Наследник для Шаха (СИ) - Гур Анна - Страница 40

Он уже вцепился в меня своей стальной хваткой.

Понимает, что я отказываюсь выходить. Отворачивается от меня.

— Хасан. Помоги девушке выйти из машины, — пауза и взгляд глаза в глаза, словно щелчок хлыста, — аккуратно.

Отдает приказ и ступает в сторону трапа.

Завидев Шахова, стюардесса вытягивается в струнку, улыбка становится неестественно широкой, а грудь выпячивается. Красивая. Ослепительная блондинка буквально излучает счастье от одного взгляда на Аслана и мне почему-то становится неприятно.

Словно укол в сердце чувствую. Странно. Не могу я ревновать Шаха. Я вообще-то его боюсь до чертиков и вообще он преступник, похититель!

Проем заслоняет мужчина. И я вспоминаю его. Тот самый. Страшный. Огромный. С бородой, из-под которой выглядывает шрам.

Тот самый главный в охране Шахова. Я в «Элите» его видела, когда сбегала.

Сейчас этот бугай выглядит крайне недовольным. Сканирует меня непроницаемым взглядом и, наконец, басит с акцентом:

— Девочка, сделай мне одолжение. Просто выйди из этой тачки и иди за Шахом.

Дергаюсь от него в сторону в страхе и уже не тайком, а вполне себе открыто тащу за стальную ручку двери, слышу холостые хлопки. Заперто.

Мужчина тяжко вздыхает, закатывает глаза, и я вижу, как его туловище проникает в салон, хватает меня за руку и тащит.

Отбиваюсь. Кричу. Бьюсь. Но огромная скала просто берет меня в тиски. Держит за предплечья.

В какой-то момент понимаю, что он не отвечает на мои удары, не двигается даже. Молча сносит все. Не вредит. Не причиняет боли.

Как по щелчку проходит первая реакция и я смотрю в лицо мужчины. Холодный. Собранный. В нем чувствуется военная выправка.

— Неужели вы не понимаете, что здесь происходит? Я ведь ни в чем не виновата! Это все ошибка. Все пошло наперекосяк еще в «Элите». Я не приходила к нему, чтобы он… я… я вообще там уборщицей подрабатывала, — слезы застилают глаза и опять текут по щекам, мужчина хмурится, — вы понимаете?!

— Я все это знаю. И Шах знает. Поэтому и мягок с тобой.

— Мягок?! — вскрикиваю. — Вы это называете “мягок”?

Улыбается. Страшный. И этот акцент, но улыбка у него теплая.

— Поверь мне. Ты не хочешь узнать, каким жестоким Шах может быть. Так что будь хорошей девочкой и не усложняй себе жизнь, Полина. Ты войдешь в этот самолет. Тебе выбирать, быть пленницей Шаха или его гостьей. Разница есть. Ты вроде неглупая. А теперь хватит разговоров. Выходи.

Отпускает мои руки и туша вылезает из машины. Стоит и смотрит на меня. Выжидает. А я смотрю на страшного сподручного Аслана, на мужчин с оружием, которые стоят возле самолета, и понимаю, что это другой мир. Здесь иные законы. По крайней мере, пока шансов на побег мне никто не даст. Они все начеку.

Нужно время. Киваю своим мыслям.

— Вот и умница. Просто выйди. Пути назад нет. Шах не меняет своих решений. Ты войдешь в его самолет. По-любому. Не воюй с ним. Проиграешь.

— Как много советов за несколько секунд, — отвечаю иронично, на что мужчина лишь кивает с непроницаемым лицом:

— Это я тебе говорю как человек, который Аслана с самого детства знает. Любой, кто на него с войной идет, будет уничтожен.

Выбираюсь из автомобиля и направляюсь к трапу. Внутри меня цветет мандраж и паника. Я ни разу в жизни и на самолетах не летала, а сейчас предстоит полет на частном лайнере. Поднимаюсь по лестницам и не отвечаю на радушную улыбку стюардессы.

— Добрый день. Рады приветствовать вас на борту.

Глаза у нее холодные. Хоть и на лице приклеилась улыбочка. Это скорее профессиональное. Смотрит она на меня слишком цепко, расчетливо, словно спрашивает, что здесь делает эта замухрышка.

Обращаю внимание на ее узковатую форму нежно голубого цвета. Красивая. Эффектная. Чувствую себя какой-то ущербной на фоне этой девушки модельного роста.

В простеньком старом платье, в балетках с зареванным лицом. Поражаюсь, что Шахов вообще посмотрел в мою сторону, да еще и признался, что я вызываю в нем желание.

Когда такие особи рядом ходят зачем ему такая, как я?

Может вопрос в том, что я беременна, но тогда он бы меня не целовал, не смотрел с такой страстью.

— Прошу, проходите, — женщина встает в проходе и указывает мне направление, а я замираю. Стою и во все глаза таращусь на окружающую роскошь.

Салон лайнера скорее похож на гостиную с удобными креслами, инкрустированный древесиной и кожей. У меня дух захватывает. Я уже видела дорогое убранство клуба Валида и злосчастного "Элита", но здесь…

Все словно кричит о баснословном богатстве. Замираю, боюсь хоть шаг сделать. На мгновение спотыкаюсь, когда встречаюсь в глубине салона со взглядом Шахова. Мужчина устроился в кремовом кресле и держит в руке бокал, не моргая смотрим на меня.

Не замечает радушной стюардессы, которая щебечет, всячески желая привлечь внимание этого матерого хищника, чуть поодаль место занимает огромный диван с подушками.

На мгновение можно забыть, что ты на в самолете, кажется, что это просто дом с крыльями.

— Девушка, нужно занять пассажирское кресло, мы вот — вот взлетаем, — поет над ухом блондинка и голос у нее звучит зло.

Я это не то, что слышу, а скорее чувствую эти нотки негодования. Двигаюсь вперед. Здесь есть еще несколько кресел, но я почему — то иду к тому, которое находится прямо перед Асланом.

Странно даже. Я до жути боюсь, что мне предстоит лететь. Я боюсь этого настолько сильно, что подбираюсь к самому опасному человеку на этом борту в поисках защиты.

Сажусь в широкое кресло и буквально утопаю в нем. Здесь даже пахнет приятно. Ваниль и шоколад.

Здесь. Рядом с этим мужчиной. Я тянусь к нему. Злюсь. Негодую. Но все же…

Как в ту ночь. Меня к нему тянет. А вот стюардесса вызывает раздражение.

— Пристегнитесь, пожалуйста, — опять слышу назойливый голосок, который буквально сочится медом и патокой.

Смотрю в нерешительности на Аслана, потом на свое кресло. Стыдно. Я не знаю, как и что тут работает и что я должна пристегнуть.

Стюардесса понимает мою задержку, наклоняется, помогает, но делает это так, что вываливает свои нижние девяносто на обозрение мужчины.

Защелкивает ремни и спрашивает елейным голоском:

— Чай, кофе, что-нибудь покрепче?

Открываю рот, чтобы отказаться, но Шах меня опережает.

— Девушка перед полетом не пьет. Особенно спиртное.

Стюардесса выпрямляется и оборачивается к Шахову. Лучится просто. Разве что в стойку не встает, а мне становится совсем неприятно. На душе кошки скребут. На ее фоне я чувствую себя жалкой замухрышкой.

Слишком уж приторное у нее радушие в мою сторону. Утрированное. Так можно показать, лишь то, с каким высокомерием она ко мне относится.

— Чем я еще могу быть полезна лично вам, господин Шахов?

Отворачиваюсь к иллюминатору, смотрю, как человек в оранжевой униформе начинает показывать двумя красными палками какие-то знаки.

Сердце наполняется злостью. Не хочу слышать, как Аслан любезничает с этой фифой. Я понимаю мужчину его возможностей. Сложно отказаться, когда такая красотка всячески выказывает свою симпатию и резко оборачиваюсь, когда слышу жесткий голос Шаха.

— Да. Ты можешь быть очень полезна. Исчезни. И не смей появляться пока не позовут.

Не ожидала я подобного…

Впиваюсь взглядом в холодное лицо знойного красавца. Он больше не смотрит на стюардессу. Она будто для него не существует. Шах смотрит только на меня.

Перевожу взгляд в сторону девушки в голубой обтягивающей форме и замечаю, как маска радушия сползает с лица соблазнительницы.

— Как скажете.

Бросает тихо, разворачивается на высоченных каблуках и несется прочь в носовую часть самолета, прикрывает за собой дверь.

Аслан на нее даже не смотрит. Все это время он буравит взглядом меня.

Кусаю губы и не выдерживаю этого давящего внимания, говорю то, что думаю.

— Жестко ты с ней. Мне показалось ты ее сильно заинтересовал. Она красивая.