Святоша. Путь экзорциста (СИ) - Кас Маркус - Страница 36

— А почему оно раньше не светилось?

— А почему я раньше не светилась? — фыркнула она.

— Кара! Заканчивай отвечать вопросом на вопрос. Ты боевую форму приняла, а оружие с самого начала боевое было. Что произошло?

Мантикора уставилась на меня немигающими желтыми глазами. Мурашки пробежались по спине от её взгляда. Красивое создание, ничего не скажешь, но жутковатое. Уже не тот стокилограммовый котенок, что прежде.

Но хранительница не выдержала драматической паузы и чихнула, развеяв всё впечатление.

— Я тебе не справочное. Ты меняешься, оно тоже, как часть тебя. Чему вас там в обители учат вообще? — проворчала она, вытирая нос лапой.

Теперь я ещё и косой светить буду, чтобы наверняка все видели? Не помню, чтобы вообще слышал о таком. С чего оно сейчас засияло? Пока я ночью гонялся за бродягой, не было такого.

— И что, теперь всегда так будет? — я потряс оружием, словно это могло стряхнуть свечение.

— Понятия не имею, — равнодушно ответила Кара. — Мы на охоту идем? Если нет, то я пошла...

— Стоять! — я стукнул древком по полу и глухое эхо разнеслось вглубь хода. — Чем может быть опасен призыв духа-хранителя рода?

— Тем, что он тебя сожрет, — усмехнулась мантикора. — Это я добрая и великодушная, тебе повезло просто.

— Кара, ответь мне пожалуйста, это важно, — собрал я волю в кулак, чтобы не щелкнуть вредину по носу. — До меня дошла информация из источника, которому я склонен доверять, что мне было нельзя призывать духа. Почему?

— А источник твой наверное из этих, всеблагих? Которые в принципе считают нас несуществующими? А наш призыв небогоугодным? — издевка из её тона пропала, зато появилась явное раздражение.

Вот это уже интересно. Святоши и духам не угодили, не только с демонами у них оказывается контры. Впрочем, если они их запретили, а то и извели...

— Ты могла не отзываться на призыв?

— Нет, — неохотно ответила мохнатая и слегка зарычала.

— То есть получается, что выбора у тебя не было? — дошло до меня.

В подземелье стало жарковато. До этого момента мне такая мысль и в голову не приходила. Да и Кара вела себя так, словно одолжение мне делает, а не была вынуждена явиться по моему зову. Вот я молодец...

— Был. Сожрать тебя, например, — к ней вернулся насмешливый тон.

— Я найду способ тебя отпустить, — я не обратил внимание на усмешку. — Перерою все источники, но найду, Кара. А если нет, то не стану...

— Ты дурной совсем, Илья? — перебила мантикора, поднимаясь и взмахивая огромными крыльями. — Не перегибай. Люди нам нужны, не меньше чем мы вам. Ты... в общем делишься со мной своими способностями. Ну и славная охота возможна лишь тут, я уже говорила тебе. Боевую форму на эфире не наешь. Демоны пусть и невкусные, но очень питательные. Так что не надо меня жалеть. А сожрать я тебя в любой момент могу, так и знай.

Последнее было явной ложью, но меня немного отпустило. Если так, то у нас получается взаимовыгодное сотрудничество. Пусть его начало было решено в одностороннем порядке. Но не договаривал дух столько, что я прямо кожей это чувствовал.

— Так почему, по твоему мнению, нельзя призывать вас? — не отступил я от волнующей меня темы.

— У святош спроси, почему они изгнали духов из этого мира, закрыли его от нас и запретили призыв, — мантикора снова зарычала. — Я ничего об этом не знаю.

Изгнали, вот как? Ну хоть что-то прояснилось о том, как исчезли хранители. Вот только Лазарю явно лет столько, что появился он до этого действа. И он точно должен знать причину.

— Извини, — не знаю, за что я извинялся, за её призыв или за храмовников, что лишили духов возможности «славной охоты».

— Не ты в этом виноват, — Кара перестала рычать, но голос её оставался недовольным. — Так что не тебе извиняться. Но больше об этом говорить я не хочу. У нас общая память, но это не как у людей. Эмоции, самое близкое по смыслу. Вот они остались, поэтому... — она подбирала слова, морщась. — Неприятно. Мне сложно объяснить тебе про нас.

Это я уже понимал и сам. Когда Лазарь скрывал меня эфиром, то я увидел часть иного мира его восприятием. Сложно — не то слово. Но я был благодарен за то, что она попыталась. Наконец-то не шутки и отмазки, а хоть что-то искреннее.

— Я могу попробовать показать, — вдруг сказала мантикора и приблизилась. — Не уверена, что получится. Прикоснись к моей голове. Только за уши не трогай!

Я тут же сел на колени, отозвав оружие. Такое два раза не предлагают. Она склонилась ко мне, я положил ладони на её шею и приложился лбом прямо к её морде, закрывая глаза. Короткая шерсть защекотала нос. От мантикоры исходило тепло и слабый древесный аромат, словно она извалялась в свежих опилках.

— И, главное, не забывай что ты находишься не там, а тут, — тихо сказала хранительница.

Спросить, что она имеет в виду, я уже не успел. На меня обрушился эфир, лишая способности говорить и дышать. И меня потащило водоворотом в иной мир.

Меня окружили миллионы, если не миллиарды световых пятен и чужих эмоций. Сознание барахталось в них, увязая и запутываясь. Ещё и крутило как в лятском калейдоскопе, попавшем в центрифугу. Был бы я способен избавиться от завтрака...

Но сквозь всю эту мчащуюся вниз, вперед и во все стороны чехарду я вдруг почувствовал, как мой лоб прикасается к шелковому меху хранительницы. Это стало маяком и помогло успокоить круговорот.

Эфир оглушал. Этот мир был настолько огромен, что казался бескрайней вселенной. Бескрайней и безмолвной. Но времени у меня было в обрез. Я снова задыхался. Вряд ли моя экскурсия в другой мир происходила в реальности, но непригодная для человека атмосфера не давала мне возможности выжить даже будучи лишь разумом.

Кара словно почувствовала спешку и меня стало бросать от эмоции к эмоции. Информация полилась потоком, но разобрать её я смог частично.

И, когда вывалился в прохладную реальность катакомб, то упал на спину и дышал, дышал, дышал. Влажный прелый воздух подземелья сейчас показался самым чистейшим в мире. Мантикора легла рядом и прижалась горячим боком, принося облегчение.

— Дыши, — только велела она и принялась урчать.

То, что мне показала хранительница, вводило в замешательство. Общая память, как она это назвала, выдавала почти стройный хор гнева, обиды, возмущения и последующей печали. Но среди этой массы почуял я и иное. Удовлетворение. Из тех, что от справедливости и правильности. Кто-то из духов считал произошедшее единственно верным.

Но вот почему...

Знания о том, что тогда случилось, не передавались в этом общем потоке. И это тоже было довольно странно, потому что видения о духах разных времен там были. Не было лишь времени зацепиться за них и изучить. Всё там летало, падало, плыло. Эфир был непостижим.

И я понял, почему Кара не могла сказать ни о ком о своих сородичей. Необъятность мира при условии ничтожно малого воплощенных духов почти исключала возможность случайной встречи. Духи же, не имеющие воплощения в нашем мире, в своем существовали в виде, чистой энергии, что ли. И памяти.

Жесть какая-то. Я помотал головой и меня чуть не стошнило от остаточных впечатлений этого бесплотного хоровода.

Что же, черт их подери, там произошло? Если духи помогали людям, как усиливая род, так и уничтожая демонов, то что могло пойти не так? Я слабо себе представлял, что эти существа, например, захотели бы получить власть над людьми. Вообще не тот уровень восприятия и желаний.

— Понял? — спросила Кара, заметив что я начал пыхтеть, силясь сообразить.

— Почувствовал, да. Но не понял я одного. Там было... что-то думающее о правильности закрытия вашего мира. Ты же тоже это чувствуешь?

Я повернулся к мохнатой и встретился с её горящими глазами. Нет, всё таки не такие же, как у демонов. Если рассматривать близко, то тут расплавленное золото, а там кусачее пламя.

— Это... скрыто, — ей снова пришлось подбирать подходящие по смыслу слова. — Причина скрыта, поэтому это сложно принимать. Понимаешь?