Такие разные половинки - Медведева Алёна - Страница 17

Вжатая его телом в твердую поверхность за спиной, я чувствовала, как напряжен каждый его мускул, как подрагивает от титанических усилий контролировать себя каждая мышца. Метха сотрясало от бури пережитых эмоций, они искали выхода. Кирен был абсолютно поглощен ими, все еще проживал мгновения только что завершившегося сражения. Он явно не осознавал окружавшей его действительности, действовал инстинктивно, выплескивая бушующее в душе, избавляясь от избытка ярости, гнева, кровожадной безжалостности. Все еще стремился наказывать, уничтожать, подавлять.

Верхняя пара рук меднокожего стискивала мои плечи, не давая шелохнуться. Нижняя – сжимала мои бедра, не позволяя мне хоть как-то воспрепятствовать его убийственному напору. Мое бедное онемевшее тело безропотно принимало каждый его рывок, каждое движение. Осознав, что о жалости ко мне не может быть и речи, я обессиленно уронила голову на то самое плечо, что вздрагивало синхронно с каждым толчком мужских бедер. Сил держать голову самостоятельно не было.

Затылком, привалившись к шее Кирена, я на уровне вибрации ощущала каждый стон, рык или вскрик, зарождавшиеся в груди метха, прежде чем они, приглушенные водой, срывались с его губ. Тело метха было твердым и напористым, он в исступлении безумия боя продолжал сражаться и со мной, сжимая руками грудь и плечи, втискиваясь в мое тело снова и снова, угрожающе и восторженно рыча. Стремясь покорить, смять, овладеть и подчинить. Поработить и… победить!

Взгляд помутнел от ручейков стекавшей по стене напротив воды. Или от моих слез?.. Чувствовать что-то в этом болезненном смешении гнева, боли, страсти, отчаянного желания и потребности ощущать рядом чье-то живое тепло, разобраться в этой мешанине даже не пыталась. Что тут его, что мое?!

«Не важно. Главное – я жива. И чувствую. Пусть ненависть, боль, отчаяние, но чувствую… А еще жар тела Кирена, что невольно отогревает мои онемевшие члены, его отчаянную страстность, что вопреки всему отзывается где-то в самой глубине живота ответным всплеском жара. Жара, не позволяющего моему телу забыть про жизнь…»

Безвольно обмякшая щекой на его плече, голова не способна была сдвинуться. И чем яростнее и стремительнее двигалось тело метха, тем обреченнее и расслабленней становилось мое. Взгляд не отрывался от мутного образа на стекле, размытого ручейками воды и испариной от жаркого желания, овладевшего Киреном. Огромное и мощное темное тело мужчины, сжимающего в объятиях хрупкое и маленькое в сравнении с ним светлокожее тело женщины. Его откинутую назад голову, подставленное струям «дождя» лицо, и напряженные бедра, обвитые стройными женскими ногами. Ее хвост, как за последнюю опору уцепившийся за его талию. Ее голова, поникшая на его плечо, ее лицо и потерянный взгляд…

«Дымка» влаги скрывала ярость, неумолимость и жесткость, оставляя мне лишь недосягаемый образ гармоничной идиллии. Образ и близко не отражающий истинного характера взаимоотношений двоих – этого мужчины и этой женщины.

Боль, стучащая в висках, была безумной. Всепоглощающей и сводящей с ума. Стоило метху со вздохом облегчения и пришедшего умиротворения отступить, как мое тело обессиленно соскользнуло на пол. Онемение и безжизненность вновь брали свое – меня затягивало в холодный мрак.

– Дейнари?! – Кирен, внезапно осознавший мое странное состояние, склонился ниже. – Что с тобой происходит?

– Плохо, – только и смогла выдавить из себя, с облегчением приникая щекой к влажному полу.

Метх стоял рядом, опираясь рукой о стену и напряженно вглядываясь в меня. Его взгляд не отпускал, не позволяя смежить веки. Вдруг он вздрогнул и странно оглянулся, затем, словно принюхался, и устремил взгляд в направлении жилой части своего личного помещения…

– Ты включила систему угнетения живого?! – Потрясенно воскликнул он. – Но как ты смогла? И как посмела?!!

Схлынувшая было ярость вернулась вновь. Меня снова вскинули, прижав к стене, и встряхнули.

– Как посмела?! – Рык хозяина был грозен.

– Н-нет, – шепнула я, не понимая. И умирая от боли.

Кирен отскочил от меня, шарахнувшись куда-то назад. И уже, как мне показалось, спустя миг снова был рядом. Одной парой рук обхватив за плечи и переместив к себе на колени, другой умывая меня. Вода вернулась, она скользила по лицу каплями прохлады, не позволяя отключиться.

– Станет легче! – Словно приказ четко твердил метх. – Сейчас!

И он оказался прав, пусть не сразу, но спустя час-два я почувствовала, что состояние подавляющей вялости исчезло, отступив. Но стало ли мне лучше?

Пусть я была скорее жива, чем нет… Но неизменная, разрывающая голову изнутри, боль осталась. А еще сопутствующие ей слабость и неспособность чувствовать себя частью окружающего мира. Я все глубже погружалась в себя, из последних сил цепляясь за детские воспоминания о мираже по имени «счастье», о семье и брате, о… здравом рассудке.

– Дейнари, ты ела? – Новый вопрос метха, на который нет ни сил, ни желания реагировать.

Я чувствую, как он поднимает меня с пола и куда-то несет. Потом ощущаю спиной жесткую, укрытую грубой тканью поверхность – видимо, моя подстилка на полу его «спальни». Губ касается что-то… твердая пища? Но даже аромат еды не способен выдернуть меня из забытья безразличия – мне надоела эта, сжимающая голову тугим обручем, боль, этот необъяснимый упадок сил. Мне хочется заснуть и не просыпаться.

Кончик холодной стали вклинивается между моими губами, обжигая страхом: ранит?.. Впрочем, мысль мимолетна – меня не пугают и раны. Но метхский клинок каким-то чудом вклинивается между моими зубами, разжимая их. И я чувствую капли чего-то вкусного, свежего и… питательного. Еда… Послушно глотаю, благо голова приподнята одной из мужских рук.

Это проще, чем противиться.

– Дейнари, не понимаю, что с тобой? – Вслух спорит с собой метх. – Самые замученные пленницы реагируют более явственно – я не раз видел подобное.

Я за давлением боли едва слышу и понимаю метха, глаз открыть не могу. В голове сумбур из противоречивых мыслей и чувств. И я уже сама не понимаю, что из них реальность, что бред затухающего сознания. Жизненная сила моей расы не формируется!

Нас что-то прерывает. Я слышу словно отдаленный, донесшийся до меня сквозь плотную завесу звук – сигнал от двери на территорию Кирена. Метх на миг замирает и перекладывает меня на пол. Звук схлопнувшихся створок, отгораживающих мой угол от любого взгляда и… голоса.

– … ультиматум! – доходит до моего сознания яростно выкрикнутое слово. – Ты обязан меня принять. И считаться с моим решением!

Снова ненавистный голос Гринода! Вопреки всему, я отчаянно пытаюсь собраться с силами, готовая ко всему. Этот метх… я боюсь его на каком-то безотчетном уровне, ощущая исходящую от него угрозу.

– Прекрати сеять панику, – недовольный ответ Кирена. – Я капитан, и я решаю: куда полетит мой корабль. И эта авантюра мне не нравится, поэтому моя команда не участвует. С арианцами я связываться не намерен! К тому же возле них постоянно слишком много верпанов. Мы выберем цель попроще!

– Попроще?! – Взвивается визгливым гневом второй метх. – Не намерен связываться?! Ты подумал, что станет с твоей репутацией настоящего воина? Непобедимого и удачливого Кирена? Ты упустишь такую поживу? Это станет позором! Крахом планов!

– Я сказал тебе, и повторяю в последний раз, – тон моего хозяина звенит от холодного гнева, – мы возвращаемся домой. Отдохнем, пополним запасы, наберем команду и отправимся к тартам. Я давно присмотрел у них одну базу… Атакуем ее.

– Тарты?! – Неверящим тоном вторит Гринод. – Это смехотворно. Какая добыча ожидает нас там: старое оборудование? Жалкие ресурсы? Даже пленить ради выкупа некого! А если выполним заказ на партию арианок – получим гарантированно высокую прибыль! И лишь укрепим твою славу.

– Нет, – Кирен категоричен. – Я к арианцам не сунусь. И глупо примыкать к такой армаде собирающихся сил – их скоро обнаружат и разобьют на подлете. Эта авантюра принесет лишь убытки, а о базе тартов у меня есть сведения…