Дело о прекрасной эльфийке (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 25

Они пошли в сторону входа в цех, но вдруг Иван замедлил шаги:

— Только…

— Идешь на попятную? — шутливо нахмурился мастер Оронтус.

— Нет. Просто, если мы сейчас поедем с этим Риком в участок, то он не покажет, где нашел артефакт. Замучаюсь потом бумаги писать, чтобы его из тюрьмы на место свозить. А ездить с ним сейчас по городу… у парня могут не выдержать нервы.

— Это не проблема, — рассмеялся мастер Оронтус. — Пристегнешь его наручниками к коляске… там, под сиденьем, у ребят целый склад всяких полезных штук.

***

В полутемном цеху Рика не было. У Ивана екнуло сердце, но он, не подавая вида, спросил у Прафа, разжигавшего печь:

— А где ваш этот… молодой?

— Так у камер, рыбу садит, — бородач показал на потолок.

— Кликни его.

— Зачем вам?

— Не твое дело. Надо.

Рик вышел в цех, вытирая руки какой-то ветошью.

Иван приказал:

— Собирайся. Поедешь с нами.

— Я…

— Собирайся, — повторил Иван.

Парень покорно опустил голову и, прихватив по дороге куртку, пошел за полицейскими.

В коляске Иван пристегнул Рика наручниками к спинке сиденья возницы и медленно, с расстановкой, произнес:

— Сейчас поедем туда, где ты нашел артефакт невидимости. Покажешь, где лежал. Потом — в участок. Тайран напишет отказ от своего заявления. Убытка он не понес, так что ты, парень, легко отделался.

— Не знаете вы его, мастер! — ухмыльнулся Рик. — Чтобы Тайран отказался кому-то гадость сделать? Да не в жисть! Будет требовать, чтоб меня не то, что в тюрьму — четвертовали на площади и за каждую его серебрушку по куску отрезали! Жаднее его человека нет! Да он!

И на Ивана полился ворох сведений о контрабанде, торговле какими-то «морскими тварями» и «соленой крупой». При упоминании о последней мастер Оронтус навострил уши:

— Ну-ка, еще раз: говоришь, лысый кок с «Доброй красотки» приносил кисеты?

— И он, и еще один, вроде тоже моряк, но с какой посудины — не знаю, — торопливо повторил Рик.

— Ладно, парень, приедем в участок — все это запишем, — довольно кивнул Иван. — А сейчас покажешь, где коробочку нашел.

***

Городом Мастеров называлась небольшая улочка, ведущая от порта к заводам. Выглядела она не бедно, но как-то мрачновато. Трех- и четырехэтажные дома жались друг к другу, ни палисадников, ни газонов, ни деревьев, только камень стен и мостовой. Иван в уже заметил, что в столице меньше любили всякую зелень, чем в Кнакке. Здесь же ее не было вовсе.

Однако мастер Оронтус смотрел вокруг с гордостью:

— Гляди, южанин, и запоминай! Отсюда и начался наш Экон! Никто не знал, что город станет столицей, но место тут удобное. Выбрали на века. Там дальше, на холме, стоял замок Владык, которые тогда еще не были королями, в устье реки начали ставить корабельные мастерские… а тут была ремесленная слобода, селились корабельщики.

«Еще один краевед на мою голову!» — подумал Иван, вспомнив коротышку Пфалирона из Кнакка. Тот тоже готов был часами рассказывать об истории родного города, забывая про сегодняшние дела. Видимо, в этой Империи местечковый патриотизм среди сотрудников полиции весьма приветствуется.

А Оронтус меж тем вещал:

— Здесь есть несколько домов, которым уже под тысячу лет. И представляешь — в них по-прежнему живут! Вон, смотри, особняк Боргов-якорников — ты только посмотри на камни!

Камни были как камни: стены приземистого трехэтажного дома сложены из грубо обтесанных серых валунов, кое-где поросших мхом. В сочетании с новенькими крашеными наличниками и кружевными занавесями за чисто вымытыми стеклами старинная кладка выглядела весьма эффектно. Но особой архитектурной ценности Иван, как ни старался, не увидел. Просто прямоугольная каменная коробка, зажатая с двух сторон соседними домами, без балконов, без каких-либо украшений. Высокая черепичная крыша нависает над окнами верхнего этажа, как отросшая за лето челка — над глазами деревенского пацана. Низкое — в одну ступеньку — крыльцо без перил, дверь из широких досок без особых украшений…

— А где жила погибшая магичка? — спросил Иван, чтобы остановить поток краеведческой информации.

— В угловом доме у моста, на берегу Мерцающей реки. Слышал, наверное, балладу про влюбленного Самиритиэлья? Так вот, в этих местах дело было. Точнее, чуть выше по течению, ближе к холмам.

Мастер Оронтус неопределенно махнул в сторону тянущихся сплошной линией домов.

— Лет двести назад реку от восточной границы Экона до Города Мастеров спрятали в каменную трубу. А отсюда и до залива она по-прежнему течет по поверхности.

Если бы мастер Оронтус не сказал это, то Иван вряд ли бы сообразил, что вода, вытекающая из трубы на обочине дороги, — это река. Больше походило на сброс из какого-то канализационного коллектора. На другой стороне улицы прямо над потоком был построен дом, а здесь между стенами — прореха метров в двадцать. Слева — высокий, выше прилепившегося к нему двухэтажного особняка, брандмауэр, справа — глухая кирпичная ограда. Берега реки вымощены каменными плитами, лишь кое-где остались участки свободной земли, из которых торчат полуоблетевшие кусты.

— Вот туточки я и нашел колечко, — подал голос Рик.

— Ну-ка, вылезай из коляски, да покажи, где сидел, — сказал Иван, отстегивая парня. Правда, совсем наручники не снял, замкнул за спиной.

— Вот туточки, — повторил Рик, пройдя вдоль ограды с десяток метров до первого куста. — Только тогда воды меньше было, совсем мало. Вон та плита совсем сухая была, и под ней и лежала коробочка…

Иван осмотрелся, прикидывая, как все могло происходить. Действительно, куст вырос тут потому, что одна из каменных плит, которыми облицованы берега сомнительной «речки», была почему-то сдвинута и криво лежала на соседней. Получалось что-то вроде сиденья, закрытого со стороны дороги ветками. Если человек непритязательный решит перекусить, то выберет это место — есть и куда присесть, и куда еду разложить. Так что, похоже, парень не врет.

Кивнув своим мыслям, Иван подтолкнул парня в сторону коляски:

— Иди, садись.

И спросил у мастера Оронтуса:

— А куда попадешь, если пойти по берегу?

— На Парусную улицу. Там через Мерцающую — мост.

— А где дом магички?

— Вон тот, за стеной, — показал мастер Оронтус. —

— Я гляну, что там, погодите тут…

Пройдя вдоль берега метров пятьдесят, Иван выяснил, что, во-первых, брандмауэр продолжается капитальным забором, в котором, однако, есть калитка. И что пройти через проулок действительно можно, даже не сильно запачкавшись. Конечно, на модный променад на набережной здесь не похоже, но на и на какие-то ужасные трущобы — тоже. Просто проход между двумя вполне приличными улицами. На коляске не проехать, а пешком и верхом — вполне. Мост на Парусной невысок. От воды на него ведут истертые каменные ступени.

— Теперь — в участок, — сказал сыщик, вернувшись к коляске. — Больше тут пока ничего интересного нет.

***

Через некоторое время Иван и мастер Оронтус сидели в той же забегаловке, в которой землянин завтракал. Он демонстративно поставил на ребро серебряную монету и закрутил ее волчком по столешнице. Прихлопнул, чуть не перевернув тарелку, и усмехнулся:

— Ну, что, кто на счет Рика оказался прав?

— Ты, — печально вздохнул вопрошающий.

— Ладно!

Иван махнул рукой, спрятал монету в карман и, сделав серьезное лицо, спросил:

— Не в службу, а в дружбу… поможешь?

— Смотря что, — насторожился мастер Оронтус.

— В доме магички… этой… Виолин Вителли делал первоначальный осмотр ты?

— Я. Ты же протокол читал.

— Читать-то читал, но там кое-чего нет. Мы в Саране обычно делали схему места происшествия. У вас, смотрю, такой манеры нет, а у нас она завелась как раз из-за академиков. Они у нас постоянно трутся — в Саране был укрепрайон Темного властелина, вот и лазят по развалинам, что-то ищут. Бывает, и помирают ненароком. Тогда приезжает какой-нибудь перец из Экона, не поймешь, то ли полицейский академик, то ли академический полицейский…