Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня - Страница 53

На карте с потрёпанными краями Ольд раскрыл все тайные святилища Матери Гор. Бывший старейшина стоял передо мной – лицо бледное, губы упрямо сжаты. В глаза не смотрел. 

– Почему вы пошли на это? – спросила я шёпотом, но он сделал вид, что не расслышал.

Горькое разочарование накрыло удушливой волной. Искатели поступили с ним жестоко, но разве месть сгладит обиду? Будет ли он счастлив, если тех, кого он знал и любил, уничтожит или покорит равнинный лорд, а Антрим разнесут по камешкам? 

Если бы можно было повернуть время вспять, помогла ли я Ольду снова? Не знаю. Ответить на этот вопрос мешало воспоминание о ребёнке, которого украли из семьи. В глубине души пришлось признать, что доброта и наивность вышли боком. Вот так и черствеют. 

– Ты должна знать, как разрушить святилище вместе с алтарным камнем, – раздался голос из-за спины. – У Ледары это однажды получилось, она устроила обвал, чтобы имитировать свою смерть.

Лорд ходил вокруг коршуном, а я ощущала себя цыплёнком, но держалась, стараясь думать только о Ренне. Ему сейчас хуже, чем мне. Что с ним делают в том подземелье? Пытают? Морят голодом? Может, он слёг с лихорадкой?

Я зажмурилась, чтобы прогнать встающие перед глазами картины. 

– Такие знания доступны жрицам, – проговорил Ольд безжизненно. – Ещё она может создавать врата, чтобы быстро перемещаться из одного места в другое.

Предатель!

Я сжала кулаки.

Молчание затягивалось. Тишину нарушали только шаги, сапоги с железными набойками отсчитывали:

Тук - тук - тук.

– Ты не похожа на слабоумную, – лорд Брейгар остановился так близко, что захотелось отшатнуться, но я заставила себя стоять ровно.

Такие, как он, питаются чужим страхом. Ни за что не дам ему насладиться моим! Меня трясло внутри, колени слабели, несмотря на холод, вдоль позвоночника медленно сползла капля пота.

– Я ведь говорил, если не выполнишь приказ, я убью его у тебя на глазах. А потом и тебя, жрица. Умирать не всегда приятно, а ты ещё слишком молода. Хочется насладиться жизнью, верно?

На меня в упор смотрели синие глаза – глаза Ренна. Но в то же время отличались выражением. Из зрачков лорда будто бы сочилась тьма.

Он сжал двумя пальцами мой подбородок, повертел голову из стороны в сторону, оценивая.

– Я ответила на ваш вопрос в прошлый раз.

Брезгливо дёрнула подбородком, стряхивая его пальцы. Лорд усмехнулся и, обойдя кругом стол, опустился в кресло. Пригубил вина, а потом…

Смял пальцами серебряный кубок и швырнул в стену. Я вздрогнула, сердце забилось быстрей.

Матерь Гор, хоть я и была ужасной и непокорной дочерью, помоги! Молю.

– Что же ты хочешь, горная сучка? – процедил, играя желваками. – Чтобы я так же свернул твою шею?! Или тебе нужны деньги, власть, почёт? Хочешь, тебе будут считать героиней Арнерии?

Он понял, что угрозами меня не взять, решил купить. Что ж, пусть попробует.

– Когда всё закончится, я женю на тебе своего младшего сына, он мой наследник. Будешь ходить в шелках и бархате… Спать на перине и объедаться сладостями. Балы, прогулки, карнавалы… 

– Отпустите нас. И больше никогда не трогайте, – прервала я его лживые обещания. Перед глазами вставали расписываемые лордом картины, и становилось тошно. Я никогда на это не пойду.

Он смотрел на меня, не мигая. 

– Отпустить?

Я кивнула.

– Ты готова выполнить свою часть уговора за то, что я отправлю тебя и своего бастарда на все четыре стороны? – бровь издевательски изогнулась.

– Да.

Ну, вот. Теперь обратно пути нет. Только вперёд.

***

Я не помнил, когда спал. Не помнил, когда ел. Время растянулось одним серым полотном без конца и начала. Наверное, так и сходят с ума.

То, что обо мне будто бы все забыли, играло на руку. До темноты в глазах я пытался призвать Дар, рассекая воздух лезвием клинка и с каждым разом убеждаясь, что оставили меня не только люди, но и боги. Уходила вера, о которой твердили Рамона и старик Леймах.

Только мысль о моей жрице не давала упасть в пучину безумия.  

Иногда, падая без сил, я представлял себе, что мы будем делать, когда всё закончится. Эти горько–сладкие мечты прорывались из закоулков сознания против воли. Я видел зелёную долину, голубую ленту реки и то ли дом, то ли храм. Моя Мона с распущенными волосами сидит на скамье, причёсывая длинные огненные волосы. Пряди переливаются золотом в лучах солнца, а подол изумрудного платья колышет ветер. 

Ещё я представлял, какими могут быть наши дети. Я хотел от неё и мальчика, и девочку. Большая дружная семья – то, чего мне всегда не хватало, и за эту семью я буду драться до последней капли крови. И для того, чтобы мои безумные мечты воплотились в реальность, я должен подниматься, даже если нет сил, даже если умирает вера.

Услышав, как в конце коридора заскрежетал замок, я спрятал меч под матрас. Не было сомнений, что пожаловали именно ко мне, в этой секции я был единственным заключённым. Может, снова привели Рамону, чтобы научить бастарда послушанию? Но по шагам понял – это кое-кто другой.

Вихрь самых разных чувств взметнулся в душе, и я приблизился к решётке, за которой меня закрыли, как пса.

– Зачем явился? – спросил и удивился тому, как хрипло и чуждо звучит собственный голос. Я привык к мёртвой тишине подземелья.

– Напоить стражников оказалось так просто. Эти дурни спят, и путь свободен. Ты знал, что лорд не велел никого к тебе пускать? Он тебя боится.

Передо мной стоял мой заклятый друг. У меня было время подумать, и в один момент сошлись все кусочки мозаики. Почему я был настолько слеп?

– Ва-арди… – из горла вырвался рык, и я стиснул прутья, пытаясь их раздвинуть, чтобы дотянуться до глотки.

А северянин глядел нагло и прямо, без капли страха. В его глазах не было ничего человеческого, только алчность и жажда наживы. Он наклонил голову набок и произнёс:

– Я пришёл проститься. Скоро меня здесь не будет. Впрочем, как и тебя.

– Не знал, что ты настолько сентиментален, – голос дрожал от едва сдерживаемой злости, но я не хотел показывать, насколько меня ранило его предательство.

Несколько мгновений северянин молчал. Задумчиво жевал губу.

– У тебя было всё, Зверёныш, – заключил с лёгким сожалением. – Ты мог занять место отца, стоило только захотеть. 

– Поэтому ты притворялся моим другом? Надеялся, что рано или поздно это случится, и ты окажешься в милости нового правителя?

Перед глазами потемнело от ярости. Двуличная северная тварь.

– Я бы на твоём месте использовал шанс. За тобой бы пошли, – внезапно Варди качнулся вперёд, взгляд вспыхнул, как у волка. – Но Зверь стал доманим псом, размяк и поглупел от любви. Прилип к юбке, как репей.

Варди всегда был прямолинеен. Говорил, что думал, и никогда не стеснялся. 

– Знаешь, что я сделаю, когда выберусь отсюда? – процедил я и объяснил в самых красочных выражениях, что его ожидает. 

С каждым словом лицо бывшего друга мрачнело всё сильней. Он отступил от решётки ещё на шаг. Трус.

– И после всего ты не побоялся прийти сюда? Ты выследил меня ещё в тот день, когда я очнулся после ранения, – я скривился. Даже глядеть на него было гадко. Казалось, что я измазался в болотной тине. – У тебя хватило совести напасть на беззащитную девушку, пока меня не было. Нарочно ведь дождался, зная, что со мной тебе не совладать.

– Я не такой дурак, как ты, Ренн! – перебил северянин, вспыхивая, как пучок соломы. – Я не страдаю болезнями под названием честь и совесть! Всё делаю так, как нужно мне!

Я запрокинул голову и расхохотался. Хохотал до тех пор, пока в груди не кончился воздух, а лёгкие загорелись огнём.  

– Так это ты снял с мертвецов весь лафарит, который только смог найти! И ты доставил его лорду в обход меня. А ведь говорил, что никому лизать пятки не станешь. Но деньги не пахнут, так?

Варди молчал, только ноздри раздувались от тяжёлого дыхания. Потом заговорил: