Дублер сына графа Том 2 (СИ) - Вылегжанин Сергей - Страница 35

Тут была Первая Мировая, Германия тоже проиграла Франции, и сейчас, через сто лет, готовилась взять реванш. У обеих стран по два супера, но по международной конвенции, они могут применять силу только для защиты себя или своей страны, не покидая территорию. В наступлении использовать их силы нельзя, даже если на тебя напали. Вот все и опасаются, что если Германия наплюёт на эту договорённость, будет Вторая Мировая. Мы будем вынуждены выступить на стороне союзника, как во времена Первой Мировой.

Наконец, увидел «родственников». Стефания с Татьяной стояли в компании других женщин, потому подойти сразу не решился, только попался на глаза старшей тётке. Татьяна Мироновна остановила на мне взгляд, чуть покачала головой, показывая, что пока что мне подходить рано, потом мотнула головой, на что-то указывая глазами. Проследив за её взглядом, не сразу усмотрел в том направлении главу рода Зиминых, окруженного мужчинами рода. Живьём я его не видел, вот сразу и не узнал.

Это она намекает, чтобы я пока шёл к родственникам? Логично. Кивнул, что понял.

Начал потихоньку перемещаться к тому углу, не выходя на середину зала. В центр светило несколько светильников, а за колоннами был приятный полумрак. Ещё и шторки различные висели, разбивая эту зону на небольшие островки. Вот вдоль этих островков я и отправился.

— Родин? — Проходя мимо одного из островов, был остановлен приглушённым возгласом. Повернулся, чтобы посмотреть, кто это меня так встречает.

— Привет, боярин! — Заулыбался я во все свои зубы. Желудкова я видеть не ожидал, но это же не повод промолчать. Лучшая защита — это нападение. — Как дела? Как там твоя любовь? Я увидел, что у вас полная взаимность, и ушёл, не хотел мешать. Хотя память себе оставил, это да. — Напомнил я ему про сделанное фото.

Не драться же с ним на самом деле.

— Ты… — Кажется, парню не хватает воздуха. Напоминание про фото явно его притормозило. — Ты посмел… — Он уже не говорил, а шипел. И никак не мог закончить фразу.

— Мальчик мой, кто это?

Желудков в закутке стоял не один. С ним была женщина, лет сорока пяти, мужчина, явно военный, но во фраке, молодой парень лет двадцати пяти (что характерно, в форме), и девушка. Точнее, девочка, ей около пятнадцати-шестнадцати, на мой взгляд. Она смотрела на мир наивными ярко-зелёными глазами, и мне улыбалась совершенно искренне.

Десять против ста, у этого дитя первый в жизни бал. Я с такими же глазами в первый раз на дискотеке был в школе. Мне тогда четырнадцать стукнуло. Я уже избавился от коляски, вот и решил навестить общественное мероприятие. От наивного взгляда меня избавила первая же драка с моим участием. С одной рабочей рукой я много не навоевал, но и от меня кое-кому костылём по хребту досталось.

Вопрос задала взрослая женщина, но смотрела она не на боярина, а на меня. Взгляд, словно рентген, прошёлся по мне сверху вниз, отмечая мелкие детали. Ответил ей улыбкой и слегка кивнул, тоже не отрывая взгляда.

— Мама, это студент из моего института. — Похоже, рассказывать, кто я, и какие у нас с ним были конфликты, Желудков передумал. Это правильно, или я расскажу о его «любви» в том Дамском клубе. Наконец-то он это понял. — Мы недавно познакомились.

— Познакомь и нас со своим другом. — Не заметно, чтобы женщину слова сына обманули, она явно поняла, что до друзей нам далеко. Но чем-то я её заинтересовал. А вот мне наоборот, стало неуютно. Надо было валить мимо, а не издеваться над бедным боярином.

Желудков скривился, словно куснул лимона.

— Мама, папа, Семён, Софья. — Боярин небрежно махнул рукой в мою сторону. — Позвольте представить вам Григория Родина.

— Очень приятно. — Кивнул я сразу всем после затянувшейся паузы.

Правилами вежливости предписывалось, чтобы он и мне представил своих родных, но Желудков это проигнорировал, а я не мог не проявить вежливость. Моя мама говорила, что «вежливость против хамов действует лучше кулаков». Выражение спорное, но сейчас подходило.

— Не боярин? — Слегка презрительно спросил молодой парень. — Из столбовых?

— Ох, нет. — Отмахнулся я, словно в испуге. На Желудкова-младшего я ещё мог наплевать, а вот ссориться с главами семьи, что смогла попасть на императорский бал — полная глупость. Потому решил максимально долго уходить от конфликта и оставаться в рамках вежливости. — Наша семья из торговых. Отец мой — граф Родин, входим в род Зиминых.

— Зимины? — Женщина безошибочно бросила взгляд в ту сторону, где сейчас тусовались обе мои двоюродные тётки. Что интересно, посмотрела именно на них, а не туда, где стоял глава рода. У женщин свои авторитеты и табели о рангах. — Надо будет подойти к Татьяне Мироновне, поинтересоваться Вашими учебными успехами.

Ничуть не удивлён, что они знакомы. Эта Желудкова пострашнее будет своего тупого сыночка.

— Не стоит. Они очень скромны. — Мне-то наплевать, но настоящий Григорий в учёбе совсем не блистал. Опозорится тётка, расстроится. А она мне миллион обещала.

Старший мужчина в наш разговор не вмешивался. Он вообще как будто тяготился собравшимся обществом и кого-то выглядывал. Я его точно не заинтересовал, что радовало.

— Ничего, у нас найдется, о чём поговорить.

В общем, я от них сбежал.

Младший боярин после моего представления больше и слова не вымолвил, только стрелял ненавистным взглядом, а его старший брат задавал глупые вопросы про будущую войну, и моё мнение на этот счёт. Я всячески уходил от ответа, делая вид, что политикой в силу возраста не интересуюсь.

После того, как отошёл, всё же заметил, как мать Желудкова, переговорив с ним пару минут, действительно направилась к тусовке, где обитала Трегубова, пусть и не прямиком, но очень целеустремлённо. Интересно, что ей про меня боярин рассказал?

— А, это ты. — Встретил меня один из «родственников», когда я всё же добрался до них. — Чего в Малый зал не ушёл? Взрослым себя почувствовал? — Кто это такой, был не в курсе, (я только главу и знаю), потому промолчал, и просто слегка пожал плечами.

— Не вздумай нас опозорить. — Не унимался незнакомец. — Много не пей.

— Да, мамочка. — Ехидно ответил я приставале. Настроение и так не очень, ещё и этот нудит под ухом.

Вот теперь на меня обратили внимание все. Часть взглядов была удивлённой, а часть откровенно злорадной. Похоже, у Григория с родственниками со стороны Зиминых отношения не сложились.

— Мне кажется, что кто-то начал забывать, как жрал землю в парке. — Удивился и зануда.

О, так это один из умельцев скилла «унизить слабого». Как удачно. А то что-то совсем скучно стало.

— Ты хочешь мне показать, как это делать на своём примере? — Говорить через губу я научился отлично. — Учти, в этот раз земля может на вкус тебе не понравиться.

Умник протянул ко мне руку с явно агрессивными намереньями, и я приготовился к отпору. Парень не выглядел бойцом, дохлый какой-то.

— Олег. — Глава рода сказал одно слово, и парень тут же сдулся, и опустил руку.

Он не бросил на меня обещающий взгляд, как сделал пять минут назад упрямый боярин Желудков. Нет, он вздрогнул, и чуть вжал голову в плечи. Трус, только на колобка Григория и может тявкать.

Зимины мне всё меньше нравятся. Даже жалко стало Настю, что была вынуждена общаться с таким контингентом. Теперь понимаю, что она девочка не такая и плохая. Всё познаётся в сравнении.

А глава-то держит своих в ежовых рукавицах. Никто больше мне и слова не сказал, начали делать вид, что не знакомы. Вообще идеально.

В один момент музыка стихла, и народ повернул головы в сторону, противоположную входу в здание.

— Его Императорское величество Пётр Четвёртый с супругой её императорским величеством царицей Евгенией и его императорским высочеством принцем Михаилом. — Завопил старенький чел в ливрее, после грянули фанфары, и дальняя дверь открылась. Царствующие особы чинно зашли, после чего выдвинулись в середину зала.

Императорская чета была относительно не старой. Обоим было чуть за сорок, а прошлый император умер в возрасте за девяносто, и при этом, не сам, а после удачного покушения на себя и двух сыновей. На трон взошёл его родной внук. Причём, не старший, а второй по возрасту. Почему старшего прокинули с короной, не знаю, об этом в интернете информации не нашёл.