Пророчество любви - Джеймс Саманта - Страница 26

• Предыдущая
• 26/67
• Следующая

Несколько минут спустя он умчался прочь на своем вороном коне.

В глубине души Алана была рада, что Меррик уехал. С содроганием представляла она себе, что могло бы произойти, если бы тому не помешал случай. Боже милостивый, она сама не понимала, что на нее нашло. Сладость поцелуя захватила ее! Она… едва… Алана не понимала, что именно она едва не сделала, но догадывалась, что едва по собственной воле не отдалась Меррику.

Но теперь-то она будет настороже! Теперь будет сопротивляться этому… чувству!

На следующее утро девушка обнаружила, что Меррик дал указание возвести высокое деревянное ограждение вокруг замка. Одним из тех, кого норманны взяли к себе в помощь, был Радберн. В последующие дни Алана видела его без цепей на руках и ногах, отчего испытывала большое облегчение, но она ужасно огорчилась, услышав, как воины Меррика обсуждают намерение лорда сделать Бринвальд неприступной цитаделью. Алана вознегодовала. Пока не появились норманны, у саксов не было врагов! Но когда пришел Меррик… Она стиснула зубы. Норманн! Исчадие ада!..

Раньше у нее не было необходимости запрещать себе о нем думать, и мысли свободно блуждали, не задерживаясь на образе этого ужасного человека, но, к сожалению, в последнее время с удручающим постоянством норовили вернуться к нему.

Время бежало быстрее, чем ей того хотелось, хотя бездельничать не приходилось. Алана не сомневалась, что болезнь Симона была вызвана действием яда. В день отъезда Меррика она удивилась, насколько хорошо себя чувствует больной, хотя, конечно, Симон был еще очень слаб. Невзирая на его долгие и бурные возражения, Алана настояла, чтобы он оставался в постели. Но на следующий день юноша взбунтовался и, поднявшись с постели, вернулся к своим обязанностям. Еще через день он выглядел так, будто никогда и не болел вовсе.

Открыто нарушая приказание Меррика, девушка решила работать на кухне и прислуживать за столом. Сибил, увидев Алану в красивой одежде, поджала губы и отвернулась. Алана же не могла забыть злобных слов, брошенных сестрой, но не в ее характере было отвечать на злость злостью. Нет, она простит сестру сейчас и станет прощать и впредь, потому что никто, кроме нее, не знает, как страдает Сибил. Слава Богу, долго размолвка не продлилась, и вскоре Сибил начала оттаивать.

Алана и вправду разделяла негодование сестры по поводу того, что она, леди, вынуждена прислуживать воинам Меррика. Некоторые из них похотливо поглядывали на дочь бывшего лорда Бринвальда и открыто насмехались, а были и такие, что посматривали с мрачной подозрительностью. К Алане же никто больше не осмеливался прикоснуться или приласкать ее, даже Рауль.

Девушка была рада отсутствию Меррика и по другой причине. Она знала, что он не позволил бы ей навестить Обри, опасаясь побега. Обри, конечно, хоть и был стар, утверждал, будто сам может позаботиться о себе. Однако Алана не могла не волноваться.

Она должна навестить Обри!

Однажды ранним утром такая возможность представилась. Прошло уже около недели со дня отъезда лорда. Алане вовсе не хотелось, чтоб ее считали его шлюхой, и больше она не спала в покоях Меррика, перебравшись на матрац рядом с Сибил в помещение, где проводили ночи слуги,

Алана проснулась рано. Предрассветный сумрак проникал сквозь ставни. Зная, что больше ей не уснуть, девушка поднялась и прошла в зал. Здесь она остановилась под аркой, вгляделась в раннее серое утро и заметила, что ночной дозорный опустил голову на грудь. Заснул!

Девушку охватило волнение. Если проскользнуть мимо него, то можно будет добраться до деревни. Она повидается с Обри и убедится, что с Ним все в порядке, тем временем замок проснется и заживет обычной утренней жизнью, и, когда рее будут заняты возведением ограждения и другими работами, она без труда проникнет обратно в замок. Если повезет, никто даже не заметит, что она отлучалась.

Несколько минут спустя Алана уже стояла, сжимая руки перед грудью, рядом с хижиной Обри — все получилось, как она и задумала!

Обри проснулся. Когда Алана прошмыгнула в Хижину, его глаза радостно загорелись.

— Алана! Видит Бог, девочка, я все гадал, когда же увижу тебя снова!

Она несмело улыбнулась и обняла старика.

Я знаю, — прошептала она. — Я буду чаще навещать тебя, обещаю.

Она приготовила ему завтрак и разожгла огонь. Сейчас Обри выглядел гораздо лучше, чем в прошлый раз. На ее взволнованные расспросы о здоровье старик ответил кратко:

Да, я слаб, — признал он, поглядывая на девушку, — но в моем возрасте трудно чувствовать себя лучше.

Вскоре Алана покинула его хижину, на душе у нее стало легче.

Она вглядывалась, приближаясь к замку. Холодок тревоги пробежал у нее по спине: работы по возведению ограждения, как ни странно, не велись. Сердце у Аланы встревожено забилось. Боже милостивый, молилась она, только бы ее отсутствие не заметили, потому как Меррик придет в ярость, если узнает…

Вдруг раздался душераздирающий крик:

— Вот она!

Одна из деревенских женщин вскрикнула и спрятала за спину своего ребенка.

— Да, это ее рук дело! — завопила другая. — Кто же еще осмелился бы сотворить такое в божьем доме?

Алана оцепенела. Все смотрят на нее, отрешенно заметила она. Да, именно на нее!

Девушка смущенно переводила взгляд с одного лица на другое и видела в глазах людей не только страх, но и гнев, причину которого не понимала.

— Что случилось? — воскликнула она. — Почему вы все так на меня смотрите?

Дюжий норманнский воин преградил ей путь.

— Мы тут не дураки, ведьма, — усмехнулся он. — Мы знаем, только ты могла подобное вытворить в часовне.

Алана попыталась подавить тошнотворный страх.

— Я не была в часовне! Я ходила в деревню навестить Обри!

Воин усмехнулся.

— Значит, выходит, ты ничего не знаешь о том, как была осквернена часовня и разрушен священный алтарь, а статуи нашего Господа и святых разбиты на тысячи осколков?

— Я… я ничего подобного не делала!

Вокруг начала собираться толпа. Алана чувствовала ненависть людей, потоки зла омывали ее. Девушка ощутила, как задрожала у нее в предчувствии беды душа.

— А нам известно, что это сделала ты, — раздался чей-то крик. — Мы знаем, ты ведьма!

— Наказать ее! Наказать! — завопил другой голос. — Высечь!

— Да, она заслуживает этого, — выкрикнул еще кто-то. — Высечь!

Воин схватил ее за руку и дернул так свирепо, что голова у нее закружилась. Чья-то рука толкнула ее в спину, Алана упала прямо в грязь.

Все произошло так быстро, что она не успела защититься. С ужасающей силой обрушился первый удар. Она вскрикнула. Плеть содрала кожу, разорвав одежду. Последовал второй удар, еще более сильный, девушка до крови закусила губу, никогда прежде не испытывала она такой страшной боли. Плеть все свистела и свистела, опускаясь снова и снова. Алана согнулась, закрывая голову руками и моля Бога, чтобы все поскорее кончилось.

Кто-то вцепился ей в полосы и приподнял голову. Почти теряя сознание от боли, она открыла затуманенные глаза. Лицо Сибил искажала злобная улыбка:

— Теперь твой наряд не так красив, как прежде, а, сестричка? — прошептала она ей на ухо.

И снова последовал удар плети. Тихий стон вырвался из груди Аланы, она не могла его сдержать. Темнота застилала взор, угрожая поглотить совершенно.

Господи Иисусе! Что происходит?

Боль обволакивала Алану. Она услышала громоподобные шаги, ощутила, что к ней подошел кто-то… Звуки доносились издалека, но она узнала и этот стальной голос, и эту руку, обхватившую ее за плечи.

Девушка вскрикнула от пронзительной боли, когда ее перевернули и бережно подняли сильные руки. Алана лишь мельком уловила видение застывшего в гневе лица Меррика, горящих глаз и мрачно сжатых губ. Прежде чем погрузиться в блаженное забытье, она подумала, что снова вызвала его гнев. И снова оказалась в руках завоевателя-норманна — в руках своего лорда!

Меррик и Женевьева пропели ночь в Денхемском аббатстве находившегося, всего в нескольких часах езды от Бринвальда, После сделанного подношения норманнским гостям было оказано гостеприимство: предложен ночлег, впрочем, без особых удобств. Если бы Меррик путешествовал один, то и не подумал бы остановиться. Он бы продолжил путь и уже этой ночью прибыл бы в Бринвальд. Не в обычае Женевьевы было жаловаться, но Меррик понимал, как она устала, ведь он заставил всех скакать сломя голову.

• Предыдущая
• 26/67
• Следующая