Приключения сестры милосердия (СИ) - Порохня Светлана - Страница 47

Древняя магия поклонения мертвым поразила его уже привыкшее ко всему воображение. Когда он прочитал, что Некромантией занимались только мужчины, он понял, что нашел то, что искал все годы — Веру. Ну а потом в течение нескольких лет Маг работал только в этом направлении, ему удалось сделать себе рекламу среди бизнесменов и других публичных людей. К нему приходили и платили огромные деньги за обряды, которые должны были дать власть и деньги тем, кто в них участвовал. И он, по сути своей, неверующий ни во что мошенник, вдруг осознал — эта темная сторона Силы работает, и еще как! Смерть любого человека в момент перехода обладает колоссальной энергетической мощью, которую нужно уметь использовать. Договорившись в местном морге, он проводил там свои обряды, иногда ему удавалось раздобыть парочку невостребованных трупов для проведения оргий на природе — в лесу или на кладбище. Он сам не мог объяснить тот факт, что люди, желающие получить деньги или власть после ночи, проведенной наедине с трупом, впоследствии легко добивались того, к чему стремились. Или энергия потустороннего мира играла свою роль, или человек, запертый в комнате с трупом до утра, становился другим — более волевым и жестким, Маг не знал, да и это было неважно. Энергия Смерти работала, и еще как работала!

И вот сегодня ему позвонил один из его учеников, и попросил совета. И только услышав голос ученика в телефонной трубке, Маг знал, что он ему посоветует. Положив трубку через несколько минут, он сладко потянулся в предвкушении того, что скоро будет наблюдать.

Темнота окружала меня со всех сторон. Где-то вдалеке капала вода, нестерпимым звоном отдаваясь в голове. Я сидела на жестком стуле, плотно привязанные к твердым ножкам ноги уже затекли. Руки были связаны за спиной, рот заклеен чем-то липким. «Дежавю», усмехнулась я про себя. От чего убежала, к тому и прибежала, стоило ли бегать? Положение мое, несомненно, было отчаянным. Сознание беспристрастно фиксировало все вокруг, я отдавала себе отчет, что это уже точно конец. Но никто не приходил, время тянулось как старая паутина, я уже не смогла бы точно определить ни времени суток, ни места в котором я находилась. На больничный подвал это не было похоже, на морг тоже — запахов никаких я не чувствовала, было холодно и пусто. Как на том свете, подумала я, и не ошиблась. Темнота буквально пронизывала мое тело, она текла внутрь черепа через невидящие света глаза, лишенные хоть какого-то слабого раздражителя. Через некоторое время мне показалось, что я начала пухнуть, расширяться и мое тело заполняет все помещение, в котором я находилась. Голова стала похожа на раздутый шар, мне стало душно, сухой от недостатка воды язык не помещался во рту, было ощущение, что я сейчас задохнусь. С хрипом я втянула спертый воздух через нос, и потеряла сознание.

Сколько времени прошло к тому моменту, когда я очнулась, мне было неизвестно. Но вялость и апатия говорили о том, что менее нескольких часов. Двигаться не хотелось, как впрочем, и жить. Пусть уже все скорее закончится, все равно мне уже не выйти отсюда. Странно, но эта мысль принесла мне облегчение. Но это был еще не конец.

Прошло еще сколько-то времени, но никто не приходил. Очень хотелось в туалет, но я была привязана к стулу. Потерпев еще какое-то время, я обессилено помочилась под себя. Сидя в луже собственной мочи, я равнодушно подумала о том, что теперь мне уже все равно, что со мной сделают, только бы это произошло поскорее.

Не знаю, сколько еще прошло времени, потому что я снова отключилась, но раздался какой-то шум, и ярким светом вспыхнула полоска света открываемой двери. Несколько неясных силуэтов плавно перетекли из дверного проема в помещение с низким потолком, последний закрыл за собой дверь и все снова погрузилось во тьму. Кто-то подошел ко мне, и я поняла, что меня развязывают. Потом сразу несколько рук рывком подняли меня со стула и начали раздевать. Я попыталась сопротивляться, но силы полностью оставили меня и если бы меня не поддерживали, я бы просто рухнула на пол. Я напоминала самой себе безвольную тряпочную куклу. Сильные уверенные руки вертели меня, пока полностью не избавили меня от одежды. Почему-то этот факт оставил меня равнодушной, никакого чувства стыда я не испытывала и только совершенно ненужная мысль тревожила меня — «Они, что в темноте видят?!». Что-то мокрое коснулось моих волос, потом лица, шеи, рук и всего тела. Меня обтирали влажной губкой, намазанной каким-то душистым благовонием или маслом, расчесывали мне спутанные волосы. Потом завязали мне глаза, накинули мне на шею какой-то балахон, и грубо подталкивая в спину, повели куда-то, откуда виден был свет, слабо пробивавшийся через плотную повязку на глазах.

Спотыкаясь и сшибая босые ноги в кровь, я поднялась по каким-то ступенькам, после чего мои ступни коснулись земли, которая была пронизывающе холодной. Мое сознание фиксировало какой-то низкий гул, как будто рядом была станция метро. Но это оказалось совсем не метро. Все оказалось гораздо хуже.

Санитар Морга уже однажды пытался покончить с собой. Но попытка была неудачной, Скорая помощь приехала быстро, ему воткнули в нос скользкую трубку и промыли желудок, удалив остатки не растворившихся таблеток. Позже он понял, что совершил глупость. Крупные долги не прощают, а он проиграл тогда в казино крупную сумму. Потом, уже после попытки свести счеты с жизнью, ему объяснили, что если должник умирает, деньги вышибают из его близких людей, не стесняясь в средствах. Люди, которые уже два года преследовали его, в первый раз просто сильно его избили, прояснив на всякий случай ситуацию. Каждый день просрочки прибавляет к проигранной сумме один процент, сказали они. Во второй раз они продержали его три дня в холодном подвале, прикованным к батарее, а потом, открыв наручники, бросили к его ногам пачку цветных фотографий и предложили отработать долг вместо того, чтобы лежать в могиле. На фотографиях подробно были отражены все шокирующие подробности, конечно, это сделали специально, ну какому извращенному садисту пришло бы в голову снимать ЭТО?! Он согласился, не зная, что дальше будет еще хуже. И послушно работал на них почти два года, денег ему не платили, все шло на уплату долга, который постоянно рос. Он давно привык к трупам и не испытывал брезгливости по отношению к искромсанным останкам, которые когда то были людьми. Наоборот, он жалел их, и старался придать им как можно более достойный вид после смерти. Обычно он имитировал обычное посмертное вскрытие, искусно уничтожая следы незаконного забора органов. Но то, что ему предложили сделать сегодня, было невозможным, нереальным, выходящим за рамки всего человеческого.

Он должен был сегодня участвовать в Ритуале Человеческого Жертвоприношения.

Сознание отказывалось принимать то, что я увидела, когда с моих глаз сорвали повязку. Рот мой по-прежнему был заклеен чем-то липким, поэтому получилось что-то вроде мычания. Первое, что бросилось мне в глаза — это костер из огромных сучьев, горевший недалеко от меня. Жар костра обдавал меня удушливыми волнами. Рядом с костром возвышался огромный гранитный крест, блики огня бегали по его гладкой поверхности, и я не сразу поняла, что нахожусь на кладбище на небольшой площадке между могилами. Кладбище было, видимо, новым, потому что оград у могил не было. Вокруг меня стояли какие-то фигуры в балахонах с капюшонами, полностью закрывающими их лица, в руках у них горели факелы. Потом я поняла, что гул, напомнивший мне метро, исходит от этих фигур. Фигуры пели и раскачивались, медленно приближаясь ко мне, факелы в их руках трещали и коптили. Когда фигуры подошли ближе их круг расступился, я увидела пятиконечную звезду, выложенную черными камешками на земле. От толпы фигур отделилась одна и воткнула горящий факел в середину выложенной на земле пентаграммы. При этом фигуры издали громкий крик как по команде, и вперед вышел человек в черном балахоне, расшитом звездами, он протянул ко мне руки, и пение прекратилось.