Сага о Кае Эрлингссоне. Трилогия (СИ) - Громов Ярослав - Страница 32

Я огляделся. Рядом лежали пара человек, закутанные в одеяла по самые уши. Оружие они держали там же, под одеялами. Не вытащить. А ползти по мелким камушкам — все равно, что бить в бодран: услышат все. Впрочем, я готов был рискнуть. Перекатился к ближайшему, заглянул ему в лицо. Спит. Обычный парень, молодой, не больше двух десятков зим. И две руны за плечами. Таких и в Сторбаше полно. Но, взяв в руки оружие, каждый должен быть готов умереть в любой момент. Так почему бы и не сейчас?

Я взмолился Фомриру о том, чтобы этот парень не оказался левшой, запустил руку под ткань, нащупал нож с правой стороны, резко рванул на себя и воткнул несколько раз ему в грудь. Он успел лишь раскрыть глаза, судорожно вдохнуть и что-то просипеть. Лежащий неподалеку что-то почувствовал, приподнялся на локте и только собрался что-то сказать, как я одним прыжком перенесся к нему и полоснул по горлу.

Сторожевой вскинулся, обернулся, закричал, подняв остальных. Но я уже несся в сторону скалы, схватил нож в зубы и сам не зная как взлетел наверх. Потом запал поутих. И я обнаружил себя, цепляющимся за трещины в скале, с ножом в зубах.

Преследователи подкинули дрова в костры, огонь взметнулся, освещая крошечную бухточку и людей внизу. К своему сожалению, я понял, что поднялся не так высоко, как хотелось бы: всего на три-четыре роста. И тут меня накрыло. В животе вспыхнуло пожарище, окатило огнем и холодом, застонали кости, зашевелились мышцы. Ободранную кожу на ладонях стянуло, и возникло мерзкое ощущение, будто там копошились черви. Впрочем, через несколько вдохов оно исчезло. Уставшая за день спина распрямилась, плечи налились новой силой. Даже пальцы, которые соскальзывали с неровных уступов, окрепли и впились в камень. Я едва не расхохотался, лишь нож, стиснутый в зубах, помешал этому. Хвала великому Фомриру, что даровал новую благодать и вознес меня на ступень выше! Посчитал ли он это за смертный бой? Или ему было достаточно того, что убитый враг был сильнее меня?

— Эй, Эрлингссон! — крикнули мне снизу. — Гляжу, ты малый не промах. Убил двух моих людей. Спящих. Думаешь, это достойный поступок для мужчины?

Я проверил прочность опоры, быстро перехватил нож одной рукой и засунул его за подвязку штанов. Лезвие, правда, упиралось мне в бедро, но это было лучше, чем остаться и вовсе безоружным.

— Это ты, Торе?

— Я.

— Я мало что понимаю в достоинстве. Зато я видел, как подлые наемники притворились торговцами, вошли в мой город, большим числом украли свободного человека, подкараулив его уставшего, к тому же низкорунного. И все для чего? Чтобы продать его за серебро не менее подлому Торкелю, вырезателю старух, уничтожителю деревень, пастуху щенков. Что по сравнению с этим мой поступок?

— Как мне теперь смотреть в глаза их матерям? — продолжал стыдить меня Торе. — Как сказать, что они умерли сонными и не попали на службу Фомриру?

— Так же, как ты обещал им славу и богатство, забирая их сыновей на нечестное дело.

Длинный Волос помолчал, понял, что пристыдить меня не получится, и завел новую речь:

— Недалеко ты поднялся. До тебя не то, что копье или стрела — любой камень долетит. Спускайся подобру-поздорову, а то сорвешься, сломаешь спину.

— И то верно. Торкель Мачта может и огорчиться. В чем радость пытать калечного? — крикнул я, подтянулся и прополз немного выше. Сейчас я не хотел умереть ни за что на свете. Я получил вторую руну! Я здоров и силен. Почему бы не подняться наверх и не удрать по суше? Мне уже не привыкать бегать по незнакомым лесам.

Рядом с головой ударился камень, осыпав лицо мелкой крошкой.

— Эрлингссон, мои парни могут сбить чайку на лету. Если не хочешь умереть под камнями, слезай.

Я ускорился и полез еще быстрее, рискуя сорваться. Следующий камень прилетел уже в спину. Я охнул, но даже оглядываться не стал. Шорох, я еле успел отдернуть руку, как туда врезался еще один. Несмотря на яркий огонь, костры не могли осветить всю скалу, и мне оставалось совсем немного до границы.

Сосредоточившись на подъеме, я не сразу заметил, что снизу все изменилось. Лишь после того, как лязгнуло металлом и раздался крик умирающего, я посмотрел в бухту. Из темноты со стороны моря выскальзывали тени и резали людей Торе. Те, ослепленные светом, отмахивались вслепую и гибли на месте. Некоторые даже оружие вытащить не успели, так как собирали камни для меня.

На свет вышел высокий мужчина, мне показалось, что он совсем старик, так как его волосы казались очень светлыми, почти белыми, зато аккуратно подрубленная борода была темной. К тому времени в живых остался один Торе. Он держал меч и щит, всматриваясь в пришедшего.

— Это ты, Альрик Беззащитный? — спросил он. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Догадываюсь, — ответил пришедший. Его голос прозвучал неожиданно молодо. — Как тесен мир и как мал океан, раз мы снова свиделись за такой короткий срок.

— Ты следил за мной.

— Я следовал велениям сердца и души. Поверь, не только сердце, но и все прочие внутренности рвались к тебе. Не иначе, как сам Нарл подталкивал мой корабль.

Торе оглядел трупы своих людей и с горечью сказал:

— Зачем было убивать всех? Вызвал бы меня на хольмганг, как и подобает честным людям.

— Так то честные люди. А разве ты считаешь себя таковым после того, как украл нашу работу? Честные люди поглядели да решили, что раз мой хирд не подходит Торкелю, так и вовсе не годится ни для какого дела.

— Мой корабль лучше подходил для него.

— Да? — развел руками Альрик. — С чего бы? У меня та же четвертая руна, мои люди так же умеют обращаться с оружием, а мое судно столь же быстроходное. Неужто я бы не справился с доставкой одного несчастного старика? Нет, я считаю, что ты либо цену взял слишком маленькую, чтобы втереться в доверие, либо еще и приплатил. А это несправедливая игра. Я разозлился. Впрочем, я и не думал, что управлюсь так легко. Ни один мой человек не погиб и даже не ранен, плюс я обзавелся новым корабликом. Удачно Мамир напустил безумие на того малого.

— Я не безумец! — крикнул я. — Они меня похитили. И двоих убил я. Их оружие — мои трофеи.

— Вона как! — удивился Альрик. — Слыхал я о том, что похищают девиц или рабов. Но не слыхал, чтобы раб поднял руку на воина.

— Я не раб! Я свободный человек, карл! Мое имя Кай, сын Эрлинга, который известен под прозвищем Кровохлёб.

К тому времени всех убитых оттащили в сторону и сложили кучей, сняв с них мечи и топоры, кольчуги и всю броню. Только Торе стоял, за одну ночь лишенный всего. Я спускаться не торопился. Вдруг этот Альрик захочет довести работу Торе до конца и втереться в доверие, доставив меня Торкелю?

— Вот теперь я не знаю, что и сказать, — негромко сказал Беззащитный, обращаясь к своим людям. — Судя по всему, Торе, я должен принести тебе извинения. Теперь я понимаю, почему Торкель выбрал твой хирд. Я бы никогда не согласился на похищение карла. Я слышал о Мачте прежде. Не думаю, что он попросил доставить ему мальчишку, чтобы жениться на нем, да и в рабах нынче нет недостатка, а значит, он хотел его наказать за что-то. Или подарить кому-то. В храбрости Торкелю не откажешь. Получается, Эрлинг Кровохлеб знает его в лицо и знает, что Мачта хочет украсть его сына. Поэтому Торкель и подобрал наемников для грязной работы.

— Твои извинения ни к чему. Воинов они мне не вернут.

— Да я и не собирался извиняться. Я зря сердился на тебя из-за украденного заказа, но прощать похищение свободного человека не стану. Эрлингссон, спускайся. Тебе не причинят вреда, даю слово, а слово Альрика Беззащитного крепко, как сталь. А если отец будет рад тебя видеть, то могу даже доставить тебя обратно.

— Хорошо! — и я начал спускаться. Костер уже затих, освещая небольшую полосу вокруг себя, я ничего не видел. Ощупывал каждый выступ и каждую щель, проверял их на прочность и лишь потом переносил туда вес. Когда по моим ощущениям до подножия осталось всего ничего, я все равно не стал спрыгивать. И только почувствовав твердую и, главное, ровную, землю под ногами, я разжал пальцы, схватил нож и осторожно обошел Торе стороной.