Наследник для Шаха (СИ) - Гур Анна - Страница 53

— Ответы по анализам придут быстро, я скину на вашу почту свое назначение. Думаю, обойдемся витаминами. Госпоже Журавлевой положен отдых, витамины и солнце. Особых нареканий у меня нет. Беременность протекает вполне благополучно.

Повисает молчание, а затем я чуть не вскрикиваю, когда врач продолжает:

— Что касается половой жизни, можете спокойно жить со своей избранницей. Тонус в норме. Единственное, что организм в первом триместре лучше не перегружать и слушать, что диктует женское либидо, оно, кстати, повышается из-за гормонов, — легкий звонкий смех и я, наконец, выхожу, встретившись с теплым взглядом врача.

Всем своим отношением женщина показывает, что воспринимает нас с Шахом парой.

Мы выходим на улицу и садимся в ожидающий автомобиль. Не знаю, куда себя деть. Особенно после услышанного, когда врач в принципе развязал руки Шаху. Смотрю на проскальзывающий за окном город, сжимаю пальцы и тереблю подол платья.

Становится как-то странно на душе. Словно ничего не происходит, но сердце замерло в преддверии бури.

— Останови здесь, — неожиданно Шах командует водителю и тот подчиняется. Аслан выходит из автомобиля, и дверца с моей стороны открывается, а я с интересом смотрю на мужчину, который протягивает мне руку и приглашает выйти.

Аккуратно вкладываю свои холодные пальчики в огненную ладонь, выскальзываю из машины на раскаленный от солнца асфальт.

Мужчина осматривает меня и произносит вопросительно:

— Погуляем?

Кровь приливает к щекам, он не забыл про свое обещание. Киваю. Не знаю, как себя вести и чего ждать. Аслан раз за разом совершает поступки, которых не жду, он берет меня за руку, и мы гуляем по аллее.

Здесь мир стальных высоток сталкивается с безбрежной синевой, а я рассматриваю красоты, которые существуют вокруг меня, необычное и очень интересное сочетание железа, стекла и воды.

Мимо спешат люди, а я, как ребенок на ярмарке, тянусь ко всему новому. Навстречу идет пожилая женщина, смуглая и морщинистая, держит в руках множество шелковых платков. Замираю на секундочку, рассматриваю необыкновенно красивые кусочки материи, которые, кажется, пускают волны, подхваченные ветром.

Поднимаю руку, касаюсь одного. Белоснежный шелк приятно заигрывает с кончиками моих пальцев.

Улыбаюсь, бросаю взгляд через плечо. Шах молча следует за мной, все время чувствую его взгляд, наконец, мы выходим на набережную, и я буквально застываю в шоке, рассматривая неописуемую бескрайнюю лазурную красоту, замечаю пришвартованные у пирса яхты.

Среди них мельком отмечаю одну махину в несколько этажей, если так, конечно, можно выразиться.

Раньше я такое только в фильмах видела, а сейчас меня буквально поглощают эмоции.

Двигаюсь на инстинктах, скидываю свои босоножки, цепляю их и выхожу с дороги прямо в песок, ныряю в горячее золото, зарываюсь пальчиками и прикрываю глаза, прислушиваясь к шуму, ощущаю соленый ветер на губах.

Застываю так, чувствуя, как ветерок борется с материей моего сарафана, который облепляет ноги, а я раскрываю ладони навстречу буйству природы и мне кажется, что я лечу.

— Неописуемое ощущение… — выдаю тихо и вздрагиваю, когда крепкие пальцы оплетают меня, притягивают к литой груди, и колючий подбородок опускается мне на плечо.

Распахиваю глаза, чуть отклоняюсь, смотрю на Шаха. И почему-то он обжигает меня каким-то предостерегающим взглядом, глаза у него темнеют и только крапинки, словно чаинки, вспыхивают. Невозможно устоять под таким напором.

Кажется, что я падаю — парю — лечу. Уши закладывает даже. Сейчас Шах без пиджака, предусмотрительно оставил его в машине, с закатанными рукавами рубашки, сшитой явно по индивидуальным меркам, его темные волосы подхватывает ветер, ерошит, а солнце заставляет его глаза приобрести чайный оттенок. Под палящими лучами его скулы кажутся настолько острыми, что можно порезаться, трехдневная щетина очерчивает резкий рот с белоснежной каймой по контуру. Все в Аслане кричит об уверенности и силе самца, обремененного властью.

— Да, странное ощущение, — отвечает на мою фразу, разворачивает к себе, припечатывает к крепкому телу. Вдруг тот самый белоснежный шелковый платок, который мне понравился, покрывает мою голову, а затем соскальзывает на плечи.

Аслан сжимает руки на моих ребрах. Чувствую себя в капкане, волосы ударяют в глаза, Шах без единого слова приближает свое лицо и накрывает мои губы.

Обрушивается поцелуем, пьет мои стоны и мне ничего не остается, кроме как вцепиться в широкие плечи и держаться, чтобы не упасть от такого голодного напора.

Отпускает меня так же быстро и смотрит в глаза, затуманенные страстью.

— Что же мне с тобой делать, Аийша? — задает вопрос совершенно хриплым голосом, а я запрокидываю голову, чтобы любоваться лицом своего мужчины.

Шах не ждет моего ответа. Я это понимаю. Мысли вслух. Я в его полной власти. Но мои пальцы сами тянутся к непокорным смоляным прядям и убирают их с высокого лба, смотрю в мужские глаза и почему-то улыбаюсь.

Молчу и кусаю губы. Я в него влюбляюсь… и как бы ни кричал разум, я ничего с этим поделать не могу.

Между нами что-то происходит. Нечто непонятное, странное. Шахов, несмотря на весь свой жестокий нрав, который я в нем улавливаю, необыкновенно нежен со мной.

Даже сейчас руки обнимают, прожигают сквозь материю, но все же не причиняют вреда…

— Я хочу показать тебе залив, — выдает как-то жарко, а я лишь удивленно пищу, когда мир переворачивается и Шах берет меня на руки, идет в сторону пирса к той самой огромной яхте, которая бросилась мне в глаза…

Шах поднимается по трапу и ставит меня на свои две прямиком на палубе, обменивается рукопожатием с мужчиной в форме.

Капитан, скорее всего. Мужчины держатся достойно, уважительно как-то. Аслан говорит что-то на уже знакомом мне языке, выхватываю интонации и фразы

После этого мужчина в форме кивает почтительно и удаляется, а Шах берет меня за руку, переплетает наши пальцы и тихо произносит:

— Пойдем.

И я ступаю за мужчиной босиком, глаза слепит от солнца и невероятного сочетания лазури. Вода прозрачная и чистая, где-то вдали она словно сливается с небом на самой линии горизонта.

Рассматриваю белоснежную яхту, пока Шах поднимается со мной по боковой лестнице на самый верх, где под навесом стюарды быстро накрывают на стол.

Вижу фрукты, сыр, лепешки и понимаю, что безумно голодна. Со вчера во рту не было ни крошки.

Кошусь в сторону своего спутника и подмечаю, что Аслан неотрывно наблюдает за мной. Он слегка хмурится, а мне хочется провести пальцами и стереть морщинку между соболиными бровями.

Ему необыкновенно идет и эта яхта, белый цвет оттеняет смуглую кожу, а ветер показывает, насколько у него рельефное тело.

— Ты не завтракала, — прерывает зрительный контакт и тянет меня под навес, сажусь на диванчик, который спрятан в носовой части, а Шах наливает мне в высокий бокал охлажденный напиток из графина, в котором плавают льдинки и листики мяты.

Наши пальцы опять соприкасаются, и я смущенно отвожу взгляд.

— Спасибо, — шепчу тихо, словно боюсь спугнуть этот странный момент. Мужчина ухаживает за мной, накладывает мне в тарелку фруктов и выпечку, невероятно ароматная сдоба заставляет слюну скапливаться во рту.

Сам же опять ничего не ест, разве что попивает сок из своего стакана. А я беру вилку и принимаюсь за еду, цепляю что-то отдаленно напоминающее торт, восточная сладость, покрытая муссом, просто тает во рту и я, прикрыв глаза, облизываю вилку, а когда распахиваю, опять напарываюсь на огненный взгляд Шаха.

— Тебе определенно нравится восточная кухня, Аийша, — выдает, слегка улыбнувшись, а я наблюдаю, как судно приходит в движение, наконец, покидает пирс.

Немного отвлекаюсь на это действо, а затем пожимаю плечами.

— Что ты еще любишь?

Мне почему-то кажется, что я забавляю хищника, который рассматривает меня со всех сторон. Но самое интересное, что сейчас межу нами словно возникает какое-то тепло. Человеческое общение, поэтому я отвечаю на вопрос Шаха, чуть улыбнувшись: