Отверженный V: Возмездие (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 6

— Ты бы поторопился, Рома, — сказала бабушка. — Нет сил уже на это смотреть.

— Не губи… — снова простонал дядя, на этот раз негромко.

Понятно было, что дядя пытается давить на мою жалость, но, как ни странно, это немного сработало. Правда, самую малость. Пока я не был готов его простить, но решил рассмотреть, чем может для меня обернуться такой вариант.

Дядя Володя был трусом. Он и убить меня хотел из-за трусости — боялся, что из-за меня раскроются его махинации. И покушение на нас с отцом и бабушкой тоже устроил, потому что испугался. Такие, как он, не имели моральных принципов и могли пойти на что угодно, это я понимал. Но ещё я знал, что такие не мстят. Они боятся мстить.

Я был уверен почти на сто процентов: если я оставлю маминому брату жизнь, он не будет строить мне козни. Такие, как дядя Вова, идут на преступления, только когда их зажимают в угол. Но все дядины махинации вскрылись, терять ему больше было нечего. Поэтому мести от него можно было не ждать. Но при этом я понимал, что при любом удобном случае, если по какой-то причине ему это будет выгодно дядя Володя и продаст, и предаст. И даже совестью после этого мучиться не будет.

В общем, выбор был непростой. Эмоции толкали меня поддержать бабушку, а разум предлагал рассмотреть поступок отца. Почему влиятельный глава Петербурга решил простить предателя, организовавшего на него покушение? Может, потому что отец в этой ситуации мыслил не как гордый эльф, не как оскорблённый дворянин, а как расчётливый государственник?

Как ни крути, на дяде Володе был завязан весь товарооборот между Санкт-Петербургом и остальной Россией. И с казнью Волошина это всё мгновенно бы рухнуло. Уничтожить связи всегда легко, а вот выстроить сложно. Особенно если выстраивать почти с нуля. Отец явно понимал, что полностью отгородиться от России не получится. Все военные конфликты рано или поздно заканчиваются, и в случае если Петербург отвоевал бы себе полную независимость, торговать с Россией всё равно бы пришлось. И здесь без дяди Володи, каким бы он подлецом ни был, пришлось бы тяжело.

Отец мыслил как государственник, которому не нужны были лишние проблемы. Его можно было понять. Бабушка мыслила как старая аристократка, которую обманул дальний родственник. Её тоже можно было понять. А как должен был в этой ситуации мыслить я? Чего от меня ждали отец и бабушка? Может, они, вообще специально так проголосовали, чтобы я ощутил всю тяжесть принятия столь ответственного решения? Может, это была такая спонтанная проверка? Всякое могло быть, но решение надо было принимать.

И тогда я задал себе простой вопрос: станет ли мне легче, если сейчас бабушка казнит дядю Володю. И сам себе ответил. После чего сказал:

— Я не готов его простить. И не думаю, что когда-нибудь прощу. Но я готов забыть о его поступках, и если его жизнь нам пригодится, то я голосую за то, чтобы её оставить.

— Благодарю тебя! — заорал дядя Володя, он бросился к моим ногам и обхватил их. — Благодарю тебя!

Радость маминого брата была невероятно бурной, видимо, он уже не надеялся на такой исход, а тут вдруг повезло. Однако бабушка поспешила охладить дядин пыл и сказала:

— Ты чему так радуешься? Мальчик сказал, что готов оставить тебе жизнь, если она нам пригодится. Но вот я совсем не вижу, как бы мне она пригодилась.

— Она пригодится! — воскликнул дядя Володя. — Да я всё, что скажете! Даю слово!

Бабушка усмехнулась и заметила:

— Слово твоё стоит меньше ржавого гнутого гвоздя, и мы все это знаем.

Дяде нечего было на это ответить, но говорить что-то надо было, и он снова простонал:

— Пощадите!

Бабушка вздохнула и сказала:

— Суд рода постановил оставить Владимиру Волошину жизнь.

— Благодарю! — затараторил дядя Володя. — Благодарю вас! Это добрый поступок! Я его недостоин, я знаю, но… но… как только… будьте уверены…

Дядя Володя в порыве эмоций утратил способность связно формулировать мысли и на некоторое время замолчал.

— Хватит! — резко и громко произнесла бабушка. — Переходим к следующему пункту: выбору наказания.

— Наказания? — переспросил дядя Володя, к которому быстро вернулся дар речи.

— Ну да, наказания, — ответила бабушка. — Ты думал всё, что ли? Простили и забыли? Володенька, ты не в детском садике горшок сломал. То, что тебе оставили жизнь, не значит, что ты не будешь наказан. Ты организовал три покушения на убийство. Это серьёзные проступки, поэтому сейчас мы поговорим о серьёзной компенсации.

— О серьёзной компенсации? — снова переспросил дядя, будто не понимая, к чему клонит бабушка. — Хорошо, давайте обсуждать.

— Не будем мы ничего обсуждать, — отрезала княгиня Белозерская. — Всё, что ты заработал на торговых операциях между Петербургом и Россией с начала конфликта, отдашь Роману.

— Но… — начал было что-то говорить дядя, но бабушка резко провела рукой перед его носом, и Волошин упал на пол, забился в конвульсиях и взвыл от боли.

Бабушка подождала примерно полминуты, затем сняла заклятие и сказала:

— Никаких но!

— Я лишь хотел сказать, что на это потребуется время, — простонал дядя Володя, вставая с пола.

— Понимаю, — сказала бабушка. — Поэтому даю тебе неделю.

— Хорошо, я постараюсь за неделю всё посчитать и перевести деньги на счета Романа. Но всей суммы у меня может не оказаться — деньги в деле. Возможно, мне придётся их вытаскивать, а это время.

— Недели хватит. И переведёшь всё на мои счета, а я уже отправлю дальше — Роме.

— Но зачем такие сложности?

— Чтобы ты не вздумал через месяц-другой спрятаться в Новгороде и попытаться отсудить у Ромы всё назад. Доверия к тебе, как ты помнишь, нет.

— Но если уж на то пошло, я могу и у Вас попытаться отсудить, — возразил дядя Володя.

— Попробуй, — сказала бабушка и улыбнулась.

— Я не собираюсь. Просто…

— Много лишних слов, Володенька. Я пришлю к тебе аудитора уже завтра, он вместе с тобой будет считать твою прибыль, и попробуй утаить от него хоть копеечку.

— Я отдам всё, что заработал, всё, как Вы сказали. Мне не нужны проблемы. Но что потом? Бизнес ведь работает, он отлажен и приносит хорошую прибыль.

— Это уже решать Николаю. Меня это не интересует.

— Работай дальше, — сказал отец. — Нам сейчас не нужны лишние проблемы в виде отсутствия каких-либо товаров. Не стоит нервировать народ.

— Но половину заработанного будешь отдавать Роме! — неожиданно заявила бабушка. — Теперь он твой партнёр по этому бизнесу.

— Половину Роману? — переспросил ошарашенный дядя Володя.

— Да, — ответила бабушка. — Половину Роме, а вторую мне.

— Вам? — снова переспросил дядя и очень быстро заморгал, видимо, у него в голове никак не укладывался смысл бабушкиных слов.

— Шучу, — ответила бабушка усмехнувшись. — Вторую себе оставь. Должна же у тебя быть мотивация.

— Я Вас понял. Но ведь Роман не разбирается в бизнесе, как он будет работать?

— А ему и не надо в нём разбираться, — сказала бабушка. — Просто отдавай ему каждый месяц половину прибыли. Ему деньги, а моему финансовому управляющему отчёт. Он будет тебя проверять. И если ты утаишь хоть копейку…

— Не утаю, — ответил дядя Володя. — Но мы же говорим не о выручке, а о прибыли?

— О прибыли. Не переживай. Я старая, но из ума не выжила, и понимаю, о чём говорю.

— Хорошо, я согласен.

— Володенька, здесь никто не спрашивал твоего согласия. Мы поставили тебя в известность, — жёстко сказала бабушка. — И главное, что ты должен запомнить по итогам нашего разговора: если с Ромой теперь хоть что-то случится, ты не жилец! Это я тебе обещаю.

— И я тоже! — добавил отец.

— Да он с кесарем дружбу водит и с его людьми! — возмутился дядя Володя. — С ним что угодно может случиться в любой момент. И я буду виноват?

— Будешь, — совершенно спокойно сказала бабушка. — Ты сам себя загнал в этот угол, Володенька. Поэтому молись круглосуточно, чтобы с Ромой ничего не случилось. Потому что в случае чего разбираться мы уже не будем, а просто тебя испепелим. Я даю тебе слово.