсем одна, без поддержки мужа, которого больше нет, она все равно проиграла бы рано или поздно. Это была совершенно напрасная затея — попытаться отыскать правду. Она сразу это поняла, когда около подъезда ее встретили те два похожих друг на друга парня с выбритыми висками. Сердце ухнуло куда-то вниз, и она уже знала, что будет дальше. Они вошли за ней в квартиру, она не сопротивлялась, не кричала. Может быть, она и не решилась уколоться сама — это было бы предательством по отношению к мужу. Но шприц, протянутый ей одним из близнецов, сулил ей облегчение.

Она не хотела колоться, правда, она обещала, но это было другое. Ее заставили это сделать, и винить ей себя было не за что.

Сегодня ее волновал совсем другой вопрос. Они велели ей позвонить, если девочка проявится. А она никак не решалась взять телефонную трубку и набрать номер телефона, который они записали в ее органайзер. Если я позвоню, они убьют ее, подумала она. И сразу пришла следующая мысль — если не позвоню, они убьют МЕНЯ. И она решилась, сняла с тумбочки телефонную трубку и дрожащими пальцами набрала номер.

Утром я проснулась отдохнувшая и бодрая. От ночных страхов не осталось и следа. План действий представлялся мне логичным и ясным. Работая в операционном блоке, я смогу незаметно перемещаться по всем пяти операционным практически во время всего рабочего дня, а значит, у меня есть шанс заметить что-то подозрительное.

Операции по пересадке органов непременно будут зафиксированы в больничном операционном списке, который вывешивается на стене оперблока каждую неделю. Для проведения подобных операций требуется шовный материал, стерильные хирургические инструменты, лекарства для проведения наркоза, операционное белье. Все это не может быть спрятано, а значит, останутся улики.

Возможность встретить кого-то из знакомых в стенах больницы меня не пугала — при больнице находилось собственное медицинское училище, где, как правило, учились те, кто жил до этого в районах нашей области, выпускников моего училища здесь определенно не было.

Старшая операционная медсестра даже не удостоила меня взглядом, сказав, что я пришла сегодня поздно, и в оперблоке сегодня уже не нужна.

— Начнешь там завтра, а сегодня иди в экстренное отделение, помоги там. Да, зайди к сестре-хозяйке за одеждой и инвентарем — сказала она, не отнимая глаз от экрана компьютера, на котором высвечивалась какая-то накладная.

Через полчаса, с трудом напялив на себя стираную выцветшую одежду, которая когда-то имела приветливый зеленый цвет, а сейчас напоминала серо-бурую «варенку» с подозрительными пятнами на куртке, я натянула до ушей зеленую шапочку и нацепила на лицо одноразовую маску, взяла в руки ведро и швабру, и приступила к своим обязанностям. Для начала мне поручили вымыть коридор в отделении экстренной хирургии. На полу в коридоре лежал новый линолеум, сохранивший первозданный резиновый запах, стены были покрашены бежевой краской, на подоконниках стояли горшочки с чахлыми цветами.