Герильеро (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 41

Вася, правда, подозревал, что тут сыграла жадноватость Римака — ну любил человек, чтобы всего было много, но это скорее не жлобство, а домовитось. Прямо Кузя, сел на материальные ценности и радуется. Но что хорошо — у него не забалуешь, зазря ничего не пропадет.

Идею приняли без возражений, тридцать человек теперь выглядели как настоящее подразделение — с одинаковым оружием, формой, снаряжением и даже с одинаковыми коричневыми пончо и чульо. Остальные завистливо поохали, но поскольку первыми экипировали бойцов проверенных и даже местами отличившихся в деле, такой подход поняли.

Кроме Габриэля, который после заседания штаба молча вышел, стрельнул сигару у Хосе и отправился курить на окраину лагеря. Васе такая реакция не понравилась и он отправился следом, надеясь поговорить с парагвайцем и выяснить, почему он не высказался против.

— Да нет же, дело не в снаряжении, — затянулся и выпустил облачко дыма Габриэль. — Я из-за рассказа о Py Nandi.

Он сел, оперся локтями о колени и уставился в землю. Вася молчал, ожидая продолжения.

— Наших в Парагвае осталось мало, даже на пике, во время гражданской войны, в сорок седьмом, в коммунистических отрядах было всего около тысячи человек. Многие погибли, многие в изгнании, многие в тюрьмах. А за теми, кто остался на свободе, идет настоящая охота, хуже, чем на зверей. Так что может я того парня знал…

Мало помалу он начал рассказывать и картинка выходила жутковатая. Основной опорой Колорадо были “серые штурмовики” из мелкой буржуазии и сельских хозяйчиков, которых Габриэль поименовал словом kulak, объяснив, что так их называли в Уньон Советика. И вот их натравили на всех левых и дали карт-бланш. За несколько лет Pu Nandi, пользуясь полной и безнаказанностью и покровительством властей, попросту убили всех, кто мог представлять какую-то угрозу и запугали постоянными избиениями несогласных. Причем убийства проводили максимально жестоко и кроваво, ничего не стоило приколотить человека гвоздями к воротам или распилить еще живого. Так что попавшим в концлагеря в пустынном Чако или политические тюрьмы Эмбоскада или Такумбу, можно считать, повезло. Хотя и там избиения и пытки чуть ли не каждый день.

— А откуда взялась такая поддержка на селе?

— Так Колорадос не дураки, они аграрную реформу провели так, что землю давали в первую очередь своим. Сыновьям хозяйчиков, активистам Pu Nandi, бывшим солдатам и так далее. Мы пробовали переломить ситуацию лет десять назад, да только нас смели. Я тогда заочный смертный приговор и выхватил. Даже либералов или умеренных социалистов вроде Гаона посадили. Сейчас если ты не за Колорадо, то ты никто, а если еще и протестуешь — то, скорее всего, труп.

— Это же хуже фашизма!

— Именно, — горько усмехнулся Габриэль. — Но там и настоящих наци хватает, множество этой сволочи сбежало сюда, в Латинскую Америку, а уж под крылышком у Стресснера им самый рай.

— Что, и в Боливии есть?

— Наверняка. За Ла-Пас не скажу, а вот в Санта-Крусе точно есть, как минимум один. Еще овчарок немецких держит, видать, привык.

Утром Вася повез Ньико домой. Мог бы поручить отвезти и Хосе, но его слишком стремно отправлять без присмотра, да и к доктору Дуке давно пора наведаться. Тем более, с документами можно путешествовать свободно, а то беспаспортный индеец за рулем вызывает не только полное офигение, но и обоснованные подозрения.

В Кочабамбе Ньико сразу помчался добывать запчасти и прощупывать насчет автошколы для кечуа, Вася же ткнулся в запертую дверь сеньора Дуке и сидел, изучая изрядный список медикаментов и перевязочных средств. Составили его для доктора в предвидении будущих боев, когда даже дед Контиго не сможет перевязать и обиходить каждого раненого. А так — будут хоть какие индпакеты и аптечки.

Списка хватило ненедолго, да и что можно в него добавить, кроме йода, бинтов и обезболивающего, без медицинского образования так сразу и не сообразить и потому Вася переключился на радио.

…ш-ш-ш-ш… митинг… ш-ш-ш-ш… в столице департамента… члены Народного Христианского Движения выразили решительную поддержку президенту Барьентесу…

… Советский Союз и Китайская Народная республика обоюдно выслали студентов, обучавшихся по обмену…

…ш-ш-ш-ш… …нственный кандидат Артуро Косто да Сильва одержал убедительную победу на выборах в Бразилии. Все 295 выборщиков, представляющих правящую партию ARENA, единогласно избрали его през… ш-ш-ш-ш…

… из тюрьмы Шпандау освобождены Альберт Шпеер и Бальдур фон Ширах, отбывшие полный срок по приговору Нюрнбергского трибунала…

Игнасио появился к вечеру и сразу, еще на улице, начал воодушевленно выкладывать новости, но все-таки сумел остановиться под укоризненным взглядом Васи. В доме же дал себе волю, размахивал руками и рассказывал с нарастающей экспрессией.

Доктор нашел коммунистов, вернее, комсомольцев и принес от них расклады в “коммунистическом движении Боливии”. Компартия пока действовала полулегально, но уже успела разделится на две — просоветскую и прокитайскую. Примерно так же обстояло и у троцкистов из Революционной рабочей партии — помимо просто РРП существовала РРП-Массы. Ну и десяток группок помельче, в основном из студентов. Рабочие, как ни странно, в основном шли за троцкистами.

Игнасио разворачивал ослепительную перспективу сотрудничества и создания сети городского подполья, а Вася скептически морщил нос.

— Доктор, а вы уверены, что коммунисты нам нужны?

Дуке будто налетел на стену.

— Ну… да… а что, есть сомнения?

— Конечно. Посмотрите сами — они не могут объединиться даже в рамках марксизма и все время дробятся на ответвления и направления, причем ссорятся со всеми остальными. Вряд ли на такую кашу можно опереться.

— Но там есть люди, которые готовы нам помогать!

— Вот с отдельными людьми и надо работать, если они не намерены навязывать нам свои программы, — отрезал Вася, а сам подумал, что невредно бы сформулировать свои цели.

— Есть человек, он готов встретится хоть завтра.

— Вы ему что-либо рассказывали о нас? — нахмрился Вася.

— В самых общих чертах.

— Извините, что приходится говорить это человеку, более чем вдвое старше меня, но я запрещаю выносить наружу любую информацию без моей санкции.

— Но как я смогу вербовать сторонников? — оторопел доктор.

— Просто подбирайте кандидатов. Проверять их и вербовать будут другие люди, — Вася вздохнул.

“Вот вроде бы взрослый, опытный человек, в Испании воевал, а как ребенок… Или это издержки моего воспитания в семье разведчиков? Впрочем, мне-то он поначалу поверил, так что неча пенять.”

— А вашего человека давайте, раз уж я здесь.

Человек пришел в назначенную забегаловку и даже вполне исправно назвал пароль. Молодой, лет на пять старше Васи, представился как Хорхе и все время, слушая касика, рисовал смешных человечков на салфетке. Шикарные усы, густые черные волосы и брови, треугольное лицо с горбатым носом, с такими бы данными играть Теодоро или даже шебутного гасконца вместо Боярского. Парень Васе понравился, за ним чувствовались не слова, а работа.

Так и оказалось, за свои годы Хорхе наладил подпольную типографию “в большом городе”, выучился в Европе и даже снабжал партизан “в соседней стране”. И первый вопрос, который он задал, заставил Васю остро пожалеть, что согласился на скорую встречу. “Каковы ваши цели?”

И касик начал формулировать на ходу. Что необходимо равноправие индейцев, реальное, а не декларированное. Что добиться его можно лишь при реформе образования и реформе всего хозяйства в горах. Что это не требует колоссальных вложений, просто реорганизации существующих структур и перенаправления имеющихся финансов. Что это невозможно при сложившейся в стране системе роскас с опорой на армию и полицию. Что начать надо со свободной зоны на Альтиплано и постепенно расширять ее, сперва на индейские районы, а потом и на всю страну. И даже может быть дальше — индейцы не только в Боливии живут. И что любая подобная движуха неизбежно приведет к конфронтации с США.