Триумф непослушания (СИ) - Хрущёв Виктор - Страница 113

— Вы там все подурели в своём Бундестаге?! — продолжал рычать полковник. — А если у меня нет этого бланка?! Что мне его тебе, родить тут?!

— У вас нет полномочий «рожать» бланк «три точка один», — как ни в чём не бывало продолжал голос. — Такими привилегиями наделён только…

— Достаточно, — прервал его Буткевич и закурил. — Где мне достать эту бумажку?

— Бумажкой вы подтираетесь в сортире, господин полковник. А бланк «три точка один» является документом.

— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо вздохнул полковник. — Где достать этот чёртов документ?

— Вам, после тщательной проверки, его должен выдать штабной писарь.

— О Господи! — простонал полковник. — У нас вчера в писаря попала бомба. Собирали его вместе с его макулатурой по всему полю.

— Подробности меня не интересуют. Пускай кто-нибудь другой из уполномоченных выдаст вам бланк «три точка один».

— Значит слушай сюда, бюрократ с развитым геморроем. Мы полтора месяца жрём землю, чтобы ты мог в уютненьком кабинете ковыряться в своих бумажках. Неужели так сложно выплатить солдатам жалование, а семьям погибших компенсацию без этого грёбанного бланка?

— Тогда у меня не будет уверенности, что вы не воспользуетесь выданными государством средствами ради личной выгоды.

— Да ты вообще там охренел?! — вновь загорелся полковник и выронил сигарету. — Я для того тут танцую лебединое озеро с краснопузыми, чтобы потом ложить себе в карман?! У вас вообще там мозги отшибло?! Думаешь, у меня есть время заниматься приписками?! Какой командир в здравом уме будет взваливать на себя ещё мёртвых подчинённых?! Какие к дьяволу тут могут быть третьи лица, чтобы я им продавал оружие, которого у нас самого с гулькин нос?!

— Список возможных третьих лиц написан мелким шрифтом в пятом пункте…

— Да пошёл ты! — прошипел полковник и со всей силы бросил трубку.

Ян, с нескрываемой улыбкой, наблюдал за страданиями своего друга.

— А ты чего лыбишься? — рявкнул на него Буткевич. — Думаешь мне очень нравится срывать с ними голос?

— Я считал, что ты за два года к этому привык, — пожал плечами капитан.

— Ян, — глубоко вздохнул полковник, — открой мне, пожалуйста, ваш страшный секрет. Как за неполные несколько лет вы умудрились так всё бюрократизировать? Это же, чтобы принять нашу капитуляцию, консул должен предоставить свидетельство о рождении, паспорт и код, справку о доходах, справку о месте роботы, свидетельство о нахождении в браке, подтверждение место жительства и отчёт сколько раз в день он ходит отлить. И тогда мы несколько месяцев будем думать об его предложении, а потом отправим в восемнадцатый кабинет за бланком «три точка один»!

— Нервирует?

— Да не то слово! Я с ужасом вспоминаю как получал политическое убежище и буквально жил в очередях.

— У меня, в принципе, есть выход.

— Да неужели? — удивился полковник.

— До того как я стал солдатом, на работе мне приходилось подделывать подписи, чтобы избежать проблем с налоговой. Мы можем подделать бланк и подпись писаря. Тогда монстр бюрократии от нас отстанет.

— А другого пути нет?

— Конечно, — улыбнулся Ян. — Взятки. Но это как на минном поле. Никогда не знаешь, от кого на тебя поступит жалоба. А за ней трибунал.

— Что же, — фыркнул Йорис. — Тащи бумагу и чернила. Будет им бланк. Лучше оригинала.

— Будет исполнено, господин полковник, — с энтузиазмом ответил капитан.

***

Весь горизонт укрывали шлейфы тёмного дыма. Тишину то и дело нарушали одиночные выстрелы. А вокруг, будто игнорируя людские невзгоды, расцветала природа. Война протягивала кровавую кисть дальше и вскоре бьющая энергией жизнь покинет эти места, уступая место беспощадному опустошению.

Бернард прекрасно осознавал это и старался уловить каждую незаметную деталь, попутно высматривая противника. Его роту разместили у перевала и приказали прикрывать отступление остальных частей. Фронт приближался всё ближе к столице, но командир старался абстрагироваться от печальных мыслей, веря, что у командования есть план и вскоре ситуация стабилизируется.

— Никого не видно? — спросил Бернарда внезапно появившейся Алексей, чем напугал командира.

— Леший… — выдохнул командир, — ты можешь так не подкрадываться?

— У меня такая профессия — заставать врасплох, — рассмеялся Лёша.

— А я думал профессия снайпера это работа на удалёнке, — ухмыльнулся Бернард в ответ.

— Ты ещё такие слова помнишь, Медведь.

— Дураку старшего лейтенанта не дадут.

— Между прочим младшему лейтенанту очень обидно это слышать, — наигранно вздохнул Алексей.

— Обижаться будешь перед своим вторым номером. Недавно ходила в рядовых, а теперь уже мастер сержант. Такими темпами она возьмёт над нами шефство.

— Но ведь заслуженно. Между нами говоря, Джульетта настреляла больше чем я. И останавливаться на достигнутом она не собирается.

— Ненавидит она их. Как и мы все.

— Праведный гнев, — грустно улыбнулся Лёша, — как завещал Шкипер.

— Ты чего пришёл? Почему не с остальными?

— Там начинают рассказывать историю о том, как одному ополченцу не досталось оружие и он его добыл в бою, забив хартийца до смерти бейсбольной битой. Но я уже о ней слышал.

— Слушай, Леший, — многозначительно взглянул на него командир. — Скоро обед, а так чего-то холодного хочется выпить, — Бернард вытер выступивший на лбу пот. — Сил нет. Сбегай к местным. Попроси чего-нибудь у них. Не откажут же они солдату Конфедерации. Тем более такому как ты.

— Умеешь польстить, — засмеялся Алексей. — Хорошо, я мигом. Только мне двойную порцию!

— Само собой, Леший!

Недалеко от позиций роты расположился хутор с несколькими деревянными домами. На огороде, не разгибаясь, в одиночку работала женщина. Голова обвязалась красным платком, руки стали большими и крепкими от многолетнего труда, а лицо огрубело от нещадно палящего солнца.

— Хозяйка! — крикнул Лёша, перегнувшись через забор и нацепив самую добродушную улыбку. — Смилуйся над солдатиками. Угости холодным молочком своих коровок. Вон они у тебя какие красавицы.

— Да мне для вас свиную мочу жалко! — отрезала женщина. — Не то что молока!

— Ты чего? — удивился Алексей. — Не узнала? Мы же свои.

— Узнала, как же ещё! Придушила бы, так времени на тебя нет, — женщина решительным махом воткнула вилы, размяла руки, а затем взглянула на Лёху. — Вы куда драпаете, вояки чёртовы? Я за вас буду воевать? А вы только и можете, что убегать? Пыль не успевает уложиться на дороге.

— Да иди ты в баню! — крикнул Лёша и пошёл прочь.

— Я та пойду. А ты офицерские погоны нацепил явно не за острый язык.

Сказанные слова больно задели Алексея и он остановился.

— Ты меня про погоны не спрашивай, — с хмурым взглядом ответил Алексей. — Ты не знаешь какую цену мы за них платим.

— Зато я знаю какую цену плачу. Добросовестно тружусь для Конфедерации, исправно плачу налоги и для чего? Чтобы вы меня бросили на милость тем сволочам?

— Чем же тогда занят твой муж? — ехидно спросил Алексей. — Что делает, чтобы остановить врага?

Пылкость женщины вмиг улетучилась, а по грубому лицу покатились слёзы.

— Хозяйка, — Лёша испугался своих слов, — ты чего?

— Мой муж… пропал без вести в Варшаве. Скорей всего убили.

— Я тоже был в Варшаве. Но… Я не в праве как-то себя оправдывать. Прости нас, пожалуйста. Мы действительно не в состоянии их остановить.

С горьким привкусом Алексей возвращался обратно, пока его не окликнули. Его догоняла уже знакомая ему женщина, несущая в массивных руках бидон с молоком.

— Потом вернёшь, — не смотря ему в глаза, сказала она и передала тару. Внутри громко плескалась холодная жидкость.

— Само собой, — растерявшись, ответил Лёша. — Спасибо.

Женщина ничего не ответила и молча пошла обратно. Лёха грустно смотрел ей вслед.

Рота с овациями встретила Алексея, а холодное молоко заметно подняло всем настроение. Саманта звонко смеялась с молочных усов Лёши, а Алексей с её. Солдаты наслаждались последними тихими часами перед вражеской атакой.