Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня - Страница 46

– Как?

– Так тяжело... И громко...

Ох, не умею красиво говорить, когда волнуюсь. Вечно чушь несу.

– Наверное, потому что ты придавила мне кое–что своей ногой, – послышался негромкий смешок, и меня сжали сильнее.

– Прости, сейчас уберу.

– Можешь не убирать.

Чувство было таким, что я глотнула того хмельного напитка с праздника Маков. Захотелось какого–то сумасбродства, захотелось подразнить его немного. Откуда же я знала, к чему это приведёт?

Хотя нет. Судя по тому, как изменилось его дыхание и какими каменными стали мышцы – догадывалась.

– Сама напросилась.

Одним быстрым движением Ренн подмял меня под себя, заводя кисти рук за голову. Внутри сладко ёкнуло – оказывается, чувствовать себя слабой может быть так приятно…

И я окончательно сомлела, чувствуя, как горячие губы невесомо скользят по шее, как колется щетина. Как язык очерчивает контур уха, а зубы прикусывают мочку.

– Что ты делаешь?

А он, не прекращая ласкать губами кожу, проговорил:

– Не могу удержаться… Такая сладкая… Утром я до конца тебя не распробовал.

– О-о… тогда понятно.

Он вдруг усмехнулся и прекратил свои поползновения.

– Да ты дрожишь.

И голос – низкий, с хрипотой, этот соблазнительный шёпот, от которого по разгорячённой коже скользнула толпа мурашек.

– Неправда.

– Правда, – Ренн ткнулся носом в ямку между ключицами и с силой втянул воздух. А после оторвался от своего увлекательного занятия и завладел моим подбородком. – Посмотри на меня.

Наши глаза встретились. Потемневшая синева, широкие зрачки, в которых плясали огненные сполохи.

Взгляд скользнул ниже – на губы. По-мужски твёрдые, чётко очерченные. Припухшие от поцелуев. Так и хотелось потянуться, прижаться, провести по ним языком.

От этих мыслей в голове застучали маленькие молоточки, и всё перед глазами подёрнулось дымкой.

– Если нет, скажи, и я перестану, – произнёс, кое-как совладав с собой.

В конце концов, я только недавно была жрицей. Приличной девушкой. Негоже набрасываться на мужчину с поцелуями. И со всем остальным, как бы мне это остальное не понравилось.

Но, кажется, утром я тоже не успела его как следует распробовать.

– А ты собирался меня… – я запнулась, не зная, как выразиться правильно. Как подобает приличной девушке. – …мм…греть? Здесь же холодно.

Ренн не сдержал смешка, и в глазах заплясали озорные искры. Как он мне нравился – вот такой, без маски и необходимости держать лицо. Такой живой, горячий, понятный и близкий.

Такой… мой.

– Греть? Ну да, конечно… греть, – и прижался совершенно недвусмысленно.

– Тогда грей!

Глава 34.

Капли дрожали на ветвях, готовые сорваться в любой миг. Мшистую поляну усыпали рыжие шляпки грибов и ягоды брусники – ароматные, с кислинкой. Я насобирала полное лукошко, найденное в закромах, перемазав алым пальцы и губы. Смеялась ещё, собиралась испечь пирог или приготовить взвар. Но пришлось отставить корзинку на дальний пень и, выкинув из головы сентиментальные девичьи глупости, заняться делом.

– Даже не знаю, как происходит овладение Даром в таком возрасте, – я прикусила губу, думая и вспоминая всё, о чём когда-то поведала Матушка Этера.

– Ну, я ещё не совсем древний, – Ренн усмехнулся и развёл руки в стороны, демонстрируя очертания мышц под рубашкой.

Дразнится, что ли? Хитрец!

Но Ренн выглядел собранным, а ещё полным надежды. Я чувствовала его уверенность и внутреннюю силу, которая виделась мерцающим золотым коконом, окутавшим тело. Залюбовалась в очередной раз, хотя сегодня, наверное, полночи смотрела на него, спящего, и водила кончиками пальцев по щеке. Не верила, что он рядом. Что мы – вместе. Боялась закрыть глаза, а потом проснуться в тёмном узилище под Антримом.

Вместе с мыслями о тюрьме я вспоминала мастера Ольда. Ренн сказал, что он перешёл на сторону лорда Брейгара. Жажда мести оказалась так сильна, что искатель готов помочь лорду захватить наш город. Я не понимала, зачем он это делает, он ведь обещал! Впрочем, слова и клятвы – всего лишь ветер. Верить им нельзя.

Проглотив горечь от нахлынувших воспоминаний, я заставила себя сосредоточиться.

– Опиши, что ты чувствуешь.

– Жжёт. Вот здесь, – Ренн глубоко вдохнул и коснулся ладонью груди.

– Так бывает, когда долго не используешь Дар. Он копится внутри и пытается найти выход. Мучает.

– Может, потому и случались стихийные выбросы? Что ты об этом знаешь?

Вчера Ренн рассказал всё, что услышал от лорда Брейгара и жреца. То, что именно отец велел столкнуть его в ущелье, надеясь таким варварским способом сорвать печать и пробудить Дар, потрясло меня до глубины души. Стоило вспомнить, и дыхание перехватывало от ярости, а кулаки начинали чесаться.

– Магия тесно связана с чувствами. Ты выжил в Ущелье, потому что неосознанно открыл портал во время падения и оказался у самой земли. Так, что разбиться было просто невозможно. Ещё я думаю, что без помощи Матери Гор не обошлось.

– Знаешь, я ведь об этом догадывался, но…

– Твой вредный и недоверчивый характер мешал тебе осознать свою природу, – бесцеремонно перебила я его. Сейчас я чувствовала себя строгой наставницей, даже руки на груди сложила и бросила суровый взгляд исподлобья.

А он взял и усмехнулся!

Нет, ну что за невыносимый человек!

– Конечно, сейчас нам бы не помешали самоцветы. Родная стихия всегда помогает. Искатели сильны в горах, но и на равнине Дар не уходит, просто становится слабей. И, знаешь... я ещё кое-что поняла, – даже зеркало не нужно, чтобы понять – щёки окрасились в цвет полевых маков. – У жриц с потерей невинности Дар не уходит. Всё это было враньём, чтобы нас запугать. Настоящее осквернение – это пустить в душу зло. Или отчаянье, ненависть, гнев, как это случилось со мной. А любовь и доброта исцеляют. Ты спас не только меня, но и моё сердце, частицу души, мой Дар.

Не говоря ни слова, Ренн обнял меня за плечи и притянул к себе. Закрыл от всего мира.

– Я сделал бы это много-много раз.

Некоторое время мы стояли, обмениваясь друг с другом теплом, чувствуя полное единение. Силы, что дремали внутри, тоже как будто хотели слиться воедино.

– Женщина, если тренировка сорвётся, виновата будешь ты, – негромко заметил Ренн, выдыхая мне в волосы. – Я и так чувствую себя нерадивым учеником. Хоть кто-то из нас должен быть сознательным.

Сознательность? Ха! Это явно не про меня.

Но мы продолжили урок. Я рассказала Ренну, что искателям отзываются не только камни, но и металл. Мне, например, покоряются все, кроме железа. Железо оно вообще такое… вредное, что ли. Ворчливое. Такое мужское. Чем-то напоминает моего лестрийца.

Ох, зря я это сказала! Чую, придётся потом расплачиваться. А пока…

– С детства мы учимся прислушиваться к Дару. Нужно выбрать тихое уединённое место. Закрыть глаза и попытаться поймать тончайшие потоки, представить, что трогаешь их кончиками пальцев, сливаешься с ними, управляешь.

Реннейр сидел на земле с закрытыми глазами – напряжение постепенно уходило, строгая морщинка между бровей разглаживалась. Я могла представить, что он сейчас чувствует. Полный сумбур. Его Дар пока ещё дикий и необузданный, смешанный. Голоса ветра, трав, земли и камня мешают сосредоточиться и рвут в разные стороны. Ренн беспокоился из-за того, что после того раза создать портал не получалось, магия не желала подчиняться до конца.

Но, несмотря на это, я ни на мгновение не позволила себе усомниться в моём мужчине. Его воля сильней строптивого Дара. Стоило подумать об этом, как солнце выглянуло из-за облаков, прошивая переплетённые ветви косыми стрелами и падая к ногам Ренна.

Он купался в этом свете.

– Да уж, искатель из меня если и получится, то только к старости, – спустя бездну времени отозвался лестриец, поднимаясь и разминая плечи.

– Всё получается не сразу. Для овладения Даром иногда требуются долгие годы, зато потом пойдёт, как по маслу. Камни сами расскажут тебе обо всём, что видели, что слышали. Как и ветер. И всё, что наделил голосом Отец Равнин.