Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня - Страница 43

Знакомы?

Хмурясь, я подошла ближе и привстала на цыпочки, и, чем дольше всматривалась, тем торопливей колотилось сердце. Не может быть, глазам не верю! Откуда здесь руны, которыми пользуемся мы, искатели? Пальцы торопливо пробежались по вырезанным на балках знакам – ирдиз, фарназ, йоваль… Прикосновения отозвались едва ощутимым покалыванием. Удивительно, магия всё ещё действует.

Кто-то заговорил этот сруб на защиту от посторонних глаз, от бурь, ветров, диких зверей и разрушения. Да с такой защитой он может простоять лет триста, и ничего ему не будет! Тот, кто это сделал, обладает очень сильным Даром. Или обладал…

Была у меня одна догадка.

– Ренн! – позвала я, высунув нос на улицу. – Лестриец, ты где?

Не услышав ответа, я застегнула куртку на все заклёпки – я до сих пор не успела переодеться – и выскочила прямо так.

– Это мама Ренна… – шепнула я и подняла глаза к небу. – Ты была здесь, Ледара.

Как Ренн узнал об этом месте? И что ещё он знает? Сплошные вопросы без ответов. Нам предстоит узнать друг о друге ещё больше, чтобы не осталось ни одного секрета.

Вернувшись в дом, я первым делом прокралась к сундуку – на цыпочках, словно призраки могли ожить и надавать по рукам. Хоть на улице и выглянуло солнце, а ветер стих, но я всё равно заледенела. Я уже лет десять как стеснялась щеголять с голыми лодыжками даже при братьях, а тут – целый лестриец два раза видел меня полностью обнажённой. Матушку Этеру удар бы хватил от такой новости, хотя… она и так знала обо мне почти всё. И мнения была соответствующего. Даже удивительно, что после всего мной сотворённого, Верховная всё ещё желала сделать меня своей преемницей.

Крышка оказалась тяжёлой. Скрипнули петли сундука – давно его никто не открывал. На меня пахнуло запахом старых слежавшихся вещей – внутри оказались сложенные стопкой женские платья и обувь. С потусторонним трепетом я подняла за плечики первое – из добротного зелёного сукна с золотистой строчкой. От времени ткань выцвела и покрылась пятнами, но, судя по тому, сколько этому платью было лет, то сохранилось оно весьма неплохо. Наверное, защитные чары повлияли и на него тоже. А вообще все эти вещи нуждаются в стирке, а ещё их нужно подержать над паром, чтобы разгладились. Не хочется щеголять перед Ренном неряхой. Лучше уж вообще в его куртке остаться… ну и пусть, что короткая!

Потихоньку я перебрала всё содержимое сундука. В груди тоскливо сжималось, когда я разглядывала широкие в поясе платья – впору беременной женщине. Наверное, мать Ренна жила здесь, когда носила его под сердцем. И каково ей было умирать, зная, что оставляет своё единственное дитя один на один с большим и враждебным миром. Я поняла, что остро сочувствую этой женщине и ощущаю с ней родство – как-никак, она тоже была жрицей.

И это почти всё, что я о ней знаю. Ушла ли она по своей воле, или лорд Брейгар её похитил, чтобы осуществить пророчество – ответы должны быть у Реннейра.

В конце концов я надела платье, сохранившееся лучше остальных – на нём чувствовались еле уловимые отголоски магии. Конечно, для начала пришлось его как следует вытрясти, но я не жаловалась. Глядя на платье, я не сомневалась, что сшито оно было в Антриме: тёмно-синее, плотное, с укороченным подолом – чтобы было удобно по горам бегать. Золотистая вышивка вилась по рукавам, горловину украшали солнечные камни.

В сундуке нашлись плащи с обувью, и даже изящные костяные гребни со шпильками. Стараясь не думать о том, что все эти вещи принадлежат умершей женщине, я наскоро привела себя в порядок. Вымела метёлкой всю пыль и паутину, вытрясла оставшиеся вещи и одеяла, потом развесила на дереве проветриваться.

Обойдя сруб кругом, обнаружила и грибы – с толстыми ножками и бурыми мясистыми шляпками. В горах такие не росли, и я не знала, съедобны они или нет, но всё-таки решила собрать. Спрошу у Ренна, не отправимся ли мы на встречу с богами раньше срока после подобной трапезы? Не охота погибать зазря.

Кстати, куда лестриец запропастился?

Думаю, не случится ничего страшного, если я схожу его поискать.

Конечно, идти куда-то в совершенно незнакомом лесу было верхом глупости, но тропа вела сама. Я шла, по пути обрывая ягоды клюквы – от сока, чуть кисловатого, щипало язык и губы. Всё вокруг казалось нереальным – как будто я оказалась в сказке.

Равнина!

Какой разной она бывает. В прошлый раз я видела бескрайние поля, алеющие маками, пыльные дороги и степь. Сегодня – могучий лес под жемчужно-серым осенним небом. Этот мир стремительно прорастал во мне, и я становилась его частью – возвращалась в давно забытый дом. 

Плеск воды подсказал, что озеро совсем рядом. Сквозь переплетение ветвей виднелись осколки зеркальной глади, поблёскивающей в утреннем свете.

Шла я, подняв подол и старалась не наделать лишнего шума – не хотела быть застигнутой. Мох упруго прогибался под ногами, ветви лещины тянулись ко мне, словно руки, мягко скользили по плечам и икрам, ласкаясь. 

На берегу лежала его рубашка.

И штаны с сапогами.

Там же покоился нож и освежёванная заячья тушка.

Прислонившись к молодой осине, горящей алыми листьями, я замерла, укрылась, как мелкий зверёк. Сердце скакало и переворачивалось. Мешало дышать.

Несколько больших сильных гребков – и он выплыл на середину озера. Я видела треугольную спину с пластами мышц, которые выделялись на лопатках, как крылья, и от этой красоты захватывало дух. Как и от того, что я стою под сенью гостеприимного леса и смотрю, не в силах отвести взгляд… А он даже не знает, что я пришла.

Мгновение – и никого нет, только на поверхности лопнуло несколько пузырей. Как гибкий змей, он проплыл под водой и вынырнул, наделав шуму и испугав какую-то мелкую птицу, что сидела на ветке у воды. Нащупав ногами дно, Ренн медленно пошёл к берегу. Вода отхлынула, открывая плечи и грудь, твёрдый живот и убегающую вниз тёмную дорожку.

– Я, конечно, знал, что у тебя совести маловато, но чтобы настолько!.. – внезапно он остановился. – И давно ты подглядываешь?

Я закусила губу, чувствуя, как отчаянно полыхают щёки, но при этом не нашла в себе сил отвернуться. А он смотрел с искренним весельем в глазах, будто холодная вода смыла всю усталость и боль. И было в этом взгляде что-то ещё – неподвластное пониманию, но безумно притягательное.

Впервые довелось увидеть его без рубашки при свете дня – сложен Ренн был безупречно. Грациозный и сильный зверь, вышедший из озёрных глубин. Под гладкой кожей перекатывались тугие мышцы, когда об брызгал себе на плечи и грудь. Ручейки стекали с волос на плечи и, сливаясь, бежали ниже – дорожкой к пупку, а потом исчезали в покрытой рябью воде. 

– Иди ко мне, – произнёс чуть хрипло, тихо – но я услышала.

И пошла.

Разувшись, замерла у кромки воды. Медленно расшнуровала корсаж, стянула через голову платье и бросила поверх вещей лестрийца, оставшись в тонкой сорочке.

Я не боялась холодной воды. Дома часто купалась под водопадами и ныряла в ледяные горные реки – все искатели были выносливы. Но сейчас била странная дрожь, и озноб этот сменялся жаром, рождающимся в животе и заставляющим пылать всё тело.

Он не отрывал от меня взгляда ни на миг.

Облизнув губы, я сделала первый шаг. Дно было мягким и илистым, подводные растения, играясь, трогали лодыжки и колени. Без лишних слов Ренн обхватил меня руками за талию и, уронив себе на грудь, затащил в воду по самую шею. Я только пискнуть успела, когда холодная вода обожгла живот.

– И чего тебе на месте не сидится, неугомонная ты девчонка?

Поборов робость, я опустила ладони ему на плечи. Ноги не доставали до дна, и я могла только болтаться в его объятьях, как кукла. Конечно, удобней было бы запрыгнуть на лестрийца, обхватив ногами талию, но…

– Тебе не холодно? Не хочу тебя заморозить, – он наклонился к самому моему лицу, обдавая жаром дыхания и щекоча кожу щетиной.

– Ничего страшного, будем мёрзнуть вместе.

– Я бы предложил вместе погреться.