Русские идут! (СИ) - "Пантелей" - Страница 9

- Извините, Ваше Величество, мне нужно подумать.

- Думайте, Ваша Светлость, на досуге думайте. Франц-Иосиф – редкостная неблагодарная тварь, но он скоро и сам сдохнет. Никакой выгоды Российской Империи от создания Великой Сербии, Великой Болгарии, или Великой Греции нет. Вся эта славянско-православная недовеликость – клиенты Лондона. Даже, скорее, агенты. Я ценю вас лично, и не хочу, чтобы вы попали в категорию обвиняемых по статье измена Родине. Нам даже проливы не нужны, если уж откровенно, с Константинополем вместе. Жидо-масоны мечтают, чтобы мы убивались за эту никчёмную цель, с крестом над Святой Софией и пятью миллионами нахлебников, не замечая настоящего врага. Подумаете на досуге, а пока ответьте – готовы ли вы мне подыграть в спектакле, или вас с Берлинского вокзала сразу обратно отправить? Для интриги и драматургии. Но учтите – если согласитесь мне подыгрывать – забудьте про честь. Я ей буду распоряжаться. Ваша честь – ещё один патрон для Империи в этой войне.

- Про настоящего врага я правильно ваше высказывание понял?

- Не знаю, княже. Врагов у Российской Империи нет. Разве что воспоминания о Крымской могут кому-то навеять…

- Располагайте мной, Ваше Величество.

- - Да полно вам, князь, как в лице-то посерели. Ничего такого я требовать не собираюсь. Поиграем немного, как в детском театре. Сценарий: Я хочу жениться на сестре кузена Вилли, одной из сестёр, как их там, а вы, мне мешаете. Чисто из всей этой вашей славянофильско-германофобской злобы. Вам и играть то особо-сильно не придётся, Алексей Борисович. Просто будьте самим собой. У вас это отлично получается. – усмехнулся Николай Второй.

- Не извольте сомневаться, Николай Александрович

На Силезском вокзале Берлина, Николая встречал лично Вильгельм Второй. Почётный караул, с батальон, не меньше. Оркестр. «Боже царя храни».

«До чего же унылый у нас гимн. Его нужно будет сменить первым же указом. Эх, жаль, что Агапкин ещё не написал «Прощание славянки».

- Ники! Как я рад! – как всегда шумный и обожающий устраивать эпатаж, Вильгельм сразу полез обниматься.

В прошлой жизни, эти привычки кузена ставили Николая Александровича в неловкое положение, он сразу отдавал инициативу, но в этой всё будет иначе.

- А уж как я-то рад, Вилли! – широко раскрыл объятия Николай, улыбаясь. Захрустели рёбра, у Вильгельма, похоже, перехватило дыхание, - Зачем ты привёл сюда целую армию? Ты мне не доверяешь?

- Скажешь тоже – армию, - буркнул Вильгельм, освобождаясь от объятий и переводя дыхание, - ну и медведем ты стал за время опалы. Она явно пошла тебе на пользу.

- И не говори. Государь сделал мне бесценный подарок – дал время подумать, многое переосмыслить и переоценить друзей. Но, как видишь, свой первый визит я наношу в Берлин, к тебе.

- Так и есть, Ники. Я – твой лучший друг.

- Поговорим и об этом, дорогой кузен, время у нас будет. Кстати, - Николай перешёл на немецкий, - я теперь довольно сносно владею хох-дойч. Нам больше нет нужды общаться по-английски. А пока давай продолжим протокол, нас ждут.

«Балы, красавицы, лакеи, юнкера. И вальсы Шуберта, и хруст немецкой рульки. Как упоительны в Берлине вечера…»

Вскружить головы сёстрам Вильгельма труда не составило. Несколько танцев, несколько комплиментов (дежурных, в рамках этикета, но с учётом опыта почти полутора сотен лет, прожитых в будущем, они произвели на фройляйн принцесс неизгладимое впечатление), даже неловко как-то, как будто краплёными картами играешь… Но надо. Надо!

Первым на эту тему, как и планировалось, завёл разговор Вильгельм.

- Тебе срочно нужно жениться, Ники. Ты теперь Император, тебе нужны наследники.

- Ты прав, Вилли. Нужно и нужны. Но невесту у меня увёл Франц-Фердинанд.

- Это хорошо, скажи ему спасибо. Не пара она тебе была, гессенская нищенка.

- Может, когда-нибудь и скажу, а пока я чувствую себя преданным и обворованным.

- Брось! Ты заслуживаешь большего. Как тебе моя сестра?

- Какая именно? Все три очаровательны. Но они ведь мне кузины. Да и не даст отец согласия на этот брак, скорее всего, а уж мать... Извини, Вилли, но Германская Империя сейчас воспринимается у нас скорее врагом, из-за вашего Тройственного союза. Если ты хочешь от него отказаться – есть смысл что-то обсуждать. Нет, я-то понимаю, что это союз ещё Бисмарка, доставшийся тебе в наследство, но ведь ты его продлил. Хотя и знал наше отношение к Францу-Иосифу. Мы не забываем подлости и всегда за неё воздаём. Воздадим и ему, сполна. И если ты готов нам в этом помочь – я даже про приданное спрашивать не буду.

- Бисмарк… Швайнехунд, - с чувством выругался Кайзер Второго Рейха, - сейчас, прямо сейчас, это невозможно, Ники. Меня просто отравят, как крысу. В этом дворце половина сторонников союза Бисмарка, а вторая половина – англофилы. Чтобы вытеснить вторых, мне очень нужны первые. Россия здесь вообще не причём.

- Тогда – извини, Вилли, но этот разговор тебе лучше даже не начинать. Я тоже не хочу быть отравленным, ты в этом желании не одинок. Даже ради благородной цели – избавить тебя от англофилов. Ты мне друг, но жизнь дороже. Ты же видишь, как уже возбудилась британская и французская пресса. А у нас англо и франкофилов гораздо больше, чем у тебя. Ты хотя бы от вторых избавлен.

- Да, газетёнки возбудились, - хохотнул Вильгельм, - боятся даже собственных фантазий на эту тему. Слушай, а ты не мог бы пока не опровергать их домыслы? Не подтверждать, но и не опровергать. Месяца три. Ты ведь всё равно на восток собираешься, а не в Россию. Это очень бы помогло моей африканской политике.

- Что опровергать? Статьи во французских газетах? – усмехнулся Николай, - Я их никогда не читал, не собираюсь и тебе не советую. Делай свою африканскую политику.

- Спасибо, Ники. Я твой должник. Как только у меня появится такая возможность - Тройственный союз будет разорван.

- Если раньше подлые джентльмены не втянут нас в войну.

- Не втянут. Мы нападать ни на кого не собираемся, а Франца-Иосифа я придержу. Я ведь пытался обсудить этот вопрос с твоим отцом… - вздохнул Кайзер, - А он всё равно затевает союз с мерзкими лягушатниками.

- Не стоит недооценивать влияние маман, - пожал плечами Николай, - да и деньги нам действительно очень нужны. Главное, что мы с тобой оба понимаем – враг у нас один. Настоящий враг, общий враг. Не будем пока его называть. Нам нужно готовиться к схватке именно с ним, её не избежать. Да, сейчас мы не можем заключить формальный союз против этого врага, но можем сделать это неформально, как друзья и братья, а потом стремиться к этой цели. Carthago delenda est. Лет через пятнадцать всё начнётся – это оптимистичный прогноз, возможно, даже скорее. К тому времени и нужно будет разорвать все лишние договоры. И по Франции я печалиться не буду, даже выпью за твоё здоровье, если ты сделаешь её германской провинцией.

- Тогда тебе не придётся отдавать долги. – хмыкнул Вильгельм.

- Придётся, банки то никуда не денутся. Но франк действительно может прилично обесцениться, тут ты прав.

- Я бы и насчёт банков в этом случае уверен не был. У меня к ним много претензий, а «Горе побеждённым!» никто не отменял. Прозит, Ники! Повторяю – я твой должник.

За три недели пребывания Николая в гостях у Вильгельма Второго, английская и французская пресса, постепенно распаляясь конспирологическими версиями, дошли до границы допустимого и даже перешагнули её. Высказались официальные лица, из наиболее значимых – Военный министр Французской республики и Первый лорд Британского адмиралтейства. Высказались довольно резко. Такого не было со времён подготовки к Берлинскому конгрессу по итогам Русско-турецкой войны. На этом фоне, визиты в Лондон и Париж были немыслимы, это бы означало принятие Россией статуса клиента, если не колонии. Чего, собственно, и требовалось добиться. Союзный договор с Францией подвис, Александр Третий повелел остановить его обсуждение, цена для французов значительно повысилась, теперь дело за Витте.