Наследник для Шаха (СИ) - Гур Анна - Страница 33

— И не стоит дрожать как осиновый лист, красавица. Так и быть. Я отвернусь.

В глазах кавказца что-то вспыхивает. Он делает шаг назад и резко поворачивается, давая мне возможность разглядеть широченную спину.

Не смотрю на него долго, быстро опускаю взгляд и медлю. Страшно раздеваться перед мужчиной, который пусть и не смотрит на меня, но все равно у меня щеки горят от стыда и внутреннего отторжения.

Голой меня видел только Шахов. И с ним все было на эмоциях, чувственно. Я голову потеряла, а здесь и сейчас ощущаю только страшное смущение и страх.

Пока снимаю с себя одежду, понимаю, что мой лифчик разорван, но я не задумываюсь об этой утрате, времени нет. Быстро натягиваю платье, сжимаю в пальцах черную дешевую материю и прячу в карман.

Осматриваю свой бюст. Вроде не критично. Через мгновение, как заканчиваю с пуговицами, мужчина оборачивается. Валид смотрит так, что к месту прибивает. Энергетика бешеная.

Рассматривает меня молча.

— Я могу идти?

Вскидывает бровь, и я вынужденно продолжаю.

— Там рук не хватает…

— В зале ты больше работать не будешь.

— Увольняете? Я ведь не в зале работаю. Я посудомойкой… — осекаюсь, в принципе, уже понимаю, что Байсаров не захочет видеть проблемную девицу, из-за которой пришлось расквасить морду лица мажора.

Кусаю губы. Денег я так пока и не получила. Разве что аванс. Но этого мало. Я чувствую себя обязанной Тане. А сейчас… Опять безработная, опять искать хоть какую-то вакансию. Устала.

Сердце бьется в груди с перебоями. А Валид сокращает расстояние между нами. Берет мою руку и вновь рассматривает. Чувствую его дыхание, оно опаляет, заставляет щеки зарумяниться.

Пытаюсь отнять свои дрожащие пальцы, но он не отпускает. Исследует. Я не думаю, что разжигаю сексуальный интерес мужчины. Здесь другое. У Байсарова слишком подавляющая энергетика, заставляю себя сделать вдох через нос и выдохнуть ртом. Старый трюк. Говорят, успокаивает нервную систему, отгоняет панику. Но не в моем случае.

Безысходность давит. Гнетущая неизбежность моих неудач. Одна за другой они настигают меня.

— Ты осталась без лифчика?

Меня буквально ударяет наотмашь его взгляд, который он спускает на мою грудь лишь на секунду и опять смотрит в мои ошалелые глаза:

— Что?!

— Платье на голое тело надела? — приближает ко мне лицо, а я в тьме его глаз прожилки карие вижу, которые от контура сетчатки идут до самого края радужки.

— Ваши вопросы бестактны! Непозволительны! — задираю подбородок и дергаю руку из его хватки. Безрезультатно.

— Как и платье, которое обтянуло все, что можно, — свирепеет. Не знаю почему. Чем я так рассердила Валида.

— Мажор… порвал… — чувствую, что спросит сейчас и о трусиках, с него станется, так что поясняю быстро, — он просто, когда тянул за ворот платье, и лиф разорвал.

— Еще что сделал?!

Хмурит брови, злой, ужасный просто, лютый зверь и обманываться на то, что передо мной бизнесмен в костюме, не стоит.

— Все длилось секунды, я пыталась убежать, он за волосы потащил и об стену приложил. Потом появились вы. Все.

— И после этого ты еще собралась работать здесь? — кривит пухлые губы. Чем-то он на пирата похож из старых сказок.

— Я тут посудомойкой работаю. А в зал… Это не мое. Я поняла уже.

— Не твое. Да. Мне тут драки не нужны из-за девки, чтобы мужики друг другу глотки рвали, решая, кто одну крошку завалит.

— Так вы думаете, я сама виновата?!

Распахиваю рот, а затем прикрываю его. Вскидываю подбородок.

— А знаете что? Не буду я работать на вас! Вы правы. Здесь мне не место. Всего хорошего.

— Гордая, значит, интересный кадр попался, ты решила руки до крови стереть кастрюльки моя? — не ждет моего ответа, продолжает: — Работать на кухне не будешь, как, впрочем, и в зале. А вот Жизель сегодня лишилась парочки сотрудников, так что пойдешь в помощницы менеджера.

— Я?!

— Ты видишь здесь еще кого-то?

— Нет.

— Вот и я не вижу никого, кроме зашуганного зайчонка.

Обнажает белоснежный оскал. Страшный он. Внешность нестандартная. На пальцах колец много. У Шаха было одно на безымянном, а у Валида серебристые обручи на татуированных фалангах, но выглядит это очень брутально. Он вообще пышет тестостероном и поэтому до безумия пугает. Харизма. Давящая аура. Все это я уже однажды ощутила и убежала без оглядки наутро. Повезло.

— Считай, что сегодня получила лучшее предложение в жизни. Но не думай, что будут поблажки. Жизель три шкуры спустит за косяки.

— Я исполнительная, но…

Хочу сказать, что не подхожу. Ничего себе, карьерный рост. Но Валид отпускает мою руку и проговаривает резко:

— На сегодня ты больше не работаешь. Иди домой. Завтра с утра приступишь к обязанностям. Свободна.

Вылетаю пулей из его рума, бегу по лестницам без оглядки, влетаю в раздевалку и захлопываю за собой дверь. Дышу рвано. Откат приходит, начинает кружиться голова. Прикрываю глаза и застываю. Не знаю, сколько времени так стою, секунду, минуту, час?

Наконец, отмахиваюсь от своих ощущений, иду к шкафчикам и достаю свои вещи, переодеваюсь.

Натягиваю курточку. Хлопок за спиной пугает, подпрыгиваю и оборачиваюсь.

Константин стоит у двери и буравит меня взглядом. Затем быстро подходит.

— Что случилось? Говорил же, держись подальше от Валида. Бешеный он.

— Он меня спас, — устала я и говорить не могу больше, Байсаров все последние силы отнял.

— Что там у вас случилось?! — вскрикивает Костик и смотрит широко распахнутыми глазами. — Ты в таком виде была…

Замолкает. Понимаю его умом. Не все герои. Не все могут позволить себе роскошь наживать врагов.

Беру сумку и даю понять, что не расположена к разговорам.

— Я измотана, Кость, на меня напал один из мажоров, Байсаров пресек это. На этом все.

— Говорят, хозяин вызвал к себе Жизель. Она потом у Карины твое личное дело требовала, и пошел слух, что в помощницы свои тебя возьмет.

— Информация быстро распространяется, — отвечаю спокойно, обхожу Константина, но парень ловит меня за локоть. Дежавю.

— Нефиговый у тебя прыжок по карьерной лестнице, чем заплатила?

Поразительно, но когда ты делаешь рывок, те, кто были рядом и казались если не друзьями, то хорошими знакомыми, начинают видеть в тебе врага, а объяснять и оправдываться я не намерена. Сил нет.

Вырываю руку и не отвечаю, тошно. Обхожу офигевшего парня и иду прочь из клуба Байсарова.

Утро встречает меня тошнотой. Буквально соскакиваю с постели и бегу в уборную, едва успеваю откинуть крышку унитаза, как меня выворачивает.

Я в последнее время почти ничего не ем. Поэтому и вырывает меня пустотой и разве что собственный желудок не выплевываю.

— Что с тобой, Поль? — Встревоженный голос Таньки раздается из-за спины.

— Все хорошо. Несварение.

Упираю руку в бачок и встаю на слабых ногах.

Работа помощника менеджера изматывает, а Жизель не знает пощады и гоняет меня нещадно. Ничего, привыкну. Просто последний месяц выдался адовым.

Открываю воду и принимаюсь умываться, чищу зубы, поглядываю в зеркало, но Таня не уходит.

Рыжая, взлохмаченная, она напоминает любопытную лисичку. И сейчас прищуривается, смотрит с подозрением, а я завязываю волосы в конский хвост и улыбаюсь. Вернее это измученное нечто на моем лице должно выглядеть улыбкой.

— Слушай, а когда у тебя месячные были в последний раз?

Вопрос Тани застает врасплох.

— Что? — мямлю из последних сил.

— Твои обнимания с унитазом зачастили. Запахи не переносишь. Вот и навела ты меня на вопрос, Журавлева.

— Ты когда со своим джигитом была, он предохранялся?

Разворачиваюсь и упираю ошалелый взгляд в подругу. Бледнею…

— Я…

— Да. Сестра. Ты. Только в обморок не грохнись. Пошли чай попьем, поболтаем.

Танька разворачивается и идет на кухню. Привычно включает чайник. Ставит передо мной тарелку с яичницей, а меня опять от этого запаха мутить начинает.