Черные начала. Том 5 (СИ) - Кири Кирико - Страница 26

Так на ветке остался я один.

— А мне что делать? — спросил я.

— Наблюдать, — невозмутимо ответила она. — Понадобится помощь — я скажу тебе. Сейчас же просто наблюдай, чтобы в следующий раз знать, что делать. Считай это показательной охотой.

— Вы часто берете парней с собой?

— Иногда. В городе есть отличные охотники, и услуги некоторых нам иногда нужны. И нет, не тереться с ним во время походов, — сразу отсекла она поводы для шуток.

— Тогда какие?

— Например, один из охотников умел бегать по воде. Он помогал нам собирать редкие цветки на реке и устанавливать на ней ловушки для животных. Другой умел призывать разряды молний из ладони — очень удобно против некоторых животных, чтобы парализовать.

— Мне казалось, если молния такая попадет в кого угодно, там любого парализует.

— Как теперь видишь — нет, не любого.

Блин, охота оказалась не такой захватывающей, как мне хотелось. Большую часть летишь, потом подготовка, и у меня такое чувство, что это будет похоже на рыбалку. А значит, я особо ничего здесь интересного и не увижу, хотя…

Ладно, посмотрим, как здесь все будет.

***

В тот момент, когда Инал только-только выкупил енота, потратив все свои кристаллы и таблички, Лин принялась за попытки исцелить пальцы Пань Шан, Алой Лилии, дочери главы секты Розового Знамения.

Работа отличалась от той, что она делала до этого.

Во-первых, до этого она лечила лишь резанные раны, стягивала то, что уже было, просто сшивая их, а здесь не было пальцев. Во-вторых, даже несмотря на то, что она практиковалась в этом на тех же растениях и даже животных, опыта с человеком у нее не было.

И первое время у нее и вовсе ничего не получалось, пока до Лин наконец не дошло — раны-то нет, все зажило и затянулось. А раз так, то и исцелять было нечего. Поэтому с разрешения как матери, так и дочери, ей пришлось буквально срезать кожу с места, где когда-то находился палец, до самых костей, после чего уже исцелять.

И несмотря на весь скептицизм как дочери, так и матери, эффект не заставил себя долго ждать. Прогресс, пусть и очень маленький, пусть и едва заметный, но все же был, а значит, шансы восстановить пальцы у Лин действительно были.

Даже если она восстановит не все или отчасти, это будет куда лучше, чем их отсутствие.

Именно поэтому Лин сейчас была накормлена и окружена заботой. Она просыпалась в огромной комнате, где было все, что потребует даже самая избалованная душа, и почти сразу попадала в руки к слугам. Лишь после утренних процедур, окутанная такой заботой, что ее разве что не кормили с ложки, чистая, расчесанная и одетая в дорогие одеяния, которые были нежны и не весили ничего, она сидела напротив Шан и медленно исцеляла ей пальцы.

Пейжи постигла та же участь быть окруженной заботой, но лишь потому, что она была ее подругой. С Лин сдували пылинки, чтобы не дай бог что-либо не отвлекло ее от главного сокровища клана — наследницы и ее здоровья. Доходило до того, что, когда Лин попросила определенную книгу, слуги обошли всю столицу и все соседние города, пока не нашли ту единственную, которую она просила.

— Каким был Юнксу? — неожиданно спросила Шан на одной из долгих и утомительных процедур исцеления.

Она уважала Лин. Не чувствовалось в этой черноволосой женщине раболепия. Она всегда была полна гордости и достоинства, проявляя уважение, но не склоняя голову даже перед главами клана. Лин держалась на равных с ними, и отношение к ней было если не как к равной, то как той, кто заслуживает уважения.

— Что конкретно вы хотите узнать о нем? — спросила она.

— Каким он был ребенком?

— Почему вас это интересует, госпожа Шан? — спокойно осведомилась Лин, не отвлекаясь от работы.

— Он странный. Я хочу понять человека, которому предлагают жить во дворце, а он сбегает, разрушая все на своем пути. Понять того, кто буквально был готов пойти против всех в этом городе.

У Розового Знамения до сих пор были большие разногласия с сектой Великого Изумрудного Ока, которые грозились перейти в нечто большее, чем просто взаимные обвинения. Многие полагали, что случившееся было лишь поводом для секты, чтобы выступить против клана.

— Я не знаю, каким он был, госпожа Шан, но что я могу сказать, так это то, что в упертости ему нет равных. Я его учитель, и мне было с ним очень сложно. Этот человек…

Она вздохнула. В первый раз Шан увидела, чтобы эта холодная, невозмутимая и хорошо держащая себя в руках женщина проявила эмоции. Устало вздохнула, стоило ей вспомнить своего ученика, будто даже одни воспоминания утомляли ее.

Шан слабо улыбнулась на это, но поспешила скрыть улыбку, чтобы не обижать великую целительницу.

— Мне приходилось прикладывать очень много сил, чтобы выучить его. В начале я встречала постоянное сопротивление от этого мальчишки, и даже мне не хватало сил заставить его подчиниться и слушаться меня. На одно слово он мог сказать сорок два слова, и не помогали в этом ни тумаки, ни наказания. Уж чего у него не отнять, так это силы воли. Силы воли делать все наоборот назло всем.

Лин внимательно взглянула на Шан, но та задумчиво смотрела куда-то в окно.

— Вы пойдете за ним, верно? — спросила она наконец.

— Это мой долг, как его мастера.

— Вы можете остаться, — неожиданно предложила Шан. — Я не буду скрывать, отец попросил меня поговорить об этом с вами. Если вы согласитесь, вас безоговорочно примут в род, и вы получите все, что пожелает ваша душа. И эта комната — лишь малая часть от того, что мы можем предложить.

— Боюсь, мне придется отклонить ваше предложение, — ответила спокойно и невозмутимо Лин.

— Служанки, рабы, артефакты, сила. Стоит вам пожелать, и вам устроят безупречный брак с огромными перспективами, и вы затмите даже сильнейших мира сего.

И естественно, вслед за ней поднимается и клан — обе это понимали, но ни одна, ни другая не озвучили эту мысль, так как это было очевидно.

— Я не ищу власти или комфортной жизни.

— Вы бы могли стать первой и величайшей целительницей, — заметила Шан. — В честь вас могли бы открыть академию, вы бы могли обучать других и стать легендой.

— Я все же отклоню ваше приложение, прошу извинить, — все так же невозмутимо ответила Лин.

— Что же, понимаю, — кивнула она. — Мои уговоры никуда не приведут, если даже моей матери не удалось вас убедить остаться, да?

— Да, я уже приняла решение, и надеюсь, ваш отец сдержит слово.

— Будьте уверены, моя мама контролирует это лично, — кивнула Шан. — Тогда, если вы найдете своего ученика, не забывайте, наше предложение бессрочно. Мы устроим и вас, и его, и вы оба не будете знать нужды.

— Интересно мне было бы посмотреть, как вы удержите Юнксу, если вдруг он не захочет здесь сидеть, — неожиданно улыбнулась Лин. — Вот уж точно, ради чего я точно согласилась бы остаться, так чтобы посмотреть на это.

Я бы не назвал это охотой, конечно, так как в моем понимании все же она должна выглядеть немного иначе. Ну там огромная тварь нападает, девушки кружат вокруг нее, обстреливают, выматывают, набрасывают канаты и после долгих превозмоганий кладут тварь на лопатки.

А то, что я наблюдал, выглядело скорее как рыбалка.

Спустя где-то час на огромное дерево приземлились девушки с приманкой, среди которых были преимущественно обезьяны. Самые обычные, не демонические обезьянки, которые кричали, прыгали и кидались в девчонок какашками. Честно говоря, наблюдать за тем, как бедных мартышек используют как приманку, было как-то не очень, но…

— Мы нашли его, — подлетели чуть позже разведчицы. — Выше по берегу реки в тростнике. Пока утро, он еще будет там сидеть, но с приходом дня мы его не найдем. Надо торопиться.

— Крупный? — тут же оживилась Мисуко, которая до этого на дереве со скучающим видом что-то вырезала мечом. Вот уж точно в любом мире у людей любовь оставлять после себя след типа надписей или граффити.